— О каком одолжении ты хотела попросить?

Отгоняя от себя мысли о том, как богатый магнат с Ближнего Востока обезглавливает моего брата за то, что он переспал с его женой, я спрашиваю её:

— Ты не могла бы присмотреть за Хлоей ночью в День святого Валентина? У меня есть планы для нас с Сетом и...

— Да, Оливия, я присмотрю за Хлоей, остановись. Я не хочу этого слышать.

Я почти чувствую, как она вздрагивает, и сдерживаю улыбку. Мама может расслабиться. Я не собираюсь описывать все различные позы, в которых я хотела бы оказаться с Сетом. Это не только поставило бы нас обоих в неловкое положение, но отняло бы у меня остаток дня.

— Спасибо, мам. Я действительно ценю это.

Я не знаю, как долго мы ещё разговаривали после этого. Как только она подтвердила, что присмотрит за Хлоей, я начала лихорадочно думать о разных платьях, одно из которых могла бы надеть, и о ресторанах, один из которых мы могли бы выбрать. Я хочу что-нибудь стильное, но в то же время простое. Место, куда я могла бы надеть великолепное платье и при этом не выглядеть неуместно.

— Я могла бы что-нибудь испечь... — говорит мама, отвлекая меня от моих собственных мыслей.

На этом я прощаюсь и вешаю трубку. Как только я кладу телефон на стол, внутри у меня всё напряжение превращается в нетерпеливое возбуждение. Я вскакиваю со стула и бросаюсь к двери. Я должна сказать Сету, что у нас появились планы, прежде чем он остановит свой выбор на пицце и плохом боевике. Как только идея пиццы засядет у него в голове, избавиться от неё будет практически невозможно.

Я мчусь вниз по лестнице, а оказавшись на первом этаже замедляю шаг, переходя на быструю, но осторожную ходьбу. Я пересекаю первый этаж в рекордно короткие сроки, улыбаясь мимо проходящим людям чуть шире, чем обычно. Дойдя до двери второго тренажерного зала, я стучу один раз, прежде чем распахнуть её. Обычно я никогда не вламываюсь в тренировочный зал, если там затемнены окна, но когда внутри Джексон, весь спортивный этикет вылетает в трубу.

— Привет, Олив, — кричит Джексон.

Я закатываю глаза, когда он подтягивается до тех пор, пока его подбородок не касается толстой чёрной перекладины. Затем он снова опускается. Может быть, он и на самом деле встречается с Селеной, но это не делает его меньшим придурком. Сломанный или нет, но этот мудак должен разобраться в своём дерьме.

Его обнажённое и покрытое татуировками тело блестит от пота, но, как бы мне это ни было ненавистно, я должна отдать должное этому парню. Хотя раньше он был подтянутым и худощавым, теперь его мышцы стали более рельефными. Моим лёгким не хватает воздуха, и я в ужасе. Моя заминка — это абсолютное предательство по отношению к Сету и Селене. Если бы кто-нибудь из них прочитал мои мысли прямо сейчас, он был бы в ужасе. Мне нужен секс. Мне это нужно прежде, чем я начну смотреть еще и на Дэррила как на кусок мяса.

— О? — окликает Сет из дальнего угла.

Я переключаю на него своё внимание. Он постукивает синей ручкой по папке с зажимом и выгибает бровь, глядя на меня.

— Тебе снова нужна помощь с принтером?

О, Боже, как бы я хотела, чтобы принтер сломался. Тогда я могла бы побыть с ним наедине несколько минут. Несмотря на гормоны, бушующие в моем теле, я качаю головой.

— Принтер в порядке. — Я указываю на дверь. — Мы можем поговорить наедине одну минутку? — Сет берет папку подмышку и направляется ко мне.

— Только не во время моей тренировки, — приказывает Джексон, с глухим стуком опуская босые ноги на коврик. — Я плачу за время Сета, как и все остальные.

Я переношу вес тела на другую ногу и складываю руки на груди.

— Ты не можешь пару минут побоксировать грушу?

Он качает головой и тянется за своим красным полотенцем. С озорной улыбкой он проводит им по лбу и вытирает покрасневшее лицо.

— Я уже сегодня занимался с грушей. Мы собираемся приступить к техникам сдачи, и мне нужен Сет.

— Рада за тебя, — огрызаюсь я. — Но он мне тоже нужен.

