Глава 24

Кирилл

На следующий вечер я предпринял последнюю отчаянную попытку предотвратить надвигающуюся конфронтацию с Антонио Де Санктисом. Ублюдок должен был умереть, однако в данный момент мне не нравилось, что он нацелился на Мэллори как на средство добраться до меня. Ему нужен был фунт плоти, и, очевидно, он не согласился бы на альтернативу.

Я подумывал о том, чтобы сразу пристрелить его, но поскольку Ренато Де Санктис возвращался из Неаполя, убивать его отца было не лучшей идеей. Ему придется нанести ответный удар, чтобы отомстить за честь своей семьи. Конечно, всегда оставался шанс, что он убьет Виктора в отместку, что было бы просто идеально. Однако я был не из тех, кто оставляет все на волю случая, и вероятность того, что он попытался бы убить меня или, что еще хуже, Мэллори, была слишком велика. Мне сроду не везло, и я не ожидал, что это изменится в ближайшее время.

В настоящее время я ждал, когда он присоединится ко мне за ужином, куда я его позвал, чтобы поговорить. Место было сомнительным – захудалая забегаловка на Верхней Пятой улице, но оно идеально подходило для наших целей. Антонио явился с опозданием, в сопровождении своих охранников-убийц. Заставлять меня ждать было игрой власти, но я не слишком возражал против этого. Таким мужчинам, как он, требовалось все возможное, чтобы показать свою силу. То, чего им не хватало в психологической стойкости, они пытались восполнить с помощью позерства.

— Антонио, спасибо, что пришел. Я подумал, что будет лучше, если мы обсудим все лично и остановим кровотечение на корню.

Антонио усмехнулся.

— По-моему, ты единственный, кто пролил кровь из-за этого.

Подражая его высокомерию, я усмехнулся в ответ.

— Да, твоя потеря заключалась в деньгах, не так ли? Я слышал, сделки с Де Санктисами уже не внушают прежнего доверия, которым ты пользовался раньше.

Выражение его лица омрачилось, и все притворное радушие исчезло.

— Потеря денег еще никого не убивала.

— Зависит от суммы. Я уверен, у твоей семьи есть несколько займов, которые ты бы не хотел прострочить.

— Довольно, – рявкнул Антонио, его жесткая поза исчезла. — Скажи мне, чего ты хочешь.

— Ты готов поговорить или хочешь еще помериться членами? Я могу гарантировать, что мой больше, Де Санктис, – бросил я ему.

Он еще мгновение пристально смотрел на меня, потом откинул голову назад и рассмеялся.

— Ты высокомерный ублюдок, Кирилл, но с тобой всегда весело, надо отдать тебе должное.

— Стараюсь. Итак, что тебе нужно для того, чтобы оставить всю эту неудачную помолвку в прошлом?

Антонио прищурился, наконец переходя к делу.

— Разве я не должен поговорить об этом с Виктором? Произошла ли смена лидера, о которой я не знаю?

Я выдержал его взгляд, игнорируя повисшую между нами тишину, пока Антонио слегка не кивнул.

— Очень хорошо. Мне нужно восстановить счета и репутацию, финансовую и прочую.

— Прочую?

Я уже предполагал, что он хочет, чтобы я протянул оливковую ветвь мира от Черновых в виде взаимовыгодных сделок. Если бы мы показали, что доверяем Де Санктисам снова работать с нами, остальные последовали бы за нами.

— «Прочую» значит, что ты опозорил мою дочь, и никакие деньги не смогут этого изменить.

— А что может это изменить?

Антонио долго смотрел на меня, постукивая пальцем по губе.

— Я слышал, твоя новая жена ждет ребенка.

Я кивнул, подтверждая новость.

— Тогда ты скоро поймешь, если у тебя родится дочь.

— Я не собираюсь относиться к своей дочери так, как ты относишься к своей. Она не будет для меня объектом, – тут же прорычал я.

Черт, куда подевалась моя легендарная молчаливая отстраненность, когда я в ней так нуждался? Все, что касалось темы ребенка, приводило меня в ярость. Мне ненавистно было даже то, что Антонио вообще заговорил о ребенке, даже если он не угрожал мне.

— Не объект, а актив, если повезет. София в этом отношении разочаровывает. Она слишком слаба, чтобы справиться с жизнью, которая ей уготована. Другие дочери заключают браки, которые приносят пользу всей семье, а София плачет по любви и счастью. Это вина ее матери, – сказал он, выплюнув последнюю фразу, его выражение лица стало угрожающим.

Я понятия не имел, какова была предыстория Софии и ее семьи, но, судя по всему, они были примерно такими же счастливыми, как и наша семья. Гребаное шоу ужасов.

— Это не ее вина. Я никогда не собирался на ней жениться, – сказал я ему бесстрастно.

— И теперь все это знают. Пусть она посредственна, но она – мой единственный ребенок женского пола, а ты занизил стоимость моего актива. – Антонио вскинул голову и уставился в засаленное окно на темную улицу. — Вместо того, чтобы привести в семью мужа – будущего пахана братвы, она навлекла позор.

— Что тебе нужно, чтобы компенсировать помолвку? – перебил я, устав слушать его желчные рассуждения.

— Кровь Чернова, – сказал он категорично.

— Ты уже получил ее, – напомнил я ему.

Он медленно покачал головой и наклонился вперед.

— Нет, не получил.

