До того, как близнецы Аккарди украли корону, Массимо и Фиеро много лет были показательным примером мафии в Нью-Йорке.

— Если мы не начнем, у архиепископа будет приступ гнева, — Фиеро наклоняется вперед и чмокает меня в щеку. — Выглядишь потрясающе, королева. Настоящая красавица.

— Спасибо, — отвечаю я, когда Массимо бросает на него мрачный взгляд. Фиеро хихикает под нос, а я размышляю о динамике их дружбы. Дарио отходит в сторону, чтобы пропустить Николину, а я обмениваюсь взглядами с подружкой невесты, вручая ей свой букет.

— Готова? — спрашивает мой жених, поворачиваясь лицом к священнику. Я киваю, молча желая, чтобы бабочки в моем животе убрались к черту. — У меня от тебя захватывает дух, — говорит он низким, мягким тоном. — Ты превзошла все мои мечты об этом моменте.

Его глаза светятся искренностью, и он либо намеренно забывает о том, как я отклонила его предложение, либо признает, что это было неуместно, учитывая нашу договоренность.

— Я знаю, что ты можешь меня ненавидеть, но я не ненавижу тебя, mia amata. Я не хочу, чтобы наш брак начинался со злости или недопонимания.

Подняв наши соединенные руки, он подносит их к губам и целует мои костяшки, намеренно игнорируя раздраженный вздох, вырвавшийся из уст архиепископа.

Невежливо заставлять его ждать, и я не должна потворствовать такому неуважительному поведению, но неохотно восхищаюсь Массимо за то, что у него хватает смелости говорить то, что хочет, независимо от того, кто его ждет.

— Я хочу узнать тебя получше и не буду давить на тебя, — продолжает он.

Я сглатываю комок, застрявший в горле, когда его глаза приковывают мой взгляд.

— Я хочу, чтобы наш брак удался. Обещаю, что сделаю тебя счастливой, если ты пойдешь мне навстречу, — его пальцы касаются моей щеки. — Моя умная, красивая королева, — его голос немного дрожит, а в глазах нежность. — Ты можешь хотя бы на это согласиться?

Я моргаю, попав в его гипнотическую ловушку и не в силах мыслить здраво. Безвольно киваю, пытаясь прогнать туман из головы.

— Да, — наконец удается сказать мне.

Он улыбается, и его большая, мозолистая рука плотно обхватывает мою, когда мы подходим к алтарю и ожидающему архиепископу.

Мы держимся за руки, пока начинается церемония, но я едва слышу слова. Я слишком занята, пытаясь понять, в чем заключается план Массимо. Не верю, что его красивые слова — правда, потому что это слишком идеально, слишком соблазнительно, слишком обнадеживающе, чтобы быть реальностью.

Мы произносим клятвы, обмениваемся кольцами, и внешний мир как будто перестает существовать. Внутри я ослеплена и чувствую слишком многое.

Если Массимо хотел вывести меня из равновесия, то он добился своего.

Этой мысли достаточно, чтобы вытащить меня с криками и пинками из этого тенистого места в голове. Все мои чувства возвращаются в полной ясности, когда архиепископ объявляет нас мужем и женой, а Массимо заключает меня в свои объятия и, низко пригнувшись, страстно целует меня на глазах у одобряющей толпы.

Вот тебе и «не буду давить»…