Глава 17

Брэм

Бриться или не бриться?

На данный момент меня это не волнует.

Чертова Джулия.

Я нахожусь в ее кабинете, пытаюсь признаться в своей гребаной влюбленности, а она только и говорит о Карли.

Карли любит животных. Карли любит есть горячие крылышки во время просмотра футбола. Карли может создавать букеты, которые заставляют людей плакать.

Боже милостивый, Джулия без остановки болтала об этой женщине. К тому времени, как покинул ее офис, был уверен, что у Джулии был стояк из-за Карли. Если бы я любил секс втроем, было бы здорово, но, как уже говорил, я однолюб.

Итак, я снова ушел от Джулии, чувствуя себя раздраженным, напряженным и задаваясь вопросом, какого черта я иду на еще одно долбаное свидание.

С Карли.

Черт побери. Снова придется вести светскую беседу, задавать дурацкие вопросы о том, чем она занимается, где выросла, в каком колледже училась, по какой специальности... Драконы реальны?

Я не в настроении.

Именно поэтому я потягиваю виски, пока готовлюсь. Мне плевать.

Мне, блин, все равно.

На данный момент, думаю, Джулия будет продолжать сватать меня, до тех пор, пока не добьется своего, что является для меня абсолютным кошмаром. Я должен разорвать этот порочный круг. Нужно что-то менять, эти свидания не приблизят меня к цели... и я слишком труслив, чтобы сказать ей об этом. Как так вышло, что теперь она управляет мной?

— Эй, ты дома? — Голос Рэта эхом разносится по коридорам, и почему-то в животе у меня происходит нервное сальто, словно он поймал меня с поличным, когда я лапал Джулию.

В этот момент я бы лучше испытал на себе гнев Рэта, чем пошёл бы на очередное свидания с незнакомой женщиной.

Допиваю остатки виски и ставлю стакан на стойку в ванной.

— Я здесь, чувак.

Смотрю в зеркало и пытаюсь увидеть признаки вины на своём лице. Ничего, я выгляжу так, словно выпил два стакана виски. Идеально, особенно если учесть, что через полчаса мне нужно идти на свидание.

Каблуки дизайнерских ботинок Рэта щелкают о мой дорогой деревянный пол, и когда он доходит до спальни, я высовываю голову из ванной и машу ему рукой.

Возможно, я перегибаю палку.

— Привет, чувак. Как дела? — спрашиваю я, положив руку на бедро, пытаясь принять непринужденную позу.

Официально: я несуразный.

Но ничего не могу с собой поделать. Единственное, что проносится у меня в голове, когда я смотрю на своего лучшего друга на протяжении многих лет. Я хочу встречаться с твоей сестрой. Хочу поцеловать твою сестру. Хочу потрогать ее сиськи. Облизать их. Сосать. Хочу проводить многие часы, прижавшись к ее губам, исследуя каждый сантиметр ее...

— Почему ты облизываешь губы и так странно смотришь на меня?

— Что? — Я нервно смеюсь. — Я не смотрел, я имею в виду, мои губы... — Снова смеюсь. — Мне нужна гигиеническая помада. — Отворачиваюсь и роюсь в ящике стола в поисках Carmex (прим. пер.: Carmex Lip Balm — самый знаменитый бальзам для губ в мире). — Что ты здесь делаешь?

Он заходит в ванную и прислоняется к дверному косяку.

— Пришел проведать тебя. Ты не реагировал на подарки, которые я посылал тебе в офис, напоминая о твоём поражении.

— Корзинка со смазкой была неуместна. — Он смеется, откинув голову назад. — У тебя нет вещей получше, на которые можно потратить деньги?

— Твоё смущение стоит потраченных денег. Как тебе книга «Знакомства для чайников» и кольцо для члена?

— Лайнус очень сильно покраснел, когда принес твои дары в мой кабинет. Ты смутил бедного парня. Мне пришлось вручить ему подарочную карту на посещение спа-салона, чтобы загладить свою вину. Я же просил не смущать моего помощника. Я не могу его потерять.

— Однажды я переманю его. Ты же знаешь, что у меня отстойный помощник, в прямом и переносном смысле.

Становясь серьезным, я поворачиваюсь к Рэту, тыча пальцем ему в лицо.

— Держись подальше от Лайнуса, или, клянусь, я отрежу твои яйца и засуну их тебе в глотку. Лайнус — мой.

Рэт усмехается.

— Успокойся, чувак. Ты знаешь, что я никогда не отниму у тебя Лайнуса, без него ты будешь обречён.

— Правильно, поэтому не смей даже смотреть в его сторону. Тебе запрещено смотреть на него.

— У тебя проблемы. — Рэт окидывает меня взглядом, рассматривая мой наряд, который выбрала Джулия. — У тебя планы на вечер?

Я киваю и принимаю решение не бриться. В этом нет необходимости, потому что мне наплевать на предстоящее свидание.

С пустым стаканом в руке я протискиваюсь мимо Рэта и направляюсь к бару, мой друг следует за мной.

— Сегодня у меня свидание, назначенное твоей сестрой.

— Серьезно? — Мне хочется развернуться и расквасить Рэту нос, из-за прозвучавшего возбуждения в его голосе. — Ты ходишь на свидания? Узнал свой цвет?

— Да.

Звук открываемой бутылки виски — музыка для моих ушей.

— Что ж, какой ты цвет? Синий или зеленый, да?

Я наливаю виски в два стакана.

— Нет, красный.

Когда я протягиваю Рэту стакан, он странно смотрит на меня.

