Глава 27

Джоли

Чтобы сдержать рыдание, я прикрыла рот рукой, потому что всё испортила. Я в ужасе наблюдала, как Грант схватил кусочек тоста и нож для масла. Затем он принялся соскребать тёмные кусочки в раковину не одним кусочком, а двумя.

Выложив оставшиеся тосты на тарелку, он зачерпнул немного застывших яиц и намазал их на хлеб. Затем он взял подгоревший бекон, который выглядел твёрдым, как камень, и положил его на яйца. Я старалась не подавиться, когда он положил бутерброд сверху, откусил от него и пробормотал что-то удовлетворённое.

Я не могла позволить ему съесть всё это в одиночку и сделала себе уменьшенную версию сэндвича, добавив только один ломтик тоста. Это было не совсем ужасно, и я заставила себя проглотить его.

— Спасибо, детка, — сказал Грант, проглотив последний кусочек.

С набитым ртом я наклонила голову, гадая, когда же он сделает что-нибудь, из-за чего он перестанет меня привлекать. Не говоря уже о том, что он снова назвал меня «деткой». Я понятия не имела, почему меня охватывал трепет всякий раз, когда он это говорил, но я должна была подавить это.

Через две недели пузырь фантазий, который он создавал, лопнет. Я бы оставила качели, которые он, судя по всему, сделал для меня своими руками. Я бы оставила всё, что мне начинало нравиться в горах, и жизнь в домике вне сети.

Несмотря на то, что была зима, я слышала щебет нескольких птиц. Я видела оленя. Грант был тем, кто указал на кусочки жизни. Ранее он шикнул на меня, прежде чем я смогла заговорить, когда мы шли из леса. Мы остановились и наблюдали, прежде чем он заметил нас и скрылся. За это короткое время я поняла, что я не городская девушка. Я даже не была пляжной девушкой. Я была снежным зайчиком. Кто бы мог подумать?

Меняя тему, я сказала:

— Твой двоюродный брат показался мне милым. Вы двое близки?

Грант сидел у камина, когда я решила прибраться.

— Мы росли как братья, — ответил он.

— Вы родственники по материнской или отцовской линии?

— По отцовской.

— Твой дядя в Нью-Йорке? — уточнила я.

— Вот и вся история.

— Ты в это не веришь? — сказала я, убирая последнюю тарелку.

Он обошёл вокруг и сел на спинку дивана.

— Это долгая история.

— У меня есть время, — поддразнила я, перекидывая полотенце через плечо.

Когда Грант улыбался, то мир озарялся. О, боже, у меня были серьёзные неприятности.

— Я уже упоминал, что видел своего дядю всего один раз в жизни. — Я кивнула. — Он поставил моего отца перед выбором. Либо вернуться в Нью-Йорк, чтобы работать на их отца, либо отказаться от своих прав на компанию.

— Он отказался от своих прав, — проговорила я, уже зная эту часть истории.

— У папы была страсть к самолётам. Он уже разозлил своего отца, когда в итоге получил диплом аэрокосмического инженера, а не какой-нибудь бизнес-диплом. Папа использовал деньги из своего трастового фонда и брал уроки пилотирования незаметно. На самом деле здесь.

— В аэропорту?

— Да.

— Он проделал такой путь в Мэриленд, чтобы брать уроки? — спросила я.

— Да. Отчасти потому, что он не хотел, чтобы его раскрыли. Но также потому, что он встретил кое-кого.

Я усмехнулась, мне понравилось направление, в котором развивалась история, пока я не вспомнила, что его родители не были вместе.

— К несчастью для него, Натали в то время была с кем-то.

— О, её звали Натали, — поддразнила я.

— Так и есть. Но история становится лучше.

Я подошла и села рядом с Грантом.

— Расскажи мне больше, — попросила я.

— Дело в том, что эти двое никогда не были синхронны. Когда она была одинока, он не был, и наоборот. Папа сдался только тогда, когда узнал, что Натали помолвлена.

— Не останавливайся на достигнутом, — промолвила я, подталкивая Гранта локтем.

— Тогда-то он и познакомился с мамой.

У меня отвисла челюсть. Я этого не ожидала.

— Что случилось с Натали? — спросила я.

— Они с мамой стали лучшими подругами. На самом деле, она была здесь, когда появился мой дядя.

Всё встало на свои места.

— Она мама Лиама.

— Так и есть.

— Но ты же не думаешь, что твой дядя – отец Лиама?

— Я думаю, что это одна из возможностей, — ответил Грант.

— А другая?

— Мама ушла вскоре после того, как папа отписал семейное состояние. У него остался сын, и Натали была рядом, чтобы помочь.

