Судя по тому, как она смотрит в землю, это не тот разговор, который она хотела, чтобы Терекс услышал.
— Хорошо, — говорю я. — Рассказывай.
— Я знаю, что веду себя глупо, но я в ужасе, Зои.
— Боишься родов?
Она вздыхает.
— Я просто чувствую, что невозможно быть такой счастливой без последствий. Я знаю, что сейчас мы в основном находимся в состоянии войны, и есть так много внешних вещей, на которых нужно сосредоточиться, но я никогда не думала, что найду кого-то, кого буду любить так же сильно, как Терекса. Иногда я просыпаюсь, и то, как он смотрит на меня… Мне кажется, что я сплю, понимаешь?
Я подавляю зависть, которая обвивает моё сердце, врезаясь в него, как колючая проволока.
— Ты ждёшь, когда наступит черная полоса.
Элли кивает.
— Да, думаю так. У меня просто такое чувство, что всё пойдет ужасно неправильно.
Её глаза наполняются слезами, и я тянусь к её руке.
— Немного нервничать — это нормально.
Она качает головой.
— Я не немного нервничаю, Зои. Я почти уверена, что умру.
— Откуда такие мысли? — я хмурюсь. — Я скажу тебе то же самое, что сказала Неваде, когда она запаниковала. Женщины рожают уже тысячи лет.
— Человеческие женщины не рожали браксианских младенцев!
Я моргаю.
— Ты права. Но посмотри на Неваду и Данику. Разве они не помогли развеять некоторые из твоих страхов?
Она всхлипывает и вытирает слезу.
— Мони сказала, что Даника пришла немного раньше. Мой ребенок крупнее. Я не думаю, что переживу это.
Я смотрю на нее, ошеломленная.
— Давай немного проясним ситуацию. Мони сказала что-то, что заставило тебя волноваться? Откуда ты взяла такие мысли?
— Думаю, это было несколько недель назад. Я слышала разговор некоторых воинов. Они были убеждены, что Невада умрёт. Я никому не говорила, но почти не спала. Всё, о чем я могла думать, это бедный ребёнок без матери. А Ракиз… — её голос надломился.
— Что, чёрт возьми, могут знать браксианские воины о беременных человеческих женщинах?
Я сейчас в ярости. После комментариев Джозета в пещере и признания Тагиза о заявлениях его отца, я почти уверена, что знаю, откуда взялись эти слухи.
Элли — самая милая и добрая женщина, которую я знаю. Она никогда ни о ком не скажет плохого слова. И она заслужила своё долго и счастливо.
— Если я умру… Мне нужно, чтобы ты пообещала, что будешь рядом с Терексом и ребенком. Терекс пропадёт, Зои. Мне нужно, чтобы ты убедилась, что с ним будет всё в порядке.
— Элли. Ты не умрёшь.
Она смотрит на меня, её нижняя губа дрожит в ожидании, и я вздыхаю.
— Я клянусь. Но послушай, ты не можешь так думать.
— Ты будешь со мной, когда я буду рожать?
— Конечно. Если я справилась с родами Невады, я тем более справлюсь с тобой.
Меня вознаграждают тихим хихиканьем.
Я оставляю Элли с немного более счастливым видом, когда она смотрит, как дети племени играют в траве.
Ярость ослепляет меня, и моё тело внезапно словно загорается.
Достаточно. С меня хватит. Пришло время познакомиться с отцом Тагиза.