ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

БРАЯР

Кто-то трясет меня за плечо, чтобы разбудить.

Еще до того, как я открываю глаза, я отстраняюсь, уверенная, что Тревор навалился на меня и зовет по имени.

Но это не его руки на мне. Это не его голос, повторяющий мое имя снова и снова.

Перепачканное грязью лицо Сейнта заполняет мое видение. Его темные волосы промокли, капли грязи стекают по его лбу и щекам. Дым клубится над его головой. Поместье стонет, и входные двери трещат от рева огня.

— Сейнт?

Когда он слышит шепот и замечает, что я открыла глаза, он хватает меня за руку и рыдает в нее, сотрясая плечи.

— Черт. Браяр.

Я проглатываю боль, рыдание нарастает в моей собственной груди.

— Я.… мне жаль. Прости, что сомневалась в тебе. Прости, что верила, что ты способен предать меня, причинить мне боль, любить кого-то другого больше, чем ты любишь меня.

— Не надо, — шепчет он, сжимая мою руку и склоняясь надо мной. — Прости, что я не защитил тебя от него.

Дым обжигает мне глаза, горло.

— Ты сделал все, что мог. Ты всегда так делал.

Он издает еще один крик, прижимаясь своим лбом к моему, пока не приходит в себя, безумным взглядом замечая дым, заполняющий потолок над нашими головами.

Его руки скользят под моим телом, пока он медленно не встает на дрожащие ноги.

— Что он с тобой сделал? Что? — шепчу я.

— Он похоронил меня. Он пытался удержать меня от тебя. Я бы никогда не позволил ему сделать это. — Сейнт медленно уносит меня от огня, дым все еще обжигает мои легкие и горло.

Его руки дрожат под моим весом, но он не роняет меня.

Тревор похоронил его заживо. И он все равно нашел способ вернуться ко мне. Продолжал бороться только для того, чтобы спасти меня.

— Мне так жаль, что я сомневалась в тебе. — Слезы жгут мне глаза, которые не имеют ничего общего с дымом. — Я.… я люблю тебя. Прости, что не смогла сказать этого раньше. И, клянусь богом, я говорю это сейчас не только потому, что я чуть не умерла.

Сквозь слезы он издает смех с оттенком облегчения и мании.

— Я тоже тебя люблю. Так чертовски сильно, муза. Прости, что я позволил ему причинить тебе боль. Я должен был быть там, чтобы защитить тебя. — Его голос срывается. — Я продолжаю лажать.

— Нет. Ты - единственная причина, по которой я все еще жива.

Он прижимает меня крепче, шаркая к солярию и двери, которая выводит нас наружу, подальше от огня, пожирающего его прекрасное поместье.

Свежий весенний воздух, смешанный с проливным дождем, пронзает мои внутренности новой болью.

— Он вырубил меня. — Слезы текут по моим щекам. — Он забрал Мак.

Чернильные глаза Сейнта затуманиваются.

— Тогда нам нужно пойти и забрать ее.