— О, нет, — сказала я.

— О, да. Возможно, у меня есть ещё один брат.

— Твой папа так думает?

— Он никогда не говорил. Но папа заступился за своего «брата». Я не знаю. Это всего лишь предположение, но ни Натали, ни мой отец никогда не упоминали о такой возможности.

— Лиам знает?

— Я так не думаю. Он был слишком мал, чтобы заметить, что Натали и папа всегда были вместе после ухода мамы, и тем более, когда он родился. Папа скажет тебе, что они были двумя родителями-одиночками, помогавшими друг другу.

— Ты думаешь, они утешали друг друга другими способами, — предположила я.

— Папа не из тех, кто уклоняется от своих обязанностей. Вероятно, он предполагает, что, поскольку Натали никогда не говорила ему, что это может быть он, это не так. На самом деле, Лиам родился недоношенным.

— Я чувствую, что мне нужен попкорн для этой истории.

— Не сильно отличается от твоей. Любовь и деньги не сочетаются.

— Я говорю, что это не может быть любовью, если ты выбираешь деньги, — замечаю я. — Кстати, ты когда-нибудь был влюблен?

Понятия не имею, почему я это спросила. Действительно ли я хотела знать ответ и держать его в голове в течение следующих тринадцати дней?

— Однажды, — ответил Грант.

— И? — сказала я, подзадоривая его.

Он скрестил руки на груди.

— Одно лето – это всё, что у нас было. Потом она уехала в колледж. Ты?

Поскольку я подняла эту тему, мне пришлось ответить, хотя я и не хотела.

— Дважды, — произнесла я. Он рассказал мне кое-какие подробности, поэтому я сделала то же самое: — Один раз в колледже и один раз после.

— Кэл?

Я нашла место на полу и не сводила с него глаз. Я надеялась, что Грант не спросит.

— Да, — призналась я.

— Между вами двумя всё было довольно серьёзно?

— Не с его точки зрения.

— Значит, он разбил тебе сердце?

Я вздохнула:

— Не совсем. Он никогда мне ничего не обещал. Я просто неправильно истолковала ситуацию.

— Тебе не кажется, что ты неправильно оцениваешь ситуацию между нами, или ты просто трусишь?

Я повернулась к нему лицом.

— Я реалистка. Мы живём в разных штатах.

— Мы работаем в одной компании, — возразил Грант.

— Просто ещё одна причина, по которой мы не должны.

— Это не остановило вас с Кэлом.

Мне пришлось на секунду прикусить язык.

— Как насчёт другой причины? — я немного подождала. — Ты переспал с моей сестрой.

Как раз в тот момент, когда я подумала, что поставила ему мат, он сказал:

— Я никогда с ней не спал.

— Но, — пробормотала я, — она думает, что вы были вместе.

— Она бредит.

— Она много кем является, но не сумасшедшая.

Он пожал плечами:

— Я не сплю с клиентами.

— Ты переспал со мной.

— Ты не была клиенткой в Дубае.

Я задумалась на секунду, вспоминая наше совместное времяпрепровождение.

— Так вот почему ты ничего не пробовал раньше?

С другой стороны, прошлой ночью он вёл себя как джентльмен, несмотря на то, что я забралась к нему в постель.

— Было много причин, почему я этого не сделал. Наименьшим из которых было отсутствие у тебя интереса.

Мне удалось не выказать удивления. Как он мог не заметить, что я пускала по нему слюни? Я встала, опасаясь, что была слишком близко.

— Может быть, я тебя не так уж интересовала.

Его рука потянулась к члену, привлекая мой взгляд.

— Почему бы тебе не подойти сюда и самой не оценить уровень моего интереса?

Я оторвала взгляд от его промежности и встретилась с Грантом взглядом.

— Просто секс?

— Ты ясно дала понять, что между нами не может быть ничего другого. Но мы оба взрослые люди. Мы могли бы немного повеселиться.

Я покачала головой, не желая обсуждать это.

— Ты опасен.

— Как? — спросил он.

— Ты просто такой.

Между нашими безвыходными ситуациями разрастался ад, пока он, наконец, не сказал:

— Твой выбор.

— Как насчёт того, чтобы поговорить о чём-нибудь другом? — предложила я.

— Пообедать?

И вот так всё изменилось. У меня был момент пожалеть, почему я не могла доверять себе рядом с этим мужчиной. Он не был Кэлом. Проблема была в том, что он был самим собой – высокомерным, бесспорно сексуальным и пленительным. Я не думала, что моей решимости хватит на целых четырнадцать дней.