Девушка порылась в вещах, которыми их снабдил Юрий, — сказал, что из старых запасов — и выбрала плотное нижнее бельё, кальсоны, футболку, бело-синий армейский комбинезон, тёплые высокие ботинки и большое ворсистое полотенце. Понюхала их. Запах чистоты никогда столь сильно не притягивал девушку. Казалось, вернулись времена, когда ещё мать заботилась о бедных детях. Прошлое… ведь оно так близко, оно почти вчера, почти вот-вот… совсем рядом. Ольга уткнулась лицом в ворсистое полотенце, постояла так некоторое время, пропуская через себя воспоминания, вздохнула. Потом собрала вещи в охапку и вышла из комнаты в общий коридор, где и столкнулась с Ярославом. Юноша также держал перед собой стопку чистой одежды — видимо, и он решил не тратить времени и сполоснуться перед сном.

Ольга застыла как вкопанная. Нежное чувство, испытанное ранее к Яру, смутило. Она опустила глаза в пол и не знала, что сказать.

— Ты тоже мыться? — первым нарушил тишину Ярос. Его голос казался хриплым от волнения. Неужели и он что-то испытывает?

— Ага, — кивнула Ольга.

— Ну, тогда, может, ты первая? Я подожду.

— Нет, — возразила она. — Давай, ты. Разведаешь, потом расскажешь.

— Ты точно не? Хорошо, давай, — Яр слишком поспешно согласился, слишком поспешно пошёл по коридору, как будто не мог находиться рядом. Но вдруг он остановился и вернулся. — Ты точно не хочешь первой? Я подожду, правда-правда!

— Иди уж, — Ольга неожиданно рассмеялась и подтолкнула юношу, — джентльмен.

И так и осталась у двери, не до конца понимая чего хочет. Прислонившись к холодной бетонной стене, она слушала, как зажурчала дальше по коридору вода. Слишком холодно одной и одиноко. А там такой же одинокий Яр смывает с себя пот и грязь последних дней. Только одно это уже роднило молодых людей. А также тот притягивающий взгляд и нежные движения пальцев в волосах. У девушки запылало всё внутри. Желание переполнило и било через край. Невозможно оставаться на месте, когда частичка тебя рядом.

Ольга неуверенно сделала шаг по коридору. Первый дался с огромным усилием, зато второй и последующий — уже легче. Девушка, затаив дыхание, вошла в предбанник, положила одежду на скамейку рядом с вещами Яра. Скинула грязную одежду на пол и нырнула в полутёмную кабинку душа. Ярос уже намыливал голову, поэтому не видел, кто зашёл.

— Кто здесь? — испуганно спросил он, отходя под тёплые струи воды и стараясь протереть глаза.

— Тише, дурачок, — прошептала Ольга и шагнула к юноше, перехватывая мыло и прижимаясь к тёплому мужскому телу. — Это всего лишь я.

— Но, Оль! — Ярослав попытался отпрянуть, но девушка последовала за ним в угол, откуда не сбежать. А тело среагировало слишком быстро. Нахлынула горячая волна желания, неуёмно пробежала внизу живота. — Я же монстр! Ты не понимаешь!

— Ты — человек, глупенький, — прошептала девушка, ощущая желание Яра. Погладила грудь, живот, ниже… Яр задрожал, и вздох, полный невысказанных чувств, вырвался у него из груди. Ольга потянулась губами к его губам, но, лишь коснувшись и чувствуя горячее дыхание парня, прошептала: — Для меня ты всегда будешь человеком. Для меня ты — всё!

И Ольга с Яром слились в осторожном, но нежном поцелуе. Другой рукой девушка направляла парня, неумело исследующего женское тело. Помогала, сама вцепилась в его мускулистую спину, ощущая желание и трепет. Будто этот медленный головокружительный танец передавал чувства, которые невозможно удержать внутри и выразить словами.

— Как давно я тебя ждал… — прошептал Яр, и, отбросив свои страхи и предрассудки, окунулся с головой в ощущения. Сказка для обоих претворялась в жизнь здесь и сейчас. Инстинкты подталкивали к единственно правильному — жизнь в хаосе постапокалипсиса брала верх над смертью, соединив сердца столь непохожих и много испытавших молодых людей. И даже отвращение к отцу-отморозку не могло остановить Ольгу. Часть её воспоминаний, благодаря Игорю, поблёкла, а Яр являл теперь для девушки воплощение мужества и бесстрашия, не сломленного жизненными невзгодами.

***

От разговора с Юрием сон словно испарился. Слова «у нас были испытуемые» не выходили из головы. Что здесь творилось? Что происходило? Куда делись все люди, кроме тех одиннадцати, что ушли к Москве? Тревожное чувство не покидало Игоря. Он прошёл в их с Яром комнату, но юноши там не обнаружил. Странно, а ведь много времени прошло, пока они с Ветровым спорили. Мужчина вышел в коридор и прислушался — шума воды неслышно. Где он? Безумная мысль закралась в голову, но Потёмкин старательно гнал её от себя.

— Нет, — шептал он. — Нет. Этого не может быть.

Лекарь вернулся в комнату и несколько мгновений мерил широкими шагами пространство, мотая головой. Затем, не выдержав, тихонько вышел в коридор и так же тихо отворил дверцу комнаты Оли. Тонкий луч света упал на кровать и осветил две прижавшиеся под одеялом друг к другу фигуры.

