16. Переворачивание страницы

Килиан

Хонор поджимает губы, нервно наблюдая за мной. Даже Лайл и Нейт выглядят немного встревоженными. Это моя игра, и мы все это знаем.

— Должна ли я попытаться дать отпор? — спрашивает она, глядя мимо нас на выход. Это бессмысленный вопрос. Нас трое, а она одна. У неё нет ни единого шанса, но самое интересное — это борьба. Сражение. Никто не покинет эту комнату, пока мы не оттрахаем её до бесчувствия.

— Никаких запретов. Если ты не сможешь нас остановить, мы будем брать, что хотим, пока не покончим с тобой.

Покончим с тобой.

Эти слова эхом отдаются у меня в голове. Мы так близки к концу. И тогда депонирование вернет деньги Хонор. Она возьмёт их и свалит, как это сделала Виктория, снова бросив нас.

На этот раз мое сердце не будет разбито. Я отказываюсь сожалеть. Чёрт возьми, я даже буду рад, что она ушла. С тех пор, как она вернулась, наша жизнь превратилась в сплошной бардак, но скоро мы заплатим сполна.

Так почему же у меня щемит в груди при этой мысли? Должно быть, это изжога.

— Когда мы начнем? — взгляд Хонор скользит по Нейту, затем по Лайлу, затем снова по мне.

До сих пор я сохранял каменное выражение лица, но, наконец, позволяю себе ухмыльнуться.

— Сейчас.

Её глаза расширяются. Её грудь вздымается под блузкой, когда она удивлённо выдыхает. Она ожидала, что у неё будет больше времени? Шанс всё спланировать? Вся идея в том, что мы трахнем её, и она это знает. Это игра, в которой ей не победить. Я просто хочу увидеть, как она старается. Потому что чем больше она борется и чем больше отталкивает меня, тем легче мне будет её отпустить.

Она бросается к Лайлу, пытаясь проскользнуть мимо него, пока он всё ещё застигнут врасплох. С нетерпеливой улыбкой и рефлексами, выработанными в детстве у двух братьев, он наносит ответный удар. Чтобы убежать от него, она запрыгивает на кровать и переворачивается на другой бок. Он хватает её за юбку, но также быстро отпускает. Она вскакивает на ноги, её лицо пылает, а глаза лихорадочно ищут дорогу мимо нас.

Блядь, в таком виде она выглядит так сексуально.

Лайл забирается на кровать, в то время как Нейт преграждает ей путь к отступлению. Я отступаю, давая ей шанс. Игра не будет весёлой, если мы сразу бросим её на кровать.

К её чести, Хонор сообразительна. Она всегда была такой. Можно подумать, что девочке трудно играть в пятнашки с тремя сильными парнями, но даже когда мы были маленькими, её было трудно поймать. Она делает вид, что уходит влево, и Нейт, одураченный, перегибает палку и даёт ей пространство для броска справа.

Если и есть какие-то сомнения в том, что ей это понравится, то они развеиваются её смехом, когда она проскальзывает мимо него. Этот смех возвращает меня в английский сад за домом. Только на этот раз наказанием за поимку будут не просто шуточки. Но ей это тоже понравится.

Хонор проносится мимо Нейта, но поднимает взгляд слишком поздно. Она оказывается в моих объятиях, тёплая, мягкая и извивающаяся. После недолгой борьбы я перехватываю её запястья и выворачиваю их за спину, прижимая её грудь к своей. Ей приходится вытянуть шею, чтобы посмотреть на меня снизу-вверх.

— Отпусти!

— Это, черт возьми, маловероятно, — смеюсь я. Вместо этого я наклоняюсь, чтобы уткнуться лицом в её шею. Делая глубокий вдох, я вдыхаю её запах — что-то фруктовое в её шампуне, немного пота, пьянящий оттенок нервозности. Это опьяняет. Чувствует ли она, как сильно я прижимаюсь к ней?

Я впиваюсь зубами в чувствительную кожу её горла, и Хонор задыхается.

От внезапного толчка она пытается оттолкнуть меня. Я почти теряю хватку, но не совсем. Её лицо напряжено от сосредоточенности, и она извивается у меня под мышками, как раз в тот момент, когда Нейт и Лайл достигают её. Я киваю, и они кивают, между нами устанавливается молниеносная связь. Нам троим никогда не нужны слова. Я отпускаю Хонор, и они готовы принять мои слова.

Она пытается убежать, но они хватают её за запястья и разводят их в стороны, заставляя её широко раскинуть руки. В этой позе её грудь выставлена вперёд, как будто она предлагает мне свои великолепные сиськи. Она смотрит на меня снизу-вверх, высоко подняв подбородок, с явным вызовом.

Чертовски сексуальна.

— Отлично. Вы поймали меня. И что теперь? — её голос дрожит от напряжения.

Я усмехаюсь.

— Теперь мы возьмём то, что принадлежит нам, — схватив её за лацканы блузки, я распахиваю её.

Она ахает, когда пуговицы разлетаются по комнате и со звоном падают на пол. Пока парни заводят ей руки за спину, я натягиваю рубашку ей на плечи и спускаю её до запястий. Лайл связывает ей запястья.

Хонор выбрасывает ногу так быстро, что это свидетельствует о каком-то занятии по самообороне, когда она убегала. Я едва успеваю увернуться, но всё равно больно ударяюсь бедром. Нейт и Лайл тянут её назад, выводя из равновесия.

