— Можешь проверить, как там Иден? Она до сих пор не спустилась вниз.

— Можешь проверить, как там Иден? Она до сих пор не спустилась вниз.

Клаудия поднимает одну серую бровь: — Я говорила тебе десять минут назад, что Иден сказала, что плохо себя чувствует.

— Правда? — я перевожу взгляд на бумаги на своем столе, — извини, было то еще утро.

— Думаю, да. Сегодня важный вечер.

Когда я тупо смотрю на нее, она вздыхает и говорит: — Бал.

— Ах, да.

Она смотрит в сторону лестницы: — Бедняжка заболела в собственный день рождения.

Меня охватывает чувство вины. Иден не больна... во всяком случае, не физически.

— Проследи, чтобы кто-нибудь присмотрел за ней, пока меня не будет дома.

Я не хочу портить день рождения Иден, заставляя ее видеться со мной... но и не хочу, чтобы она оставалась одна.

Клаудия хмурится: — У тебя в расписании нет ничего, кроме бала.

Преклонный возраст Клаудии работает ей на пользу, потому что если бы кто-то другой засомневался в моем местонахождении, его бы вышвырнули из моего офиса без всякого выходного пособия.

— Я обедаю с Милтоном Бексли... и его дочерью.

— Хм.

Я беру свой пиджак со спинки стула и надеваю его.

— Хм? Что значит хм?

— Иден уже знает?

— Что уже знает?

— Что ты встречаешься с Маргарет Бексли?

Клаудия проницательнее, чем я предполагал.

— Говори тише, — я оглядываюсь, чтобы убедиться, что Иден не подслушивает наш разговор. Что было бы не в первый раз. — У меня еще не было возможности сказать ей.

Вранье, за последний месяц у меня было много шансов... но я не сделал этого.

Я бросаю на Клаудию предупреждающий взгляд: — Надеюсь, ты оставишь это при себе?

— Мои дни сплетничества давно прошли. Кроме того, лучше, чтобы Иден узнала об этом от тебя.

— Я расскажу ей, когда придет время, — беру со стола бумажник и ключи. — Ты заказала ей подарок, как я просил?

Она кивает: — Скоро доставят.

— Отлично, — я уже собираюсь выходить, как краем уха слышу репортаж по телевизору.

«Пропала молодая женщина по имени Джоди Гейл, — говорит репортер, — ее мачеха, Катрина Оуэнс, сообщает, что она должна была вернуться домой вчера вечером после работы, но так и не вернулась. Наши источники сообщают, что Джоди — младший обозреватель сплетен в «Независимой хронике»».

Я замираю, когда на экране появляется фотография молодой женщины.

— Блядь.

«Власти просят всех, кто располагает какой-либо информацией, связаться с ними».

— Это случайно не та репортерша, которую ты вчера выгнал? — спрашивает Клаудия.

Я бросаю на нее взгляд: — Нет, это та репортерша, для которой я испек печенье прямо перед тем, как мы пожарили зефир и прочитали несколько наших любимых отрывков из Библии.

Она открывает рот, но я стучу пальцем по столу: — Исправь это дерьмо, Клаудия. Или наслаждайся жизнью исключительно на свои чеки социального обеспечения.

Я выхожу за дверь, прежде чем она успевает возразить.