Глава 15

Джоли

Мой отец перехватил меня прежде, чем я успела подбежать к бабушкиной кровати.

— Она спит, — прошептал он мне на ухо.

Он не отпускал меня, пока я не расслабилась в его объятиях. Я обхватила себя руками, любуясь открывшимся передо мной зрелищем.

— Как она?

Мой вопрос прозвучал не шепотом, как я намеревалась. Бабушкины глаза затрепетали и открылись. Когда они остановились на мне, её рот изогнулся, или мне так показалось, под прикрывающим его пластиком.

— У неё низкий уровень кислорода, — ответил папа, но я не обращала на него внимания.

Бабушка согнула палец, жестом приглашая меня подойти, что я и сделала.

Я упала ей на грудь, и слёзы потекли по моему лицу. Её рука погладила меня по волосам.

— Всё в порядке, детка. Я ещё не умерла.

— Не надо, мама, — предупредил отец. — Тебе нужен кислород.

Я не видела их лиц, потому что наслаждалась её успокаивающими прикосновениями и хотела всегда помнить об этом.

— Я ещё не умерла, Кристиан. Помни, кто родитель.

Хотя её голос звучал твёрдо, она хрипела между каждым словом.

— Мама, — произнесла женщина, прежде чем схватить меня за плечо и рывком поставить на ноги. Затем я встретилась взглядом с моей тётей Ташей.

— О, это ты, — сказала она, отпуская меня и вытирая руку о свой безупречный брючный костюм, прежде чем обратиться со своим следующим заявлением к моему отцу. — Почему она здесь?

— Таша, — сказал папа, и вся усталость в мире навалилась на его плечи.

— Она здесь, потому что я хочу, чтобы она была рядом, — ответила бабушка позади нас.

— Мама, прекрати снимать кислородную маску, — приказала моя тётя, едва взглянув на свою мать.

В палату вошёл мужчина в накрахмаленном белом лабораторном халате.

— Я здесь, чтобы проведать пациентку, — сказал он.

Тётя Таша кивнула и вывела меня из комнаты, крепко схватив за бицепс. Но с меня было достаточно грубого обращения. Я отмахнулась от неё и изобразила на лице бешеные собачьи глаза.

— Пожалуйста, девочка, — она закатила глаза. — Если у кого и есть право злиться, так это у меня. Если ты думаешь, что твоё присутствие здесь принесёт тебе часть семейного состояния, подумай ещё раз.

— Таша.

Мой отец подошёл и встал между нами.

— Кристиан. Если ты хочешь отдать своему отпрыску часть своей доли, это прекрасно. Но мы не будем отрезать для неё ещё один кусочек.

— Мама хотела, чтобы она была здесь.

С меня было достаточно. Я наклонилась вперёд, чтобы вернуться к разговору.

— Ты вообще заботишься о своей матери? Потому что я забочусь. Мне не нужны её деньги, чтобы любить её.

Она проигнорировала мои слова так же, как игнорировала меня всю мою жизнь.

— Ты ничего для меня не значишь. Ты просто маленькая неосторожность моего брата.

Я сжала руки в кулаки.

— Ты просто завидуешь, потому что, очевидно, твой ботокс заморозил не только твоё лицо и сердце, но и яичники.

Когда у нее отвисла челюсть, я хихикнула. Я ничего не могла с собой поделать. Столько лет я хотела отчитать её, и теперь я это сделала. Но даже я должна была признать, что это было подло. Позже я пожалею о своём заявлении. Ходили слухи, что её муж ушёл после того, как она несколько раз не смогла воспроизвести потомство. Но я устала от того, что меня считали никем, потому что я родилась.

— Ты маленькая…

Папа схватил её за руку, когда я поднырнула под неё. Они шёпотом кричали друг на друга, когда я вернулась в бабушкину палату.

Доктор уже выходил, и я остановила его.

— Как она? — спросила я.

— Ей становится лучше. Уровень кислорода в крови повысился, но мы продолжим давать ей немного, но с помощью носовой трубки вместо маски на всё лицо. Я осторожно надеюсь на полное выздоровление, — он похлопал меня по плечу. — Извините, я не могу остаться. У нас сегодня аншлаг.

Я мало что знала о пневмонии. Позже я посмотрю об этом в своём телефоне, чтобы в следующий раз, когда придёт врач, я смогла задать правильные вопросы.

Моей целью было сесть на стул рядом с бабушкиной кроватью, когда я взяла её за руку. Она улыбнулась, прежде чем закрыть глаза. Я достала из сумки компьютер и настроилась писать в своём блоге. Я не то чтобы путешествовала, но у меня была весёлая поездка.

Я поймала себя на том, что печатаю название «Холодное и бурное дорожное путешествие с горячим парнем». История, которую я рассказала, была достаточно правдивой, даже признавая жар, возникший между нами. Возможно, я проговорилась, что, по моему мнению, это, вероятно, было односторонне. Это был блог, и я не думала, что люди захотят иногда читать о моих проблемах с самооценкой. На самом деле, это не было целью моих постов. Я хотела вдохновлять людей путешествовать и рисковать.

Я печатала последнюю строку, когда кто-то произнёс моё имя.

Неподалёку стояла самая младшая из нас.

— Сестра, — сказала я, зная, что это заставит её съежиться. Я продолжила: — Что привело тебя в город? Разве ты не должна быть в колледже?

Она посещала колледж во Флориде.

— Занятия в колледже ещё не возобновились, но я здесь, чтобы удивить своего парня.