Внутри меня образовалась холодная яма, когда я понял, что именно он имеет в виду.

Он улыбнулся без тени юмора.

— Думаю, тебе следует быть осторожнее со своим отцом, Кирилл. Похоже, он не принял твою новую невесту, как ты надеялся. У Виктора другие представления о будущем братвы, нежели у тебя, и грядет столкновение. Но, похоже, ты уже знаешь об этом.

Виктор. Чертов Виктор послал людей убить Мэллори в бутике. Это было достаточно легко провернуть. Все, что ему нужно было сделать, – это нанять нескольких итальянских наемников для выполнения грязной работы, и он знал, что мы будем подозревать Де Санктиса, учитывая наше недавнее прошлое.

— Suka blyat, - злобно выругался я, мои глаза горели ненавистью.

Мне хотелось поехать в Бруклин, перестрелять всех до единого ублюдков, защищающих Виктора, ворваться в его безвкусный особняк и мучительно убить его. Сначала я бы прострелил ему коленные чашечки, затем связал бы его и выкачал из него всю кровь. Смерть от тысячи порезов. Или, может, я бы подвесил его за ноги на крыше «Башни» и поджег веревку. Мы с Молли могли бы смотреть, как он горит из окна на кухне. Значит Виктор был прекрасно осведомлен о том, что Молли жива после своей первой попытки, когда он послал Николая убить ее.

Николай. Имя моего сводного брата пронеслось у меня в голове. Знал ли он правду? Неужели он все-таки обманул меня? Я не мог доверять этому ублюдку. Никогда не мог, и ничего не изменилось. Его милосердие распространялось только на женщин в его жизни. Я был законной добычей, а он хотел стать боссом. Я не должен забывать об этом.

Вот так просто, как день, появилось решение.

Взяв свой гнев под контроль, я обратил внимание на Антонио.

— Тебе нужна кровь Чернова? Как насчет этого?

Наклонившись к нему, я изложил свой план. Он должен был либо освободить меня от петли, затягивающейся на моей шее, либо окончательно прикончить.

Я направился обратно в «Башню» и расслабился только тогда, когда оказался внутри и увидел Мэллори в библиотеке. Она свернулась калачиком в кресле перед камином. Ее глаза были устремлены на книгу, а длинные ресницы веерами лежали на щеках, пока она смотрела вниз. Я мог бы остаться там, в дверях, и наблюдать за ней всю ночь, но она, видимо, почувствовала мое присутствие, так как через мгновение подняла голову.

— Ты вернулся?

— Я вернулся.

Я вошел, снял пиджак и бросил его на стол. Сел у ног Мэллори, и ее изящные ножки в носках уютно устроились у меня на коленях, вызвав толчок возбуждения в моем члене, который уже поднимался от ее близости. К сожалению, нам нужно было поговорить, и это не могло ждать. Поэтому, вместо того, чтобы уловить её сигнал, я взял одну из ног в ладони и впился пальцами в пятку, массируя ее.

— Черт, это потрясающе, – простонала Молли, ее глаза остекленели и она откинулась назад, наслаждаясь массажем ступни.

— Я буду массировать любую часть твоего тела, принцесса, когда и где ты захочешь.

— Тебе следует знать, что я воспользуюсь твоим предложением. Ты пожалеешь об этом, – вздохнула она.

— Невозможно. Ты делаешь всю тяжелую работу, – сказал я, мой взгляд задержался на мягкой выпуклости ее живота.

Я все еще не мог поверить, что там растет наш ребенок, крошечный и уязвимый. Я чувствовал острую необходимость защитить его и Мэллори. Когда я слишком глубоко задумался об угрозе, которую Виктор представляет для их безопасности, я чуть с ума не сошел от гнева и страха. Очень сильного страха.

— Я тут подумал, что ты могла бы отправиться в небольшое путешествие. Может, возьмешь Федерику и Макса и уедешь на несколько дней?

— Куда уеду? – спросила Молли. Она села, ее глаза настороженно смотрели на меня в поисках любого признака того, что я о чем-то умалчиваю.

— Куда бы ты хотела? В Европу?

Молли убрала ноги с моих колен, и я понял, что не смогу ничего от нее скрыть. Она была слишком проницательной и слишком хорошо меня знала. Мне не особенно нравилось хранить тайны от нее, но я не хотел, чтобы она беспокоилась о вещах, которые не могла изменить.

— Почему сейчас? И почему ты не едешь?

Я вздохнул.

— Мне нужно работать, – уклончиво ответил ей.

Она мрачно усмехнулась.

— Кирилл, не морочь мне голову. Ты не типичный офисный планктон с двадцатью днями отпуска в год. Что происходит?

— Рим в это время года прекрасен, как и Париж. Или может, поедешь в другом направлении и посмотришь на цветение сакуры в Японии?

— Кирилл!

Я взял ее за другую ногу и возобновил массаж.

— Дела с моим отцом идут не очень хорошо. Он слишком стар, чтобы руководить братвой дальше, и он это знает. Пришло время сменить босса.

Я не хотел говорить ей, что ее чуть не застрелили по приказу моего отца, а не Антонио Де Санктиса. Я знал, как она испугается, выяснив это, и я не хотел, чтобы она чувствовала страх. Я хотел защищать её от всего этого, всегда.

— И это так опасно, что тебе нужно отослать меня? – спросила она, ясно оценивая ситуацию. — Кто представляет опасность – Виктор или Николай?