Эти пять слов, вырвавшихся из меня, были пропитаны отчаянием. Чёрт, мне даже на долю секунды показалось, что у меня из глаза покатилась слеза. Я знаю, что Сет смотрит на меня. Я чувствую, как его взгляд согревает моё лицо. Может быть, он услышал мою отчаянную мольбу побыть с ним наедине. Мне надоело соревноваться со всеми остальными. У меня сжимается грудь и горло. Неужели люди не понимают, что он мне тоже нужен? Он был нужен мне долгое время, но никто не позволял мне быть с ним даже на секунду. Я не знаю, сколько ещё смогу это выносить. Мы любим друг друга, и это искренне, но мне кажется, что я теряю его из-за всех остальных. Когда этого будет достаточно? Когда настанет моё время... Наше время?

— Хорошо. — Джексон выдыхает, пожимая плечами. — Если ты хочешь закончить тренировку, я не против.

— Иди и готовься. Я сейчас буду, — приказывает Сет.

Я смотрю на него, когда он делает глубокий вдох и закрывает глаза. Через секунду он выдыхает, и наши взгляды встречаются. На его лице отражается сочувствие, и это причиняет боль. Ещё одна битва за внимание Сета... И я проиграла. Снова. Когда, чёрт возьми, это закончится? Я добавляю ещё одну строчку к списку, которым стали наши отношения. Ещё один день без разговоров. Ещё одна ночь без близости. Ещё одна неделя без перерыва.

— Это важно? — спрашивает он, и я незаметно вздрагиваю.

Его вопрос сдержанный и деликатный. Я хорошо знаю этот тон. Он использует его всякий раз, когда боится меня расстроить. Я не расстроена. Я была расстроена, когда Сета вызвали в спортзал в мой день рождения. Я была расстроена, когда позвонила его мать и оторвала его от ужина, чтобы починить протекающую трубу в ванной, и я была расстроена на вечере кино, когда Джексон попросил Сета забрать его после того, как Селена сбросила его ключи с моста, но теперь... Теперь нет. Я не чувствую себя расстроенной. Я чувствую себя... Одинокой.

— Важно ли? Я не знаю. Я имею в виду, что это важно для меня. — Я прикусываю нижнюю губу, чтобы она не дрожала. — Разве это ничего не значит?

Я хотела поговорить о Дне святого Валентина, но идея, которая раньше наполняла меня огнём, теперь заставляет меня чувствовать холод и одиночество.

— Конечно, это так, но может ли это подождать? Мы сейчас в самом разгаре тренировки.

— Ты занят. — Нервный смешок вырывается из моего горла, и я вытираю вспотевший лоб. — Знаешь, я слышала эти слова из твоих уст миллион раз, но они никогда не были обращены ни к кому, кроме меня. Ты хватаешься за возможность помочь всем остальным, ты заполняешь свой график до отказа, когда кто-нибудь звонит. У тебя всегда есть время, чтобы провести его с кем-то другим, но не со мной. Кажется, у тебя никогда не остаётся ни секунды, чтобы уделить время своей семье.

Черты его лица исказились от обиды.

— Я всегда играю с Хлоей, когда прихожу домой с работы. — Моё сердце разрывается ещё сильнее. Он не понимает, к чему я клоню. Он никогда не понимает, к чему я клоню. Сет прекрасно ладит с Хлоей, но она не единственная, кто нуждается в заботе и любви.

— Да, проводишь, но я говорю не о Хлое. Разве я не член семьи? На что я трачу своё время? Где моё место?

На его лице отражается внутренняя боль, но у него не хватает слов, чтобы выразить её. Я киваю и отвожу взгляд от его прекрасного лица. Я не выношу, когда причиняю ему боль, даже если он причиняет боль мне.

— Сет! — зовёт Джексон, и его голос пронзает меня, как нож.

Сет игнорирует Джексона и придвигается ближе ко мне. Его тёплые пальцы скользят по линии моего подбородка, заставляя моё лицо повернуться к нему.

— Я всё исправлю, — шепчет он, прижимаясь губами к моим губам.

Я позволяю своему взгляду встретиться с его, наши губы соприкасаются, и у меня перехватывает дыхание.

— Иди домой и расслабься. Когда я вернусь домой вечером, мы поговорим. Я обещаю.

Его гибкие, полные губы слегка касаются моих, прежде чем он поворачивается ко мне широкой спиной и направляется к рингу.

Я наблюдаю за ним, и всё моё тело трепещет от его нежного поцелуя. Как бы я ни была расстроена, бабочки танцуют внутри моего живота и ласкают своими крыльями все тело. Я уверена, что когда вы погрязли в рутине, таких ощущений не бывает. В мёртвых браках у тебя не слабеют колени.

Мы в порядке… Потерялись... Но в остальном всё в порядке.