Каким бы большим ни был зверь, он подошел к ней на расстояние пятнадцати футов, не издав ни звука, напряжение в его мышцах и сосредоточенность во взгляде наводили на мысль, что когда она почувствовала его присутствие, он уже был готов к прыжку.

О Боже. Он готов к нападению.

Зверь хранил молчание, если не считать звука его огромных когтей, впивающихся в землю перед прыжком. Айви не могла сказать того же о себе.

Она закричала. Она закричала от ужаса и наполовину отпрыгнула, наполовину упала в сторону, ее сердце колотилось со скоростью тысячи миль в час. Золотые гребни выпали из ее рук. Она повернула голову, когда ударилась о землю, ее падение смягчили мох и опавшие листья на земле джунглей, как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромное существо пролетело над ней. Время, казалось, тянулось так медленно, что она готова поклясться, что могла бы сосчитать каждую чешуйку на брюхе зверя за эту долю секунды.

Зверь извивался в воздухе, как кошка, размахивая задними лапами, когда его стремительное тело прорывалось сквозь кустарник, ломая ветки и яростно шелестя листьями. Он врезался в дерево и развернулся, его когти зацепили кору и разорвали ее в клочья.

Айви сделала еще один вдох и вскочила на ноги, чтобы убежать.

— Кета… Ай!

Она замолчала из-за жгучей боли в икре, такой горячей и пронзительной, что в голове у нее помутилось. Потеряв равновесие, она пошатнулась вперед и упала на четвереньки так сильно, что у нее клацнули зубы.

Она оглянулась через плечо. Зверь вцепился когтями в землю, как бык, готовящийся к атаке. Его пасть широко открылась, обнажив десятки острых зубов и синеватый заостренный язык, с которого, как она надеялась, капало то, что было слюной, а не каким-то ядом.

Краем глаза она увидела внизу ярко-красную кровь, сочащуюся из порезов на задней части ее икр, и резко контрастировавшую с ее бледной кожей. Жгучая боль от ран нарастала с каждым ударом ее сердца.

О Боже! Я сказала это о том, что меня съели, только потому, что была зла! Этого не должно было произойти на самом деле.

Подлесок перед Айви зашевелился. Прежде чем она успела даже повернуть голову в том направлении, большая темная фигура вырвалась из густой листвы и пронеслась прямо у нее над головой. Внимание зверя переключилось на пришельца за мгновение до того, как они столкнулись.

Пока существа кувыркались сквозь растительность в какофонии истерзанных ветвей и листьев, Айви мельком заметила длинные, тонкие ноги и белые и фиолетовые отметины на шкуре нового существа.

Кетан.

Он и чудовище разделились, но в их битве не было паузы.

Айви снова подтянулась, ухватившись рукой за ближайшее дерево, чтобы удержаться на ногах, поскольку ее шаткие ноги грозили подогнуться. Ее дыхание было прерывистым, а сердце громыхало в груди, когда она наблюдала за борьбой, разворачивающейся на земле джунглей.

Зверь метался и рычал, щелкал челюстями и хлестал Кетана когтями и хвостом, двигаясь с огромной скоростью. Но Кетан был так же быстр. Из-за рушащейся растительности и бешеной скорости Айви едва могла следить за происходящим. Все, что она могла сказать наверняка, это то, что Кетан, казалось, хотел подавить зверя, подбираясь к нему слишком близко, чтобы Айви чувствовала себя спокойно.

Что-то тонкое и серебристое блеснуло в луче солнечного света, когда Кетан бросился на чудовище, что изогнуло шею, пытаясь укусить его. Острые зубы сомкнулись всего в нескольких дюймах от горла Кетана. Он зашипел, звук был таким глубоким и мощным, что Айви почувствовала его нутром, и взмахнул рукой. Его когти погрузились в нижнюю часть челюсти существа.

Зверь издал болезненный рык и возобновил свои метания, но другие руки Кетана двигались слишком быстро, чтобы Айви могла уследить, — наматывая шелковую нить на морду существа. Зверь отпрянул от него, высвобождая когти Кетана и проливая темную кровь с нижней стороны челюсти. Теперь его рот был заткнут толстым свертком шелка.

Зверь дико замотал головой из стороны в сторону. Кетан переместил хватку на шелковую нить, используя свой вес, чтобы пригнуть голову зверя вниз. Он держался на нем, пока голова зверя не коснулась земли, и использовал свои руки и ноги, чтобы отвлечь и удержать бьющиеся конечности животного. Айви только тогда поняла, что на шкуре Кетана была кровь — и она понятия не имела, кому она принадлежала: ему или чудовищу.

Рыча и фыркая, существо отбивалось. Тело Кетана тряслось, как у всадника, пытающегося удержаться на взбрыкнувшей лошади. Казалось, даже его сила не могла сравниться с отчаянным желанием зверя освободиться.

Ногти Айви царапнули кору, ее колени подогнулись. Она соскользнула на землю, упав на спину. Почему она просто смотрит? Почему она не помогает ему?

Что я могу сделать?

Кетан взревел. У нее не было лучшего слова, чтобы описать этот многослойный звук в его свирепости и доминировании, он не был похож ни на один рев, который она когда-либо слышала. Руки Кетана яростно работали, обматывая обманчиво тонкую шелковую нить вокруг ног чудовища и туго натягивая ее. От напряжения голова существа откинулась назад, обнажив шею.

