Я поджала губы и собрала все свое мужество.

— Когда меня впервые похитили, я даже не была уверена, где нахожусь. Меня накачали наркотиками, и я очнулась под водой. За этим стояла Бекки... Мишель. Я наконец освободилась, но она ударила меня по голове и снова вырубила. В следующий раз я очнулась... — Мое горло сжалось, воспоминания о дыре под домом Барретта нахлынули на меня. Я прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать натиск страха, который грозил уничтожить меня. Я могу это сделать. Я не позволю этим ублюдкам победить.

Я втянула воздух, глядя на участок Ченса. Птицы пели и щебетали на верхушках ветвей, что немного расслабило меня.

— Я очнулась в норе. Под землей, без света, без еды и без воды. Не знаю, как долго я там пробыла, но подозреваю, что не меньше нескольких дней. Время от времени через трещину над моей головой пробивалась тонкая струйка света. Это был дом одного из охранников, и в его полу была дверь. Я была голая и грязная и потеряла голос от криков о помощи. — В моем горле образовался нервный комок истерики, и я усилием воли заставила себя не сорваться. Я была здесь, с Холденом. В безопасности. Воспоминания о яме не давали мне покоя, и я вскочила со своего места, заляпав кофе всю рубашку и ноги. Мое тело дрожало, когда я пыталась поставить чашку на место.

— Я сейчас, детка. Все в порядке. — Холден убежал в дом, а потом вернулся с кухонным полотенцем. Опустившись на колени, он насухо вытер мои бедра, затем промокнул рубашку. Он медленно поднялся. — Ты в порядке? Не похоже, чтобы это тебя обожгло.

— Было не очень горячо, — пробормотала я. Вместо того, чтобы вернуться на свое место, я прошлась по крыльцу. — Это трудно, — задыхалась я. — Трудно говорить об этом вслух, но я знаю, что должна сделать это сегодня днем, и ты должен знать правду. — Я грызла сломанный ноготь большого пальца, не желая смотреть на него. Если бы я увидела муку в его выражении лица, то не была уверена, что смогла бы заставить себя произнести эти слова.

— Я никуда не уйду. — Он снова устроился в кресле и положил лодыжку на противоположное колено.

— После того как мне разрешили выйти из ямы, Барретт, охранник, отвел меня к зданию с длинным рядом камер по обеим сторонам. Он запихнул меня в одну из них, но остальные были пусты. Позже, в ту первую ночь, Рида вернули в его камеру. Он сидел справа от меня, поэтому мы не могли видеть друг друга, но быстро подружились. Он дал мне несколько советов и рассказал, как достать необходимые вещи, например мыло и запасную одежду. — Я сглотнула, мой желудок запульсировал с неловкой скоростью. — Рид сказал, что охранники либо изнасилуют меня, либо я могу предложить секс в обмен на вещи. — Я осмелилась взглянуть на своего парня. — Я этого не делала. Я боролась со всем, что у меня было. — Слезы навернулись мне на глаза. — Я боролась, Холден. — Я отвернулась, не желая видеть жалость или отвращение на его лице. Пожевав нижнюю губу, я изо всех сил старалась сдержать всепоглощающий стыд и чувство вины, которые грозили поглотить меня.

Скрип его стула показал, что он встал.

— Я стою позади тебя. Я хочу прикоснуться к тебе. Ты не против?

Я кивнула, но не повернулась. Его мускулистые руки обхватили меня, и я прижалась спиной к его груди.

— Ты самый сильный человек, которого я знаю. — Он погладил меня по рукам. — Можешь кое-что сказать мне?

— Я постараюсь.

— Тебя... тебя изнасиловали? — Его голос перешел на шепот, и страх вырвался из него.

Я повернулась в его объятиях, слезы текли по моим щекам, и я покачала головой.

— Нападали, но не насиловали. Я сказала охраннику, что беременна, в надежде остановить его. — Мои плечи сотрясались от рыданий, боль пожирала меня заживо. — Из-за этого я потеряла ребенка. Из-за того, что я рассказала им об этом. Я не должна была ничего говорить.

Холден крепче прижал меня к себе и поцеловал в макушку.

— Малютка. Мне так жаль. Это не твоя вина. Ты поступила правильно.

— Я пыталась защитить нашего ребенка. — Я сжала в кулак его рубашку, поддаваясь душевной боли. — Я имею в виду... Наверное, при таких обстоятельствах у меня все равно случился бы выкидыш, но я, черт возьми, пыталась уберечь нашего ребенка.

— Я верю тебе, Ривер. Верю. Ты боец, я не сомневаюсь, что ты сделала все, что было в твоих силах.

Я стиснула зубы и закричала.

— Они, блядь, забрали его. Нашего ребенка, Холден. — Я оттолкнула его, мне нужно было идти, но я не могла сдержать его объятий. Проведя пальцами по волосам, я отвернулась от него. — Они накачали меня наркотиками и сделали аборт против моей воли. — Мои мучительные крики разрывали воздух, когда я опустилась на колени. — Это был наш ребенок. Наш выбор. Никого нельзя заставить отказаться от ребенка или родить его, но это... Клянусь Богом, Холден, если я еще хоть раз увижу кого-нибудь из них, я покончу с ними на хрен или умру, пытаясь это сделать. — Я положила руки на перила крыльца и зарыдала.

Быстрым движением Холден притянул меня к себе и усадил на крыльцо. Я обхватила его за шею, позволяя ему укачивать меня так, как я представляла, что кто-то делал это, когда я была маленькой девочкой.

Я всхлипнула и успокоила дыхание.

— Когда-нибудь я выслежу их и заставлю заплатить за то, что они сделали со мной, с Ридом, со всеми детьми и другими жертвами.

Холден молчал, но поглаживал меня по спине, пока воспоминания вырывались у меня изо рта. Я не могла представить, как тяжело ему это слышать. Если бы он пережил все это, меня бы чертовски мутило. Я хотела избавить его от боли, но сама едва справлялась со своей. Я не была уверена, что смогу защитить его от тьмы, которая грозила поглотить меня.

Когда слезы утихли, я подняла голову. Холден спустил свои мускулистые ноги на ступеньки. Я взглянула на него из-под влажных ресниц.

Между его бровями образовалась складка.

— Кто? — Он вытер влагу с моих щек. — Кто сделал это с тобой? — Он зарычал, разочарование заклокотало в его горле.

— Малыш, — прошептала я. — Я не хочу тебе говорить.

— Ты должна. Что бы, и кто бы это ни был, мы разберемся с этим. Ты и я. Вместе. Ничто не остановит нас, Ривер.

Я отвлеклась и набралась храбрости. Он не понимал, что говорит. Что-то и кто-то было способно остановить нас.