— Я не жесткий, — говорит папа, будто его это задело.

— Ты привил ему дурные привычки, — парирует она.

— Я научил его всем своим лучшим качествам.

— Включая высокомерие и чопорность. Аплодирую тебе стоя.

— Ты что, хочешь поругаться, любимая?

Она озорно улыбается.

— Думаешь, сможешь победить меня, Эйден?

Пока я слушаю препирательства родителей, мамины слова снова и снова звучат у меня в голове.

Я вспоминаю, почему я сделал этот выбор, который ненавижу больше, чем если бы я был привязан к мосту, а все машины в Англии проехались бы по мне.

Ради нее.

Ради ее рассудка.

Ее благополучия.

Ее будущего.

Я пожертвовал своим душевным спокойствием ради ее спокойствия, и сейчас понимаю, что сделал бы это снова, если бы у меня когда-нибудь была возможность все изменить.

Потому что она дорога мне больше, чем я мог себе представить. Я бы не сделал этого ради нее, если бы она уже не пробила себе дыру в черноте моего сердца.

— Папа? — я прерываю их, прежде чем они окажутся в гостевой комнате, срывая друг с друга одежду.

— Да?

— Она хочет, чтобы я полностью исчез из ее жизни. Я не могу и не соглашусь на это, но я также не хочу быть причиной ухудшения ее состояния, так что же мне делать?

— Легко. Просто подожди.

— Как долго?

— Столько, сколько потребуется. Ты заляжешь на дно и будешь присматривать за ней, пока не убедишься, что она готова.

— А если она никогда не будет готова?

— Будет. Ава сильная и придет в норму. Кроме того, — мама похлопывает меня по плечу. — Она стоит того, чтобы подождать.

Стоит.

Ведь она годами ждала, пока я приду в себя. Я могу сделать то же самое.

Столько, сколько потребуется.