Голова Кетана дернулась вниз. Его жвалы сомкнулись на горле зверя. Зверь рычал и фыркал, брыкаясь еще сильнее.

Кетан откинул голову назад.

Влажный звук разрываемой плоти был таким кратким по сравнению со всеми другими звуками в джунглях в тот момент, но он запомнится Айви надолго, надолго. Жвала Кетана вырвались, разбрызгивая кровь в воздух. Между ними был зажат большой оторванный кусок горла зверя. Кетан откинул голову в сторону и выпустил кусок, бросив его в кусты поблизости.

С последним рывком зверь затих.

Айви уставилась на Кетана. Несмотря на жару и влажность джунглей, ей было холодно, и она дрожала. Она подняла руки и обхватила ими грудь. Только тогда она поняла, что ее полотенце упало и лежит на земле под ней, испачканное кровью.

Кетан отпустил зверя, позволив его безвольному телу упасть. В его груди раздался тревожный рокот. Он в несколько быстрых шагов оказался перед Айви, вытянув передние ноги по обе стороны от нее и низко пригнувшись.

Все четыре его руки обхватили ее, прижимая к своей твердой груди, когда он поднялся. Даже его застежки, обычно надежно прижатые к тазу, искали ее, слегка касаясь ее кожи, как будто каждая частичка его тела искала подтверждения, что она здесь, что она жива. Его дыхание было резким и тяжелым, когда он зарылся лицом в ее волосы.

— Айви, — прохрипел он.

Айви обвила руками его шею и прижалась к нему, пока его тепло окружало ее, прогоняя холод.

— Я в порядке. Я в порядке.

Его объятия усилились, но биение его сердец не ослабевало. Она сосредоточилась на их быстром, устойчивом ритме, находя в нем только утешение, хотя когда-то считала его таким странным. Из-за этого и жара его тела она почти забыла о том, что только что произошло, почти не обращая внимания на пульсирующее жжение в ноге.

Кетан поднял голову и провел рукой по ее взъерошенным волосам. Он снова произнес ее имя и глубоко вздохнул. Его рука внезапно замерла, а тело напряглось.

— Этот запах… — он переставил передние ноги, скрестил их под ней и усадил ее на них.

Айви поморщилась. Одного этого движения — всего лишь собственного веса — было достаточно, чтобы она почувствовала тупую боль, пронизывающую ее тело. Конечно, ни одна из этих ощущений не сравнится с болью в ее икре.

Издав низкий, несчастный возглас, Кетан разжал объятия, удерживая Айви парой рук за плечи, и окинул взглядом ее тело. Ее даже не волновало, что она обнажена: она просто хотела, чтобы его руки снова обняли ее.

— Нет, — прошептал Кетан, снова опускаясь, чтобы осторожно взять ее за левую лодыжку.

Айви посмотрела вниз и увидела кровь и грязь, размазанные по ее голени и ступне. Кетан осторожно приподнял ее ногу и наклонился, чтобы осмотреть раны.

— Ты не в порядке, — сказал он хриплым голосом. — Это не в порядке.

Прежде чем Айви успела ответить, он подхватил ее на руки, на этот раз прижимая к своей груди. Он просунул две руки ей под спину, одной обхватил ее задницу и бедра для поддержки, а другой обхватил ее лодыжку, удерживая раненую ногу приподнятой, чтобы ничто не касалось все еще кровоточащих порезов. Его длинная, плавная походка ни в малейшей степени не побеспокоила ее, пока он нес Айви обратно к ручью.

Он осторожно усадил ее на участок мягкого мха, растущего на вершине валуна у кромки воды. Когда он отстранился, его прищуренные глаза встретились с ее.

— Больше не ходишь одна. Ты писсаешь только со мной.

— Что?

— Айви осстается сс Кетаном, — сказал он, шипя на с, как раньше.

О, он злится.

— Кетан, я не собираюсь писать, пока ты смотришь, — сказала Айви, складывая руки на коленях.

— Тогда ты не будешь писать, — прорычал он.

— Ты ведешь себя совершенно неразумно!

— Я не знаю, что это значит, — он склонился над Айви, поставив руки по обе стороны от нее и приблизив свое лицо к ее на дюйм, широко расставив жвалы. — Но это лучше, чем твоя смерть!

— Это случилось впервые! Я все равно даже не писала. Я просто… просто пыталась сделать что-то полезное. Прости. Мне следовало быть более внимательной.

— Поэтому я буду присматривать за тобой. Я останусь с тобой, — Кетан прижался лбом к ее лбу, понизив голос. — Я не хочу, чтобы ты пострадала. Это не полезно. Это нехорошо.

Айви нахмурилась. Его голос был грубым, почти болезненным, и он проникал прямо в ее сердце, пронзая его острой болью и наполняя теплом. Не имело значения, насколько они были разными, она была уверена в одном — Кетан заботился о ней.

Слезы защипали ей глаза. Она закрыла их, обхватила его подбородок и погладила его большим пальцем.

— Я знаю. Мне жаль. Я… ненавижу, что я такая обуза для тебя. Что я такая слабая.

— Нет, — твердо сказал он, отстранился и взял ее лицо в свои верхние ладони. Его многочисленные фиалковые глаза встретились с ее. — Не слабая. Не обуза. Это моя… гордость — заботиться о тебе. Я сказал слова, которые не были правдой.