Глава четвертая.

Глава четвертая.

Я плохо спала. Через несколько часов после того, как я вернулась в свою комнату, я ворочалась, запутавшись в простынях, желая, чтобы это были мускулистые конечности Синклера. Наконец ,около шести тридцати утра я сбросила одеяло и вылезла из постели. Я провела все утро, передвигаясь по курорту, купаясь в океане, а не в бассейне, гуляя по пляжу мимо других курортов, так что, если бы он случайно искал меня, меня было бы почти невозможно найти.

Когда солнце начало припекать в полуденном небе, я удалилась в свою комнату на сиесту вместо того, чтобы найти тенистое место под навесом на песке. Я проснулась от беспокойного сна около четырех часов, слишком стремясь поймать последние солнечные лучи, чтобы продолжать свои детские прятки. Я приехала в Мексику отдохнуть и не собиралась позволять какому-то незначительному, хотя и чрезвычайно красивому мужчине, испортить все.

Собирая пляжную сумку, я набрала номер единственного человека, который мог бы помочь мне разобраться в чем-то подобном.

— Козима,— ликовала я, когда она ответила на звонок своим ритмичным голосом с акцентом.

Моя младшая сестра была единственной женщиной на планете, которая говорила так же великолепно, как и выглядела.

— Бамбина, я слишком скучаю по тебе. Шум городской жизни прервал ее речь, и я представил, как она плывет по улицам Нью-Йорка по пути на фотосессию. — Я серьезно не могу дождаться, когда ты приедешь сюда. Как Мексика? К тебе на пляже подходили какие-нибудь горячие мужчины?

Я покраснела, хотя она меня не видела.

Она радостно рассмеялась после моей паузы, аплодируя на заднем плане.

— О, расскажи мне все. И я имею в виду все. Люди всегда пропускают лучшие моменты, даже не осознавая этого. Он невыносимо красив?

— О, Боже, Кози, он самый красивый мужчина, которого я когда-либо встречала.

Я вздохнула и плюхнулась на кровать в купальном костюме.

— О, не позволяй Себастьяну это услышать, — прошептала она, имея в виду нашего добродушного и высокомерного брата, ее близнеца, который очень серьезно относился к своей внешности.

Я засмеялась, но мысль о Синклере была слишком отвлекающей, чтобы иметь это в виду.

— Ух ты, он, должно быть, что-то с чем-то, — пробормотала она, уловив мое эмоциональное состояние. — Когда ты с ним познакомилась?

— Только вчера, — сказала я, все еще не веря, что все это могло произойти всего за один день знакомства с кем-то.

Я встала с кровати, схватила свою огромную сумку, накинула на голову солнцезащитные очки и вышла из комнаты.

— Послушай, а у тебя когда-нибудь был курортный роман?

Моя младшая сестра, которой было всего двадцать два года и которая уже на несколько световых лет опередила меня в любовном плане, хрипло засмеялась.

— О, да. Я очень рекомендую это.

Я закусила губу, спускаясь по четырем лестничным пролетам в вестибюль.

— А ты, — я колебалась. — Ты была с занятым мужчиной?

Она остановилась, и я почти услышала, как крутятся шестеренки в ее голове.

— Ты имеешь в виду женатого мужчину?

— Не совсем, хотя у кого-то есть девушка, причем на долгосрочную перспективу.

— Хм. — Она подумала несколько мгновений, но, казалось, прошли часы, прежде чем она наконец сказала:

— Нет. Никогда с женатым мужчиной, я требую определенного уровня внимания, а женатые мужчины просто не могут этого обеспечить.

Я улыбнулась, как она и ожидала, но знала, что дело не только в этом. Козима была одной из самых честных людей, которых я знала; для нее было бы невозможно жить во лжи таким образом.

— Но я уже изменяла мужчине раньше. Обычно я не знала об этом, пока дело не было сделано, но больше я их почти не видела.

Она цокнула языком — привычка, которую она унаследовала от нашей матери.

— Почему ты спрашиваешь, бамбина?

—Мужчина, у которого дома есть девушка. — Я улыбнулась одному из мексиканских барменов, заняла шезлонг и сбросила накидку.

Это был прекрасный день с ясным сияющим голубым небом, и я присела, чтобы загар окрасил мои бледные конечности. Я закрыла глаза и позволила голосу сестры дать мне совет, успокоить меня после безумного состояния прошлой ночи.

— Послушай, Джиджи, обычно я бы посоветовала держаться подальше от несвободного мужчины, особенно для тебя. Учитывая отсутствие у тебя опыта, я бы посоветовала тебе хорошенько подумать о том, как далеко ты готова зайти с человеком, которого едва знаешь в чужой стране. Но в то же время, я думаю, тебе было бы полезно немного развлечься с красивым мужчиной. Это не будет серьезно, и ты не сможешь пострадать. Что касается его девушки… — Ее голос был напряжен, ее итальянский акцент стал намного сильнее, и я нахмурилась от беспокойства по поводу изменения ее тона.

— Если он захочет ей изменить, то он это сделает.

Это был не совсем обнадеживающий совет, но это была правда, и в этом я всегда могла на нее рассчитывать. Я глубоко вздохнула и почувствовала, как солнце впитывается в мою кожу, как бальзам.

— Значит, ты считаешь, что мне следует это сделать, закрутить роман?

