ГРЕЙС

Мое сердце бешено колотилось, кровь прилила к моим ушам и мозгу. Мне пришлось успокоиться, чтобы я могла ясно мыслить. Я никогда не ожидала снова увидеть Лучано. Я больше никогда не хотела его видеть.

Как и прежде, от его взгляда у меня перехватило дыхание. Они были завораживающими, и каждый раз, когда я смотрела на них, кислород попадал в мои легкие. Эти глаза насыщенного темного коньяка, смешанного с красками леса. А эти чертовы ресницы - предмет зависти каждой женщины. Они были толстыми и черными и окружали эти потрясающие глаза. Эти глаза лишь намекали на то, каким хищником он был; зверь, полный силы и опасности, который может поцеловать тебя в одну секунду, а в следующую свернуть тебе шею.

Его рука крепко сжала мою руку, его татуированные пальцы обжигали мою кожу.

— Отпусти меня, — прошипела я, ненавидя то, как его прикосновение согрело мою кожу. Я держалась за сына, держа его рядом со мной. Я не хотела его тревожить. Я хотела, чтобы у него была безопасная и счастливая жизнь, полная радости, а не гневных слов. — И никогда больше не прикасайся ко мне.

Это право он уже давно утратил. И я никогда больше не отдам его ему. Я влюбилась в него, и он разбил мне сердце. Нажал на спусковой крючок. Как будто я была никем, ничем. Этого нельзя было простить.

К удивлению, рука Лучано упала. Я повернулась к Элле, и мы переглянулись. Да, я была шокирована встречей с Лучано. Я не думала, что мы когда-нибудь снова пересечемся, но мы не были глупцами. Мы всегда готовились к худшему. В каждом городе, где мы останавливались, у нас был план действий на случай непредвиденных обстоятельств.

— Возьми ребенка, — сказала я Элле. Да, называть Маттео, которому было почти три года, ребенком, было преувеличением, но он всегда будет моим ребенком. — Иди вперед к дому, — я сделала акцент на последнем слове, и она поняла, что я имею в виду. — Я буду прямо за тобой.

Я наклонилась, чтобы отдать ей своего сына. Тяжело сглотнув, я пробормотала ему: — Все в порядке, малыш. Иди с Эллой. Мама будет прямо за тобой.

— Джелато, — надулся он. — Мама, я хочу мороженого.

— Да, через минуту, — ложь была горькой на моем языке. — Иди с Эллой, и тогда мы сделаем это.

Он неохотно отпустил меня, и я кивнула Элле. Она начала уходить от нас, в сторону, противоположную магазину мороженого, и я надеялась, что мой сын не решит устроить истерику именно сегодня.

Я смотрела, как они уходят, а затем снова повернулась к Лучано. Мой муж, с горечью подумала я. В моей жизни не было большего сожаления, чем он. Мой взгляд остановился на Массимо. Я терпеть не могла ни одного из них. Если бы я никогда не увидела ни одного члена семьи Лучано, это было бы слишком рано. Ну, кроме отца Лучано. Он всегда был добр ко мне и заботился.

— Я никуда с тобой не пойду, — сказала я ему, сложив руки на груди.

Мои глаза изучали моего бывшего мужа. Он был таким же красивым, каким я его помнила, высокомерие и безжалостность читались во всех его чертах. Его густые темные волосы выглядели мягкими, какими я и знала, и эти тлеющие карие глаза когда-то могли заставить меня подкоситься в коленях. Можно было подумать, что эти глаза будут смотреться на его загорелой коже, но они притягивают тебя еще больше.

Над хрустящим воротником его рубашки был намек на чернила, и я знала, что они струились по его загорелой груди, рукам и кистям. Эти татуировки были одинаково красивыми и устрашающими. Во всех отношениях мой муж был великолепным мужчиной. Если бы он не был таким засранцем.

Он одарил меня одной из тех высокомерных улыбок, которые я так ненавидела. Чего бы я не отдала, чтобы стереть это высокомерное выражение с его лица, поставить его коленом на фамильные драгоценности и наблюдать, как его губы кривятся в болезненной гримасе. Эти губы были созданы для греха, и он точно знал, как ими пользоваться. Для добра и зла.

— О, но я думаю, ты пойдешь со мной, — он говорил чертовски уверенно в себе. Я ненавидела его кишки.

— Нет, не пойду, — ответила я. Мой голос звучал уверенно, но, честно говоря, я была совсем не уверена. — Нам нечего сказать друг другу.

Он задумчиво смотрел на меня. — Нам нужно закончить кое-какие дела.

Я понятия не имела, о чем он говорит. Я не хотела иметь с ним ничего общего.

— Ты можешь прийти ко мне домой, — спокойно ответила я ему. — И мы сможем обсудить, что, по твоему мнению, я буду делать. Но уверяю тебя, между тобой и мной нет никаких дел.

— Но они есть, — сказал он спокойно, с намеком на угрозу в голосе. — Кроме того, ты моя жена. Пока этот статус не изменится, ты будешь делать то, что я говорю.