— Вот теперь мы поговорим, — я приподнимаю её подбородок согнутым указательным пальцем, заставляя не сводить с меня пристального взгляда. — Сразись со мной, Хонор. Заставь меня заслужить мой приз.

Свободной рукой я сжимаю её грудь, исследую кончиками пальцев узорчатую чашечку лифчика, пока не нахожу её затвердевший сосок под шёлком. Её сиськи чертовски идеальны, но мой взгляд прикован к губам. Я наклоняюсь и целую их.

Хонор кусает меня за губу, но мне, чёрт возьми, всё равно. Когда я, наконец, насытился поцелуем и отстранился, я почувствовал вкус крови.

Порочная улыбка искривляет её губы, а красивые большие глаза горят от возбуждения.

— Ты хочешь, чтобы я боролась? Я буду бороться.

— Я бы не хотел, чтобы было по-другому.

Я делаю выпад и обхватываю рукой её горло. Её пульс учащается, артерия на шее пульсирует под моей ладонью. Она кажется такой маленькой, такой хрупкой. Такой мягкой.

Она извивается в моей хватке, но не вырывается. Лайл наклоняется к ней сзади и покусывает её плечо. Даже Нейт теперь увлёкся этим, проводя рукой по её упругому животу, в то время как другой исследует изгиб её задницы. Дыхание Хонор участилось, а грудь покраснела.

Наклонившись ближе, я прошипел ей на ухо:

— Так легко сдаёшься? Ты притворяешься, но на самом деле хочешь этого. Это тебя заводит. Тебе это нужно — чтобы все мы брали то, что купили, чтобы все мы заставляли тебя делать именно то, что мы от тебя хотим. Все мы, глубоко внутри тебя.

Она резко выдыхает.

— Нет, — хнычет она, но облизывает губы, и когда я провожу большим пальцем по её подбородку, она закрывает глаза и откидывает голову на плечо Лайла в знак покорности.

— Спусти с неё трусики.

Нейт, заняв наилучшую позицию, запускает руку ей под юбку. Хонор сжимает бёдра вместе, скрещивая их, чтобы усложнить движение, но когда мы контролируем её равновесие, ему не требуется много усилий, чтобы спустить их до лодыжек. Они белые, девственно чистые. Не то чтобы она больше не была девственницей, но именно так всё и начиналось. Она всегда была только нашей. Никто не прикасался к ней, кроме нас. Даже когда она уйдёт, на ней навсегда останется наш след.

Это напоминание делает меня твёрдым, как сталь.

Всё ещё держа её за горло, я толкаю, заставляя её отступить назад. Нейт и Лайл поддерживают её, пока её икры не касаются кровати, затем позволяют ей упасть на спину. Хонор вскрикивает от удивления. Через мгновение я оказываюсь на ней, оседлав её бёдра.

— Развяжи ей запястья, — приказываю я, расстёгивая пряжку своего ремня. Кожаный ремень легко выскальзывает из петель, когда я вытаскиваю его и складываю вдвое. Внезапным рывком я заставляю обе половинки ремня щёлкнуть, и в комнате раздаётся эхо. Хонор дёргается подо мной, следя за моими движениями большими глазами. — Привяжи их к изголовью кровати.

После секундного колебания Лайл и Нейт заводят её запястья назад и укладывают на кровать. Изголовье кровати сделано из вертикальных прутьев, и я использую два из них и ремень, чтобы закрепить её. Затем мы раздеваемся, по очереди следя за тем, чтобы она не могла высвободиться. Когда наши твёрдые члены освобождаются, она поджимает нижнюю губу.

Что? Она думает, что мы закончили играть? Я беру её лифчик обеими руками и дёргаю. Она кряхтит, когда он натягивается на ней, а затем защёлка с треском поддаётся. Я не могу снять его полностью, но всё же задираю, чтобы он остался у неё на предплечьях.

— Мой лифчик... Он стоил...

— Я куплю тебе ещё три.

Я сжимаю одну из её полных грудей, затем зажимаю сосок между большим и указательным пальцами. Хонор резко выдыхает, когда я сжимаю, а затем ещё раз, когда Лайл наклоняется, чтобы взять его в рот, успокаивая. Нейт ложится на другую, и тогда она закрывает глаза и издаёт тихие стоны.

Ей снова всё даётся слишком легко.

— Борись с нами. Сражайся. Притворись, что ты этого не хочешь.

— Я не могу… — она дёргает себя за путы, затем пытается изогнуться подо мной.

Я позволяю ей покрутиться, затем переворачиваю её, обнажая эту потрясающую попку. Юбка уже задралась, но я откидываю её до конца, открывая кремовую кожу. Она требует моего внимания, просто находясь у меня перед глазами. Я шлёпаю её, и этот звук эхом отражается от стен. Её плоть вздрагивает, а на ягодице появляется красная отметина в форме ладони. Хонор кричит и вырывается, но поскольку я держу её за бёдра и запястья связаны, ей некуда деваться.

— Хорошая девочка, — шиплю я, проводя рукой по её нежной коже. На этот раз, вместо того чтобы отстраниться, она выгибает спину и прижимается ко мне попкой, словно умоляя о большем.

Лайл даёт ей следующий шлепок, ухмыляясь, когда оставляет отметину на её другой ягодице.

— О боже, — стонет Хонор в простыни и на этот раз остаётся на месте. Если уж на то пошло, она старается приподнять свою задницу повыше.

Нейт помогает, поднимая её на колени, открывая нам. Её киска блестит, и когда я просовываю пальцы ей между ног, она становится влажной от предвкушения.