Глава 4. Таким уж придурком уродился

Время пролетало очень быстро. Лето заканчивалось, и город наполнился невероятными ароматами приближающейся осени. Дни становились короче, а ночи – длиннее и прохладнее. И это я особенно ощутил, вставая ранним утром и возвращаясь домой после трудного рабочего дня. Честно говоря, это был самый насыщенный период в моей жизни, после встречи с предсказателем-незнакомцем.

Время пролетало очень быстро. Лето заканчивалось, и город наполнился невероятными ароматами приближающейся осени. Дни становились короче, а ночи – длиннее и прохладнее. И это я особенно ощутил, вставая ранним утром и возвращаясь домой после трудного рабочего дня. Честно говоря, это был самый насыщенный период в моей жизни, после встречи с предсказателем-незнакомцем.

После того, как дядюшка Зара согласился помочь мне с подготовкой, я очень усердно занимался. Помню, как после первой недели, проштудировав мои знания, дядя был настолько удивлен, что количество моих книг, а вместе с тем и вопросов к изучению, вмиг увеличилось втрое.

Я не задавал лишних вопросов, просто читал и проглатывал полученные знания, впитывая их, словно губка. Для меня это было так интересно, что я не расставался с книгой ни на минуту, боясь впустую потратить свое время. Таким образом, я, сам того не зная, освоил частично материалы нескольких курсов университетской программы. Наверное, поэтому сдаваемые экзамены показались мне такими легкими.

Утро мое как всегда начиналось с пробежки, поэтому и выносливость сильно возросла. К концу лета я пробегал целых пять кругов!

Найдя небольшую полянку диких цветов на своем тренировочном пути, я всякий раз перед возвращением домой срывал небольшой букетик, который оставлял в хрустальной вазе на кухне для дедушки Азалии. А он, в свою очередь, так как я возвращался поздним вечером, припрятывал под газетой на кухонной стойке для меня тарелки с разными вкусностями и небольшой пакетик с хрустящими круассанами. Иными словами, тайно меня подкармливал. Так мы и поддерживали связь друг с другом.

После пробежки, я поднимался в свою комнату, принимал душ и через второй вход, чтобы не встречаться с домочадцами, покидал дом.

Остальное время до работы, я проводил либо в университетской библиотеке, либо в своем надежном укрытии – родительском домике. Иногда дядюшка Зара просил меня помогать ему в своей работе, в основном, в напечатании документов. И я это делал с огромным удовольствием, так как выполнял не просто механическую работу. Многим из написанного были научные исследования, с большим количеством формул и описанием многочисленных разнообразных опытов. В такие моменты мне казалось, что я погружаюсь в необыкновенный мир, в котором обычные люди, словно благословлённые богами, создавали лекарства от ранее неизлечимых болезней.

На своей работе я тоже старательно трудился. Со временем менеджер стал подкидывать мне дополнительные задания, за которые неплохо доплачивали. В основном, это касалось уборки помещений. В какой-то момент мне пришлось даже заменить паренька, работающего официантом. То, как я обслуживал клиентов, настолько пришлось по вкусу руководству, что на эту роль меня стали ставить при каждом удобном случае. Некоторые посетители специально захаживали в нашу кафешку, чтобы увидеться со мной, что, признаюсь, очень меня раздражало, так как в такие моменты моя текущая работа увеличивалась, ведь роль посудомойки никто не отменял. Конечно же, я выматывался, как собака, еле добираясь со смены домой.

Жизнь протекала тихо и мирно, пока однажды кое-что не произошло…

Я вышел через служебный выход вынести набитые до отвала мусорные мешки. Баки для мусора находились сбоку от основного помещения, куда я и направился. По центральной улице шли вразвалочку двое молодых людей, то и дело придирающиеся к мимо проходившим прохожим. Казалось, что они были пьяны, однако я услышал, как люди говорили, что это новообращённые альфы.

Согласно законодательству, перевоплощенные в течение недели альфы, находились под защитой государства. Считалось, что в этот период они не могут осознанно контролировать свои феромоны, распространяя вокруг в огромных количествах, в связи с труднопроходимыми процессами в организме. Обалдеть! Иными словами, что бы они ни сделали в этот период, им все простят. Убьют ли, покалечат ли, изнасилуют, наконец – любое сделанное новообращенными, сойдет им с рук. Таков уж был смехотворный закон мира, где правили альфы!

Люди сторонились этих молодых людей. Никто не хотел с ними связываться, себе дороже. Кто-то, если успевал, переходил на другую сторону улицы, кто-то молча проходил мимо, опустив голову и глотая издевки и побои. Я тоже подумал, что лучше побыстрее скрыться, чтобы не попасть в неприятности.

Но то, что увидел через мгновение, заставило меня остановиться.

