Глава 60. Я скучала по тебе, Роби!

Я еле приоткрыл глаза. Еле, можно сказать, проморгался. Солнце уже светило во всю мощь, вымотавшись за затянувшееся утро от тщетных попыток моего нелегкого пробуждения. И, честно говоря, в освещении игривых лучей розовые цвета стен моей комнаты выглядели довольно сносно.

Удовлетворенно я чмокнул несколько раз и со смаком потянулся всем телом. Но так и замер с вытянутыми в разные стороны руками и ногами, ибо картинки прошедшей ночи все вместе, словно сговорившись, обрушились на мое несчастное сознание, будто окатив ледяной водой.

– Едрен батон! – зашипел я и стал осматриваться. – Здесь где-то должен валяться труп придурка Крали.

Посмотрел направо. Никого. Налево. Тоже пусто. Вспомнив, что на постели должны были остаться растворимые моими же феромонами конечности Моника, начал истерично осматривать одеяло. Снова ничего. Мне даже показалось, что постельное белье, понятное дело, в розовых цветочках, было абсолютно новым. От него даже исходил сладковатый фруктовый аромат дезодоранта, которым специально снабдила мой шкаф тетушка Дуся.

После вчерашнего, исходя из моих воспоминаний, в комнате должен был быть бедлам. Что происходит?

Нехотя скрипнула дверь, чем заставила меня дернуться и посмотреть в сторону входа. В щели показалась половина лица тетушки. И как только она увидела, что я проснулся, та часть, что была мне видна, растянулась в радостной улыбке. И в комнату весело просунулось все спрятанное за дверями тело: сначала появились округлости пышных грудей, за ними шарик чуть ниже, то бишь, живот, и в конце потянулось за всем этим остальное, составляющее моей помощницы тети Дуси.

– Ой! – довольным голоском запела она. – Молодой хозяин проснулся. А я уже стала беспокоиться. Слишком долго спите. Господин Вилен каждый час звонит, а он ведь снова на переговорах. Волнуется. Видите, не зря вчера к нему сходили. Нужно почаще вас к супругу-то в спальню отправлять, ибо сами вы точно до такого не додумаетесь…

После этих слов я вспомнил вчерашний поход к господину Вилену и невольно дернулся. Еханый ты бабай! Меня же вчера, как безвольную куклу, эта добрая женщина отправила, можно так выразиться, на «позорище». Боже, как же стыдно перед господином Виленом! Благо, нынешний супруг оказался человеком чести и не воспользовался моей потерей памяти, до конца выдерживая данное слово о неприкосновенности, что произнес перед заключением нашего брака.

Только как после вчерашнего моего домогательства смотреть ему в глаза? Оставалась надежда, что этот наделенный мудростью человек использует ум в правильном направлении.

– Кстати, – продолжала лепетать тетушка, – вчера вечером вернулся с отпуска ваш телохранитель Саванн. Он ожидает за дверью. Пригласить?

Я утвердительно качнул головой и тут же снова дернулся, потому что тетушка, даже не отойдя от меня, чуть ли не в мое бедное ухо заорала во все горло:

– Саванн, заходи!

Наверное, у меня было очень счастливое лицо при виде Шрама. Работая в качестве моего телохранителя, он довольно быстро поправил свое финансовое положение. Да и его младшего братика Севона я помог пристроить в школу омег, где к мальчишке уж очень хорошо относились, особенно директор.

Понятное дело. Я бы тоже пылинки с него сдувал, если бы ко мне на работу явился такой, как Генри. И так между делом намекнул, что ребенок находится под защитой семьи Эллинстонов и что если с ним произойдет малейший казус, школу снесут с лица земли, а виноватым сделают именно директора.

Ну а после того, как мною был внесен первоначальный взнос за обучение, разодетого в дорогие одежды Севона с почестями на крутой тачке отвезли в школу. И скажу, этого было достаточно для его нормального процесса обучения. Единственное, что мы делали - периодически забирали мальчонку из школы при полном параде. Поддерживали, так сказать, имидж богатенького отпрыска. 

Ну а перед отъездом на стажировку в Высшую школу альф я отправил Шрама в отпуск. Он не хотел. Ну как не хотел. Скорее всего, мужчина не понимал вообще такого понятия как отпуск. Но мне не составило особого труда его принудить, выплатив хорошие отпускные и загромоздив его домишко новой мебелью в упаковках. Пусть обустраивается. Когда-то этот человек рискнул всем ради моей жизни, а это не стоит никаких денег. Шрам всю свою жизнь работал как проклятый. Так пусть хотя бы на некоторое время насладится жизнью для себя. Помню, как упивался его плаксивым лицом, дергая за щетинистые щеки. Мужчина был счастлив, а я был счастлив оттого, что счастлив он.

Дверь скрипнула, и в комнату вошел Шрам. Его радостная улыбка прямо осветила все вокруг. Как тут не ответишь таким же? А на руках у него беспокойно ерзал зажатый крепкими руками маленький пушистый зверек. Боже мой! Это же хорек, мое любимое Чудовище, как я его стал называть после нашей с Ричи бурной ночки.

Черненький носик ходил ходуном, что-то вынюхивая. И, скорее всего, нашел то, что искал. Потому что, как только Шрам оказался в комнате, хорек тут же выскочил из немилых рук и кинулся в мои объятия.