— Чёрт! — прошептал Игорь, тихонько закрывая дверь. — Ну что же вы делаете?!

Как же он проморгал? И что теперь делать? Потёмкин в лёгком шоке вернулся в комнату, выключил свет и, не раздеваясь, лёг. Ситуация с Ярославом усугубилась. Мало было лекарю одного заражённого, так эти придурки ещё и переспали! Теперь, в зависимости от наличия вируса в организме Яра, под угрозой может оказаться и девушка. Что же они натворили!

Сон не шёл. Мысли метались вокруг новоиспечённой парочки. И почему-то Игорю было не всё равно. Он физически ощущал, как сильнее бьётся сердце, а уставший разум не способен отключиться и дать телу отдых. Всё дело в молодых людях! Именно! И как Потёмкин ни убеждал себя, что ему глубоко безразлично, это было не так. По необъяснимым причинам он переживал за них намного больше, чем это допустимо постороннему человеку. Подобное Игорь испытывал только к своей семье. К жене и детям. Кажется, это называется покровительство — когда чувствуешь ответственность и участие. И разум мечется в черепной коробке, не находя выхода из сложившейся ситуации, словно люди рядом — твои родные и близкие. Надо дождаться результатов анализов крови Яра. К утру всё встанет на свои места. Но что же делать, если анализ будет положительным? Лекарь не сможет убить обоих, когда придёт время. Теперь — нет!

Всё смешалось… Яр, Ольга, вирус, Гром, да ещё десять безумных учёных, решивших провести грандиозный и ужасный по масштабам эксперимент. Родные, близкие, враги и невероятная угроза, маячащая на горизонте. Голова разрывалась от навалившихся проблем, не давала заснуть тут же, провалиться в сон, но тело всё же нашло лазейку.

Перед Игорем замелькал безумный калейдоскоп образов. Прошлое сменялось настоящим, на смену приходило неясное будущее, всё смешивалось, замещалось, иногда сливалось. Счастливая свадьба в Свердловске-19 сменилась вдруг атомным взрывом. Бой за обладание Ритой проходил почему-то на мосту в Нижнем Новгороде, его прервали огромные чёрные грачи, и мост начал быстро рушиться. Потом опять свадьба, где Панов, почему-то с оторванной головой, благословлял молодых, а всегда безукоризненно красивая Рита уже качала коляску, в которой почему-то были Ольга и Яр. Маленькие, но со взрослыми головами. Они протягивали к Игорю крохотные ручонки и пищали:

— Папа! Папа! Вылечи нас!

И Потёмкин бегал от фигуры к фигуре, метался, пока мельтешащие вокруг лица не озарил ослепительный свет. И только пепел теперь разлетался вокруг сожжённых ядерным пожаром домов, деревьев, расплавленного и всё ещё до невозможности жаркого асфальта…

Игорь в ужасе открыл глаза. Нет! Приснилось. Мужчина в полной темноте сел на кровати, ощущая, как дрожат руки. Таких кошмаров он ещё не видел. Пот пропитал одежду, а во рту пересохло. Потёмкин ещё несколько долгих минут пялился в темноту, пытаясь осознать, что это лишь сон, но понял, что больше не уснёт, и вышел из комнаты — надо было смочить горло.

В столовой всё так же тихо потрескивала мигающая лампа, освещая пустое помещение. Хозяин, видимо, находился в лаборатории. Рядом со столом в кучу сложены три новеньких АКСУ, большая сумка, где Игорь отыскал рожки с патронами, два «Стрижа», несколько гранат, большой светодиодный фонарь и несколько кирпичей пластида. А Ветров держит слово! Игорь, не стесняясь, взял один пистолет, отщёлкнул обойму и заглянул внутрь. Патроны привычно поблёскивали в свете загорающейся и затухающей лампы дневного света. Он привычным жестом вернул магазин в «Стриж» и заткнул пистолет за пояс сзади — разгрузка осталась снаружи, в отсеке с дезактивационными камерами.

Спать не хотелось. Игорь налил воды в стакан, поднёс прохладный сосуд ко лбу, постоял так несколько минут, потом выпил. Огляделся и решил наведаться в лабораторию. Всё-таки как вирусолог он мог помочь Ветрову провести анализ.

С чего он вдруг решил открыть не дверь лаборатории, а другую — крайнюю, которую сам Юрий охарактеризовал, как «неважно, что там», Игорь не смог бы ответить. Возможно, к этому подтолкнули слова Ветрова об испытуемых, или же некое чутьё подсказало, но вместо того, чтобы пойти в лабораторию, Потёмкин крутанул штурвал крайней справа дверцы. Тут же из тёмного помещения донеслись неясные шорохи, заунывные стоны и хрипы. Пощёлкав безуспешно выключателем, Игорь вернулся за фонарём в столовую. Сердце начинало усиленно биться, а разум подсказывал, что тайна одиночества Ветрова кроется именно в том безымянном помещении, о котором Юрий рассказать не захотел.

Широкий луч прорезал огромное пространство, выхватив из тьмы большие блестящие клетки. Одни — пустые, другие — нет. Но рассмотреть, что в них, было трудно. Потёмкин обогнул один ряд пустых клеток и вышел к «населённым». И внутренне ужаснулся.