— Ты можешь надеяться, и пока ты это делаешь, пожалуйста, задержи дыхание, — прошипела я. — Я предлагаю тебе заплатить своему водителю, и мы сможем обсудить, как положить этому конец, у меня дома, через улицу.

Мы смотрели друг на друга, в нас обоих чувствовалась враждебность. Я надеялась, что скрыла это лучше, чем он, но была почти уверена, что являюсь открытой книгой. Было интересно, как эта битва воли, начавшаяся в первый день нашей встречи, продолжалась, как будто не прошло и года.

Мы стояли там, не желая сдвинуться с места, казалось, несколько часов, хотя это длилось всего лишь секунды, а может, и минута. Наконец он кивнул и повернулся, чтобы пойти к своей машине. Массимо взглянул в мою сторону и пошел за Лучано, что-то шепча себе под нос. Мне было плевать, что они говорят, я наблюдала и ждала, пока они не отошли достаточно далеко, чтобы дать мне немного продвижения. Я поблагодарила Бога и всех святых, что решила носить белые туфли вместо сандалий.

Я развернулась на пятках и побежала.

— Сукин сын, — услышала я крик мужа позади себя. — Грейс.

Я продолжала бежать, не удосуживаясь оглянуться назад. Я не могла позволить себе потерять ни секунды. Я слышала их издалека, но у меня было преимущество. Я повернула налево, чтобы добраться до своего дома, но, зная этих двоих, они, вероятно, уже знали, где мы живем. Сразу после поворота налево я свернула в первый переулок и срезала путь, чтобы попасть на улицу, параллельную этой.

Оказавшись там, я продолжала бежать в поисках такси. Я помахала водителю и вскочила.

— Езжайте. Быстрее.

Он кивнул и помчался по улицам. Мой телефон издал звуковой сигнал, и я взглянула на него.

*Сделай это.*

Меня охватило облегчение, придающее дополнительную надежду.

Я продолжала оглядывать знакомые улицы в поисках двух непрошенных фигур, но так и не увидела их. Я надеялась, что мы их больше не увидим.

Через десять минут мы были на пароме, и я дала водителю евро в пятьдесят долларов, затем выскочила из машины и побежала к парому. Мои глаза искали два знакомых лица, и как только я их заметила, я бросилась к ним.

— Ты сделала это, — с облегчением пробормотала Элла. Лицо ее было бледным, губы дрожали. Я взяла своего сына Маттео на руки и нежно поцеловала его в лоб.

— Да, нам нужно успеть на первый рейс из этой страны, — я ненавидела уходить и начинать все сначала, но у нас не было выбора. Это заставило меня еще больше обидеться на мужа. Почему он не мог просто остаться в своем дурацком мире и править своей проклятой империей? Вместо этого ему пришлось уничтожить все на своем пути.

— Мама, — позвал меня Маттео.

Я взяла его маленькую руку в свою и поцеловала ладонь его маленькой руки. Я бы никогда не позволила Маттео коснуться этого мира.

— Шшш.

Внутри меня нарастала горечь. Теперь нам пришлось искоренить Маттео и начать совершенно новую жизнь. Мне понравилась наша жизнь на этом маленьком острове с людьми, которые вели себя как семья.

— Нам нужно добраться до международного аэропорта Палермо. Там хранятся все наши экстренные проездные документы и дорожные сумки, — она тоже это знала. К счастью, мы могли получить доступ к нашим деньгам из любой точки мира. Мы бы не голодали, если бы у нас не было денег, еды или возможности позволить себе кров. Прямо сейчас нам просто нужно было уйти отсюда.

Элла кивнула. Это разрывало меня изнутри, пытаясь вытащить нас к новому старту. — Элла, ты уверена, что хочешь пойти с нами? Ты будешь в большей безопасности, если останешься здесь.

— Нет, — ее ответ был тверд, решимость была написана на ее лице. — Мы держимся вместе. Мы делаем это вместе.

Я выдохнула, сама того не зная, что задержала дыхание. Я бы не винила ее, если бы она хотела остаться, но мне было приятно, когда она была рядом со мной.

— Спасибо, — пробормотала я. Она была больше, чем семья, с тех пор, как мы знали друг друга.

Мы стояли на палубе парома и смотрели, как остров, который был нашим домом в прошлом году, становится все меньше и меньше. Это место было нашим самым продолжительным местом жительства с тех пор, как мы покинули Штаты. Ветер пронесся по верхней палубе, бешено развевая наши волосы, а вместе с ними и нашу маленькую счастливую жизнь.

— Думаешь, это сработает? — Элла продолжала оглядываться по сторонам. Она была напугана так же, как и я. Если Лучано потащит нас домой, мы будем обречены. Однажды мы избежали своей судьбы, и я не была уверена, что нам удастся это сделать снова.

Несмотря на беспокойство, я кивнула в ответ, слова застряли у меня в горле. Это должно было сработать.