— Красный? Как, черт возьми, ты умудрился стать красным?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю, возможно, потому что после первых пятнадцати вопросов я от балды заполнял анкету. Ты был там, мы пытались составить схему.

— О, точно. — Он поморщился. — Черт, я не подумал о том, что это может испортить результаты твоего теста. Ты совершенно точно не красный, чувак. Черт, Джулии, наверное, сложно с тобой.

— Я вполне могу быть красным, — отвечаю я, делая глоток виски, не имея понятия, что означает «красный», потому что не нашел времени просмотреть брошюру.

И прежде чем вы подумаете, что я — козел, раз меня не волнует программа, позвольте объяснить. Я знаю, что программа Джулии невероятна, но, учитывая то, как я отношусь к Джулии, она совершенно лишняя. Для меня.

— Ты не красный. Ты слишком заботливый.

— Если бы я был, как ты говоришь, заботливым, разве стал бы пить перед свиданием? — Делаю еще один глоток.

— Это странно. Почему ты пьешь?

Потому что твоя сестра думает, что я хочу встречаться с незнакомыми женщинами, и не поняла ни одного сигнала, которые я ей подавал.

— Потому что мне похуй, — отвечаю я, разводя руками. — Я сейчас придерживаюсь позиции, что мне все по барабану, и пытаюсь понять, к чему это приведет.

— Вероятнее всего, тебе в очередной раз отвесят пощечину и плеснут вином в лицо.

Я застонал.

— Какого хрена я вообще что-то рассказываю Роарку?

Смеясь, Рэт говорит:

— И, чувак, драконы существовали.

— Заткнись нахрен. — Провожу рукой по лицу, пока Рэт продолжает смеяться. — В этом виновата твоя сестра.

— Эй, это был промах, точь-в-точь как те промахи, которые ты постоянно совершаешь.

Я указываю на него рукой, в которой держу стакан.

— Первый промах был сексуальным, четвертый ужасающим, поскольку она практически дышала в меня огнем из-за моей неспособности поверить в реальность драконов.

— Тебе следовало показать ей фотографию ящерицы и сказать, что они все еще существуют, просто уменьшились под действием машины Уэйна Залински (прим. пер.: Уэйн Залински — персонаж фильма «Дорогая, я уменьшил детей». Ученый Уэйн Залински изобрел электромагнитную машину, способную уменьшать предметы).

— Как ни странно, думаю, она бы поверила.

— Черт, здорово. — Рэт смеется и делает глоток своего напитка. — Так что за девушка сегодня? Она выглядит многообещающе?

Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею. Надеюсь, что она оставит при себе свое безумие.

***

Великолепная — галочка.

Умная — галочка.

Не сумасшедшая — двойная галочка.

Это Джулия? Большое, жирное «НЕТ».

Должен признать, что Карли — настоящий гребаный победитель, почти идеал. Она сексуальна, умна, умеет поддержать разговор и пока не проявляет сумасшествия. И когда она встала, чтобы пойти в туалетную комнату, она оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, не пялюсь ли я на нее.

И, черт, так оно и было.

Но все пошло прахом, я не был заинтересован.

Я пришел к выводу, что Джулия сломала меня.

Я — пустая оболочка мужчины, блуждающего по миру знакомств в поисках той единственной женщины, которая появится и заставит меня снова почувствовать себя целым.

Могу представить это в своей голове: одинокий и жалкий Брэм Скотт, держащий табличку с надписью «Собственность Джулии. Пожалуйста, вернись». И все же Джулия не замечает табличку, как будто она написана невидимыми чернилами.

— Хотите десерт? — спрашивает официант.

Карли опускает руку на живот и качает головой.

— В меня больше ничего не влезет.

— Я тоже откажусь. — Киваю официанту. — Но я бы не отказался еще выпить.

Протягиваю пустой стакан, который выпил за ужином.

— Вам что-нибудь принести, мэм?

Карли смотрит на свое вино и говорит:

— Я выпью еще один бокал.

Кивнув, официант уходит, оставляя меня наедине с красивой женщиной, с которой я не хочу больше встречаться.

— Так ты учился в Йеле?

Я киваю.

— Ага.

— Как-то раз я была там, на вечеринке братства. Это была лучшая вечеринка в моей жизни.

— Да? — Я оживляюсь. — Это была «Альфа-Фи-Альфа?»

— Не помню. Вечеринка проходила в огромном каменном доме с парадным подъездом и изогнутой лестницей.

Я понимающе улыбаюсь.

— Это мое братство. И мы закончили учебу в одно время. Интересно, мы виделись и даже не знали об этом?

— Ух ты, тесен мир. Хотя, думаю, я бы тебя запомнила.

— Нет, я слился со всеми пьяными идиотами. — Официант возвращается с нашими напитками, которые мы отпиваем одновременно. — Как ты попала в Йель?

— Моя подруга была влюблена в одного парня и пыталась привлечь его внимание. Я сказала ей, что она не может пойти одна на вечеринку братства, и пошла с ней. В итоге мы переночевали в ее машине, а на следующее утро поехали домой с самым тяжелым похмельем в жизни. Dunkin Donuts (прим. пер.: Dunkin' Donuts (Данкин Донатс) — американская международная сеть кофеен с пончиками) не помог нам.

Я смеюсь и отставляю стакан с виски.

— Потому, что Dunkin' Donuts не подходит для избавления от похмелья. А вот картофельные котлетки из Макдональдса — самое то. Когда мы были старшекурсниками, мы заставляли первокурсников ходить в кафе и приносить всем завтрак. Это была одна из привилегий старших курсов.