Конечно, она была здесь не ради бабушки. Я посмотрела туда, где она крепко спала.

— Не начинай, — сказала она, догадавшись, о чём я думаю. — Я здесь, не так ли, и я не удивлена, что ты увиваешься за Наной.

Я хотела быть милой, но мой счетчик дерьма был на пределе.

— И ты здесь, потому что чувствуешь запах денег.

Она закатила глаза, но не стала этого отрицать.

— И ты всегда будешь папиной ошибкой, о которой жалеет Нана.

Я поднялась на ноги и поставила свою сумку на стул. Я придвинулась к ней, чтобы не говорить громко.

— Я знаю, какого места мне нет в семье. Мне не нужно постоянно напоминать. Тебе не нужно беспокоиться о своём драгоценном наследстве. Оно твоё. С моей точки зрения, деньги никого не делают счастливым, учитывая, сколько вас.

— Неважно, — сказала она, закатывая глаза.

Я потёрла виски, желая хоть немного успокоиться.

— Разве мы не можем просто быть вежливыми ради бабушки?

— Хорошо, — произнесла она. — Как у неё дела?

После того, как я объяснила то немногое, что знала, она казалась немного более обеспокоенной.

Я уступила ей место, когда она подошла к бабушкиной кровати и тихо заговорила, хотя глаза бабушки были закрыты. Несколько минут спустя она посмотрела в мою сторону, прежде чем выйти из палаты.

В глубине души я бы хотела иметь хорошие отношения со своей сестрой, даже со сводной, но жизнь не всегда даёт тебе то, чего ты хочешь.

— Джо.

Голос бабушки был хриплым, но я выпрямилась на своём месте, чтобы она могла меня видеть.

— Не могла бы ты достать моё ожерелье вон из того ящика?

Она наклонила голову к прикроватному столику. Я вытащила ожерелье, которое было мне очень знакомо. На нём висели свадебные кольца бабушки и дедушки.

— Я хочу, чтобы это было у тебя.

Это застало меня врасплох.

— Я не приму.

— Ты примешь, — сказала она. — Стервятники кружат вокруг, и я хочу, чтобы оно было у кого-то, кто оценит его. Если я оставлю его на время своей смерти, кто знает. Я представляю, как юристы будут бороться за моё завещание, прежде чем моё тело остынет.

Я слышала историю любви моих бабушки и дедушки. Бабушка была состоятельной, а дедушка – нет. Он вернулся домой с войны и влюбился в неё при случайной встрече. Будучи награждённым ветераном, её родители приняли его. Он сэкономил, чтобы купить ей скромное обручальное кольцо с бриллиантом в один карат. Их простые обручальные кольца многое говорили о бабушке и о том, что деньги не управляли её жизнью.

— Не говори так.

В глубине души я не хотела верить, что это правда, пока не подумала о том, что говорили моя сестра и тётя Таша о том, что у меня нет наследства.

Она бросила на меня многозначительный взгляд.

— Я не глухая и не немая. Я слышу, как они разговаривают – как будто думают, что меня почему-то нет в комнате.

— Хорошо, что ты ещё не умираешь, — сказала я, ухмыляясь и нуждаясь увидеть её улыбку.

Она обхватила моими пальцами ожерелье и кольца.

— Если я чему-то и научилась за последние несколько дней, так это тому, что жизнь действительно коротка. Я не боюсь смерти. У меня была хорошая жизнь. Эти кольца так много значили для твоего дедушки и для меня, больше, чем деньги. Я знаю, ему было бы приятно, что я дарю их тебе.

Я подошла и крепко обняла её.

— Я люблю тебя, бабуля.

— Я люблю тебя, моя милая Джо.

Для меня не осталось незамеченным, что ей, казалось, стало легче дышать. Антибиотики, которые они ей дали, должно быть, хорошо помогали. Какие бы другие лекарства они ей ни давали, она была сонливой и быстро снова заснула.

Когда зазвонил мой телефон, я неохотно уступила своё место и вышла в коридор, оставив папу и тётю присматривать за бабушкой. Мои старшие сводные братья нанесли краткий визит. По крайней мере, они признали меня, и не совсем пренебрежительно.

— Алло, — сказала я, принимая вызов, как только вышла из комнаты.

— Привет, Джо, это Сюзанна.

Я была удивлена, когда она позвонила, хотя она была моей коллегой. Мы не были настоящими подругами, особенно потому, что она, как и другие стюардессы, была недовольна тем, что я почти два месяца работала в паре с капитаном Кэлом Клайном.

— Привет, — ответила я, нерешительно не уверенная, чего она может хотеть.

— Я звоню, чтобы узнать, не могли бы ты поменяться со мной местами и полететь за меня завтра.

Именно тогда я услышала это. Ее голос звучал несколько по-другому.

— Почему? — спросила я, хотя и так догадывалась.

— Я больна.

— У тебя закончился отпуск? — потому что это оправдание показалось мне неубедительной причиной для звонка.

— Не совсем. Меня не было всю неделю. Боюсь, если я позвоню ещё раз, это может повредить моему положению. Я просто подумала, что, если договорюсь о том, чтобы моё место было занято, у меня будет меньше проблем с отделом кадров.

Я не испытывала к ней неприязни, хотя она и её коллеги настаивали на том, чтобы исключить меня только из-за Кэла.

— Я надеюсь, что история с Кэлом не помешает нам быть вежливыми, — сказала она.