Ольга. При мысли о бойкой, молчаливой русской леди мне захотелось плакать. Я поблагодарила все силы, наблюдающие за этим дерьмовым шоу, за то, что пожилой женщины не было в тот день, когда Николай приехал за мной.

Внезапная мысль пришла мне в голову, пока я наблюдала за тем, как фары очередной угнанной машины скользят по деревьям густого леса, обступающего дорогу по обе стороны.

— Что случилось с Максом? – выдавила я вопрос из себя, хотя была уверена, что никогда в жизни у меня так не пересыхало во рту. Макс был моим телохранителем и одним из лучших друзей Кирилла. Человек из братвы Черновых, который хоть немного, но заботился обо мне.

— Застрелен, как и все остальные, – пробормотал Николай.

Меня затошнило, а желудок скрутило. Горячая слеза выкатилась из глаза и скатилась по щеке.

— Ты гребаный ублюдок, и я надеюсь, что однажды ты будешь гореть в аду, – пробормотала я, совершенно опустошенная еще одной потерей.

— Этот факт неоспорим, – сказал Николай как ни в чем не бывало, — но я верю в то, что нужно танцевать в пламени, пока огонь не поглотил тебя. Мы на месте, – проворчал он, привлекая мое внимание вперед.

Сквозь темные деревья виднелись смутные очертания дома. Неужели снова наступила ночь? Когда мы подъехали ближе, я поняла, что это не просто дом. Данное слово не должно применяться к чему-то настолько большому. Он был трехэтажным и располагался на поляне в густом лесу. Несмотря на простую архитектуру, размеры намекали на то, что это была чья-то собственность, построенная на заказ, а не просто хижина охотника.

— Чей это дом?

— Моей матери. Женщины, которую Виктор встретил в России, притащил сюда против ее воли и запер в этой тюрьме, оставив умирать, – сказал Николай, его бесстрастный тон резко контрастировал с его словами.

Я безмолвно уставилась на него.

Он усмехнулся над моим выражением лица.

— Полагаю, Виктор хотел убедиться, что мать его следующего ребенка не сбежит, как это сделала мать Кирилла. – Он заглушил двигатель и расслабленно откинулся на спинку сиденья. — Я рос здесь до двенадцати лет, а затем меня забрали у нее, чтобы я начал свое обучение.

Я не знала, что сказать. Это было слишком грустно и ужасно. Вместо этого я закусила губу и попыталась не думать о Максе и Кирилле и обо всех тех способах, которыми люди причиняют друг другу боль.

— Пойдем, я тебе все покажу, – сказал Николай, открывая дверь и ступая на усыпанную сосновыми иглами землю. Он обогнул машину и открыл дверь, чтобы помочь мне выйти, но руки развязывать не стал. — Прости, приходится принимать меры предосторожности. Ты все еще можешь попытаться сбежать, Мэллори. Уверен, ты понимаешь.

Он подтолкнул меня впереди себя к лестнице, ведущей на крыльцо. В темноте зашевелился какой-то мужчина, заставив меня испуганно остановиться. Их было несколько, поняла я, когда Николай снова пихнул меня. Одетые в черное, они, казалось, органично сливались с темнотой.

— Мои люди здесь, чтобы защитить нас и удержать тебя. Они причинят тебе боль, если ты ослушаешься меня, – продолжил Николай.

Он подхватил меня, когда я споткнулась на верхней ступеньке и чуть не врезалась лицом в землю, так как мои руки все еще были связаны за спиной. Только его сильная рука, потянувшая меня вверх, остановила мое падение.

Он прижал меня к себе, наклонив голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Не убегай, если не хочешь, чтобы тебя заковали в кандалы. Попробуй сбежать еще раз, и я задумаюсь, нужны ли тебе обе ноги. Ты поняла?

— С чего бы мне убегать отсюда? Я понятия не имею, где мы находимся, я ранена, и мне некуда идти, кроме леса.

— И все же, держу пари, если бы я прямо сейчас залез в твою хорошенькую головку, то увидел бы, что там созревает план. Как минимум, я уверен, что ты полагаешься на веру в то, что Кирилл придет за тобой.

— А ты нет? Разве не для этого ты привел меня сюда? Ты знаешь, что он придет за мной, и тогда ты сможешь попытаться убить его здесь, в одиночестве и изоляции.

— Я польщен, что ты считаешь, что между нами есть явный победитель.

— Я сказала, что ты попытаешься убить его, а не то, что тебе это удастся.

Николай прищурился, глядя на меня, напряжение нарастало в течение нескольких ударов сердца, прежде чем он ухмыльнулся.

— Какая уверенность в Кирилле... складывается ощущение, что ты его совсем не знаешь. Установить маячок под твою кожу и не сказать тебе – это самое малое из того, что он с тобой сделал, Мэллори.

— Что еще он сделал?

— Ужасные, необратимые вещи, – поддразнил Николай.

Я напряглась, подавляя обиду из-за трекера и отказываясь проглотить наживку.

— Почему я должна верить всему, что ты говоришь?

— Я так и думал, что ты это скажешь... Что, если у меня есть доказательства? – насмешливо ответил Николай.

Я уставилась на него, мое сердце ушло в пятки.

— Скажи мне одну вещь. Кирилл помолвлен?

Вопрос возник из ниоткуда. Я не вспоминала о тихом разговоре, который подслушала с тех пор, как началось это скитание. Но вот он снова всплыл при первой же возможности.

Улыбка Николая придавала ему безжалостный и привлекательный вид. Как такой мрачный человек мог выглядеть так эффектно?

— Проклятье, – тихо пробормотал он. — Ненавижу испорченные сюрпризы.

Его взгляд подтвердил мои худшие опасения. Кирилл был помолвлен. Боевой дух покинул меня, и я вдруг почувствовала такую усталость, что едва могла ясно мыслить. Это было или разочарование, или сотрясение мозга. Время покажет.

— А теперь давай отведем тебя внутрь. Нам нужно многое обсудить, Мэллори Мэдисон, и я могу обещать вот что – я не стану тебе лгать.

Он подтолкнул меня вперед, и на этот раз я пошла.