— Джиджи, судя по звукам, я думаю, ты была бы сумасшедшей, если бы не сделала этого.

Я улыбнулась в трубку и приняла эту острую тоску по дому, которая пронзила мою грудь. Прошло тринадцать месяцев с тех пор, как я в последний раз видела свою сестру, а до этого восемнадцать месяцев с тех пор, как я навещала кого-либо из членов моей семьи. Я нервничала из-за переезда в новый город, воссоединения со всей своей семьей после более чем пяти лет разлуки с ними, но услышав знакомые звуки плавного голоса Козимы, я вспомнила, почему я так отчаянно хотела их увидеть.

— Я люблю тебя, — сказала я.

Моя младшая сестра громко рассмеялась, несомненно, привлекая своим весельем внимание людей на улице.

— А я тебя. Всегда.

И я повесила трубку, чувствуя себя легче, чем за долгое время, и в сочетании с быстрым получасовым плаванием в прохладной воде бассейна я была счастливой и приятно вялой, когда вышла из воды, чтобы еще раз погреться на солнце.

— Могу я принять заказ на какой-нибудь напиток для вас, Синьорита? — спросил мужчина с милым лицом.

— Она будет секс на пляже, — ответил ему странный голос. Я повернулась налево и увидела мужчину, растянувшегося на шезлонге напротив меня. Его кожа была цвета красного дерева и струилась по его подтянутому в спортзале телу. На нем были маленькие черные плавки и ничего больше. Я покраснела и быстро отвела взгляд. Официант кивнул и ушел делать заказы.

— А что, если я не буду пить? — спросила я с мягким упреком.

— Ах, но я обычно очень хорошо разбираюсь в людях. — Он принял сидячее положение и наклонился вперед, чтобы протянуть мне руку.

— Стефан Килос.

Я взяла его гладкую ладонь в свою и улыбнулась его прекрасному лицу.

— Эль Мур.

На таком темном лице у него были поразительные зеленые глаза, а густые волосы цвета кофе, блестящими волнами падали на широкие плечи. Я на мгновение задумалась, гей ли он, учитывая, насколько он ухожен, но один блеск этих идеальных жемчужно-белых зубов меня разубедил.

— Ты художник, да? — Он придвинул свое кресло поближе. — Я был на твоей выставке в Париже в прошлом месяце. Фактически, я купил одно из твоих произведений, Ночной пасьянс.

— Ты шутишь?

Меня до сих пор удивляло, что мое искусство стало широко известно, особенно во Франции. Мой наставник в Школе изящных искусств считал меня сумасшедшей из-за того, что я уехала из страны как раз в тот момент, когда моя карьера набирала обороты. Я согласилась с ним, и это была лишь одна из многих причин, по которым я нервничала из-за Нью-Йорка.

— Нет. — Он покачал головой и схватил одну из моих рук в свою. Это был слишком знакомый жест, но именно это сделал бы один из близнецов, и я обнаружила, что улыбаюсь ему в ответ. — Мне очень нравится. Она висит в моей спальне дома в Греции, мастерски воплощенный в жизнь блюз тумана над океаном. Я действительно большой фанат.

Удовольствие развернулось в моем желудке и разлилось по венам, как наркотик. Это был не первый раз, когда кто-то обращался ко мне по поводу моей работы, но это был первый раз за пределами Франции, и это дало мне проблеск надежды на мое творческое будущее в Америке. Я позволила ему держать мою руку и сияла ему в лицо, начиная свой любимый разговор: о мире искусства.

Пятнадцать минут и три коктейля «Секс на пляже» спустя, острое покалывание дурного предчувствия защекотало основание моего позвоночника. Я повела плечами, чтобы избавиться от опасения, скрежещущего зубами, но оно сохранялось в течение следующих пяти минут, пока Стефан заставил меня выть от смеха из-за выходок общего друга.

— Прекрати, — выдохнула я, вытирая слёзы, катящиеся по моим щекам. — Правда, Стефан, ты должен остановиться, иначе я умру.

— Ну, мы не можем этого позволить. — Он усмехнулся, но нахмурился, глядя на что-то через мое плечо, щурясь на высокое солнце, чтобы различить незваного гостя. — Я могу вам помочь?

— Нет, — я на мгновение закрыла глаза, услышав мягкий французский мятный тон Синклера. — Но я верю, что Эль сможет.

Стефан нахмурился, уловив мою усталость и очевидную враждебность Синклера.

— Я не уверен, сможет ли она. На самом деле мы как раз собирались выпить.

— Похоже, ещё один, — хладнокровно возразил он.

Я покраснела от скопления стаканов на пластиковом столике, хотя я была более чем способна удержать спиртное.

— Слушай. — Стефан начинал раздражаться, хотя он только опирался на руки, обнажая огромную грудь, как горилла, схватившая соперника. — Я не знаю, кем ты себя возомнил…

— Прекрати, — сказала я, вставая лицом к Синклеру.

Я сильно заморгала, увидев его. Хотя с тех пор, как я видела его в последний раз, прошло всего несколько часов, от его удивительной красоты у меня перехватило дыхание. На нем была белая льняная рубашка и светло-серые шорты для плавания, обнажавшие его мускулистые икры, а пара авиаторов Ray Ban небрежно упиралась в его гриву темно-рыжих каштановых волос.