Ее рот превращается в рычание.

— Это смешно. Он никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса. И теперь ты обвиняешь его в том, что он убийца? Здесь убийца - ты.

— Он выжидает. — Мой резкий тон только заставляет ее глаза сузиться еще больше. — Он ждет, пока не будет уверен, что ты дашь ему то, что он хочет.

Она качает головой.

— Я тебе не верю.

В глубине души Браяр ждала, что я докажу, что она права насчет любви. Разочаровать ее, предать ее, подтвердить ложное убеждение, которого она всегда придерживалась, что я причиню ей боль. Что любовь ко мне не стоит такого риска.

Я пересекаю комнату, прежде чем она успевает убежать от меня, хватаю ее за руки и сжимаю. Мое сердце разрывается на части, и я не могу выносить эту агонию ни секунды.

— Я не делал этого с тобой, Браяр. Я не знаю, что я должен сказать или сделать, чтобы убедить тебя, но я поклялся, что никогда не причиню тебе вреда и никогда не нарушу данную тебе клятву.

Она дрожит в моих руках. Горе в ее глазах разрывает меня на части, мои собственные щиплет от горячих слез. Этого, блядь, не может быть. Мы зашли так далеко не для того, чтобы она повернулась ко мне спиной. Чтобы презирать меня.

— Отпусти меня, — требует она.

Узел в моей груди затягивается, но я делаю, как она просит, даже несмотря на то, что я отпускаю ее, разбивает мою душу.

— Скажи мне, что я могу сделать. Скажи мне, как это исправить.

Я сделаю все, что она попросит. Упаду на колени и буду умолять. Напишу ей сотню книг. Отдам ей ключи от поместья Николсона. Передам ей все доказательства прегрешений Тревора.

Что угодно.

Браяр поднимает подбородок, голубые глаза впиваются в меня.

— Позволь мне убить тебя.

Между нами воцаряется тишина. Мы смотрим друг на друга, не двигаясь.

После всего, что я для нее сделал, всех чувств, которые я заставил ее почувствовать, каждой жертвы, на которую я пошел, именно так она хочет написать наш финал. Не умирать от старости вместе в постели, держась за руки, когда наши души покидают наши тела в загробной жизни. Но здесь, в этом доме.

С ножом в руке, когда она проводит им по моему горлу.

Когда огонь, бушующий в ее глазах, не гаснет, я направляюсь на кухню. Она наступает мне на пятки, когда я добираюсь до блока ножей и с тихим шипением вытаскиваю один из них.

Она напрягается, пятясь вдоль стены, как будто собирается сбежать, когда я направляюсь в ее сторону.

— Какого черта ты делаешь? — Ее голос дрожит.

Подойдя к ней, я останавливаюсь и протягиваю ручку.

— Я сказал тебе, что, если ты захочешь убить меня, я отдам тебе нож.

Дрожащей рукой она берет его, глядя на сверкающее лезвие.

Если она убьет меня, это будет милосердная смерть. Потому что я не могу представить, как проживу еще один день без нее. Жизнь без моей музы не стоит того, чтобы жить.

— Ты для меня все. Если у меня не будет тебя, я ничто. Я сказал, что дам тебе все, что ты захочешь. Если ты хочешь, чтобы моя кровь была на твоих руках, ты можешь пролить ее. Если ты хочешь, чтобы свет покинул мои глаза, ты можешь погасить его.

Ее рука с ножом дрожит.

Ее фантазии проносятся в голове. О пролитии моей крови. О пролитии крови Эйприл. Отомстить тем, кто причинил ей боль. Женщина так устала от боли.

Ручка выскальзывает из ее кулака и со стуком падает на пол.

Браяр шагает к двери, останавливаясь с рукой на ручке, не оглядываясь на меня.

— В следующий раз, когда я увижу твою гребаную рожу, ты уйдешь в наручниках или в мешке для трупов. Убирайся из моего дома.