Когда эта маленькая животинка успела так прикипеть ко мне? Когда я успел так влюбиться в это пушистое создание? После возращения из-за границы его принесли мне впервые. Не знаю, как бы отреагировал на хорька без воспоминаний. Но сейчас я очень был рад видеть его.

– Пока вас не было, – заговорил Шрам, наслаждаясь тем, как я и хорек приветственно терлись носами, – госпожа Черри ни один раз пыталась забрать животное. Да только он все время возвращался назад в поместье. Видно, эта животина уже определила своего хозяина. Управляющий Ойца приглядывал за ним все время, пока вас не было. А недавно, перед вашим возвращением, госпожа Черри снова увезла Чудовище. Ну а ночью я обнаружил его крадущимся по коридору к вашим покоям.

Тетушка Дуся была довольно сообразительной женщиной.

Понимая, что сейчас в присутствии двух людей является лишней, она тяжело вздохнула и сказала:

– Молодой хозяин, я пойду доложу, что вы очнулись. Вам нужно подготовиться к обеду. У вас на все про все полчаса. Откланиваюсь!

Она склонила голову и быстро ушла. До чего же приятно работать с такими сообразительными людьми!

Однако, как только дверь за ней захлопнулась, Шрам медленно подошел ко мне, склонился половиной тела, да так, что его тонкий нос чуть ли не тыкался острой пипкой мне в лицо, и подозрительно произнес:

– Ми-ло-та!

Мы уже довольно притерлись друг к другу с момента нашего знакомства. И я точно знал, что когда этот человек называл меня именно так, это означало, что его что-то беспокоит. Милота означало не мое прозвище, а, скорее всего, высокий уровень его раздражения. А то, как умел при этом обездвиживать прищуренными черными глазами, иногда доводило меня до нервного срыва.

– Да хватит уже, – буркнул я, не выдержав напора Шрама.

От моего беспокойного голоса хорек встрепенулся, а на его спинке образовалась полоска поднятой к верху шерстки. Однако, ощутив тепло знакомой руки, снова умастился удобно на моих коленках, положив голову на лапки.

– А мне сказали, что ты разучился говорить, – довольно произнес Шрам, добившись нужного результата. – Да и с памятью, сказали, проблемы. Обманули, значит, стервятники.

– Саванн, все так и есть. Вчера произошло кое-что…

– Ты про труп, который я обнаружил в твоей комнате?

Я вздрогнул:

– Ты видел его?

– Конечно! Более того, это я, тот, кто тайком вытащил его отсюда, отвез к устью реки и вышвырнул в воду. Так сказать, притопил мертвяка! Ну а тетушка Дуся еще та партизанка. Пока я возился с трупаком, без единого возражения приубрала за твоими шалостями в комнате. Можешь толком объяснить, что произошло?

Я тяжело вздохнул и вкратце рассказал и о чокнутом профессоре, и о заточении в его замке, и о том, как после попал в поместье Тейгеров, как был спасен из лап придурочного господина Сандала братьями Эллинстонами, о своей потерянной памяти и пропавшем голосе…

– Значит, он все-таки пришел за тобой, этот Краля? Вот же ублюдок! – возмутился Шрам. – Значит, я все правильно сделал, выкинув эту тварь в реку. Пусть рыбки попируют.

Мужчина нахмурился, но лишних вопросов не задавал, а тихо произнес:

– Малыш, теперь ты проявился как омега. Не волнуйся. Я никогда не отвернусь от тебя, не предам, не обижу. Неважно, бета ты или омега, ты для меня все тот же Милаш!

Я растянулся в улыбке:

– Саванн, я это знаю. Конечно, неважно, потому что омегой я проявился уже давно, еще до знакомства с тобой. Разница только в том, что ты и все остальные сейчас об этом знают. Уж так получилось.

Шрам открыл от удивления рот:

– Чего?

– Конь в пальто, – захихикал я и ухватил его за острие носа. – Только попробуй проболтаться о том, что мои воспоминания вернулись, и я укорочу твою пипку в два раза. И о том, что голос вернулся, помалкивай.

Шрам снова прищурил глаза и промямлил через нос:

– Может, мне уволиться, пока еще слишком не поздно?

Дурачиться уже не оставалось времени, поэтому я быстро оделся в розовые, твою маковку, одеяния, расчесал, как получилось, волосы пальцами и покинул в сопровождении своего телохранителя спальню.

***

Босые ножки тихо шлепали по холодному полу. Лунный свет разрезал ночной коридор сквозь стекла окон, не прикрытых плотными шторами. Все спало кругом. Казалось, весь мир уснул. Такая тишина стояла в этих темных стенах.

Красивая женская фигурка в длинной белой ночнушке аккуратно передвигалась сквозь ночной сон коридора особняка. Лунные лучики словно купались в теплых тонах ее длинных волос, тем самым создавая вокруг головы своеобразный ореол божественного создания.

Женщина остановилась у двери. Некоторое время она просто смотрела на ровную деревянную поверхность перед собой. Грудная клетка то и дело поднималась под тяжелыми вздохами, а стуки сердца подыгрывали такому действию с особой интенсивностью.