На пути у этих альф оказалась молодая девушка, совсем еще девчушка, лет пятнадцати. Она была настолько мила и невинная, что не могла не попасть в поле зрения новообращенных. По их жадным взглядам я понял, она была омегой. У перевоплощенных сильно обострено обоняние, а девчулька, скорее всего, обладала замечательным ароматом, что возбудило и без того напряженные тела альф.

Я видел, как крепкие руки тянули ее в первый же темный переулок. Она плакала, рыдала в голос и охриплым голосом звала на помощь. А они смеялись диким звериным смехом, словно резав ножом изнутри, толкая ее хрупкое тело вперед мощными ударами. От сопротивления сильным мира сего у бедняжки красивое кружевное платьице вмиг превратилось в ошметки. Одна туфелька спала с маленькой ножки и осталась валяться в стороне.

Прохожие видели это, слышали душераздирающие девичьи крики и… тихо, согнувшись, проходили мимо. Почему? Там, в руках подонков, просила о помощи невинная девочка, чья-то дочь, чья-то сестра…. Милое хрупкое создание, которое может даже еще не испытала вкуса первого поцелуя!

Перед моими глазами пробежали картинки моего увиденного будущего: как я звал на помощь, как выл от боли и бессилия, как мечтал о смерти в той момент….

Эта девочка сейчас испытывала то же самое. Все отвернулись, не желая быть втянутыми в это происшествие, ведь эти подонки, что бы ни случилось, останутся безнаказанными, а виновником признают человека вступившегося, ведь он позволил себе наглость стать на пути перевоплощения, очернив тем самым высший вид человечества - альф. И вынесение приговора в суде будет малой карой, в сравнении с тем, что семейства обиженных альф могли бы сотворить в отместку, как с приговоренным, так и с его семьей, прикрываясь тем же самым законом.

Все отвернулись!.. Но я не смог….

Скинув с себя служебный халат, я достал из кармана черный пакет для мусора и накинул его себе на голову, продырявив в нем дыру для глаз. Нельзя было, чтобы кто-то видел мое лицо. Схватив стоявшие в углу пустые бутылки из-под пива, я, что было мочи, рванул в темный переулок, откуда доносились стоны.

А там веселье одурманенных альф уже было в самом разгаре. Один из них сидел на земле, опершись спиной о стену и держа в своей стальной схватке девочку, прижимая ее тело спиной к себе и зажав ладонью маленький ротик. Второй, разорвав платьишко и оголив девичье тело, терся своим эрегированным членом между упругих грудок, жадно сжатых его руками. При каждом покачивании его дыхание становилось тяжелее, а движения напористей.

Я аккуратно подкрался поближе и посмотрел на девушку. Эти глаза!.. Полные ужаса, страха и отчаяния!.. Но, именно когда эти погасшие звездочки увидели меня, в них, словно искорка, загорелась надежда.

Бумс!.. Пустая пивная бутылка от удара о голову подонка выскользнула у меня из рук и отлетела в сторону. Однако это сработало безотказно: он немного покачнулся и упал на землю, скорее всего, потеряв сознание.

Долго не раздумывая, я крикнул девочке, чтобы она пригнулась. Откуда у маленького воробушка взялась сила, я не знаю. Наверное, это была та самая надежда, которая светилась ранее в ее глазах. Резким движением она стукнула альфу локтем по ребрам, отчего тот расслабил хватку. В этот же момент она склонилась вперед, а я нанес очередной удар по голове подонка второй, оставшейся в моих руках, пустой бутылкой. Его тело обмякло и, руки, державшие девушку, упали на землю.

Я потянулся к девчушке и помог подняться. Ее платье было разорвано, поэтому выводить ее в таком виде на люди было небезопасно. Я не знал ни ее статуса, ни положения в обществе, ни ее семьи. И, честно говоря, мне это было неинтересно.

«Послушай, милое создание, - заговорил я ласково. – Есть ли тот, кому ты можешь позвонить, чтобы тебя забрали?»

Она посмотрела на меня своими переполненными благодарностью глазами: «Я могу позвать братика».

Подобрав сумочку, которая валялась в стороне, она достала из нее телефон. На том проводе ответили сразу же. Она, немного поговорив с братом, вдруг протянула телефон мне со словами: «Мой братик хочет вам что-то сказать».

Приятный мужской голос спрашивал меня, где мы находимся, а затем попросил дождаться его, пообещав быстро приехать. А я, в свою очередь, намекнул ему о том, чтобы он прихватил какую-нибудь одежду для своей сестры.

Отключив звонок, я проверил пульс у валявшихся на земле альф и, убедившись, что они живы, облегченно выдохнул. Убийцей мне точно не хотелось быть.

Подняв голову и посмотрев на девушку, я заметил, что она дрожит. Хотелось ей как-то помочь, но я не знал как. Все, что пришло тогда мне на ум, это приобнять ее. Мне казалось, что она оттолкнет меня. Но этого не произошло. Сжавшись в моих руках, словно укрываясь от страшного внешнего мира, она принимала мое тепло и, постепенно согреваясь им, в конце концов, перестала дрожать.