РЕТТ БАТЛЕР

Гибси

— Знаешь, когда ты попросил у меня старый тюфяк с фермы, я должен был догадаться, что это для одной из твоих безрассудных затей, — заявил Фели. После школы мы были в моем саду за домом, в окружении электроинструментов, пил и кусков нарубленного дерева. — Это странно, Гибс. Даже для тебя.

— Нет, это не странно, — возразил я, удерживая гвоздь в зубах, пока забивала еще один в деревянный дом, на создание которого потратила большую часть вечера. — Это вверх уравновешенности.

— Не мог бы ты объяснить метод для этого конкретного вида безумия?

— Становится холодно. Реджи понадобится теплое место для зимней спячки.

— Знаешь, если ты освободишь беднягу, он сделает это сам.

— По словам нашего ветеринара, он этого не сделает. С ним слишком плохо обращались. Реджи не знает, что он ежик. Он был всего лишь младенцем, когда мы его спасли. Он не переживет зиму в дикой природе.

— Ты знаешь, что дикие ежи переносят болезни, не так ли? — указал он, прислонившись к закрытой двери патио. — Тебе действительно не следует держать его вот так на коленях, парень.

— В последний раз говорю, Реджинальд не болен! — Огрызнулся я. — Он чист как стеклышко. Такой же, как я.

—Такой же, как ты? — он рассмеялся. — Это должно меня успокоить?

— Не обращай на него внимания, сынок, — проворчал я, возвращая свое внимание к текущей задаче, в то время как мой маленький приятель зарылся в ткань моих серых спортивных штанов. — Папочка устроит тебе спячку получше, чем у любого другого ежика.

— По крайней мере, надевай перчатки, когда имеешь с ним дело.

— Что за осуждение, Патрик? — Огрызнулся я. — Я попросил тебя помочь мне, потому что ты лучший из нас в работе по дереву и ты всегда был наименее осуждающим из парней. По крайней мере, я так думал.

— Я не осуждаю тебя, Гибс, — усмехнулся он, подходя и садясь во внутреннем дворике рядом со мной. — Вот. — Взяв у меня из рук молоток, он достал гвоздь и принялся за работу над войлочной крышей. — Давай убедимся, что спящий режим твоего сына водонепроницаемый.

Я ухмыльнулся. — Спасибо, парень.

— Вопрос, — сказал он некоторое время спустя, когда войлочная крыша была аккуратно прибита на место. — Ты заметил что-нибудь необычное в отношениях с Лиз?

— Лиз? — Я повернулся и уставился на него. — Как «гадюка Лиз»?

Он кивнул.

— Черт возьми, я не заметил в ней ничего необычного. На самом деле, я изо всех сил стараюсь ее вообще не замечать, — ответил я, потрясенный тем, что он задал мне такой вопрос. — На случай, если ты упустил это из виду, парень, эта ведьма ненавидит меня до глубины души.

— Да ладно, Гибс, — попытался урезонить он. — Не называй ее так. Когда-то она была твоей подругой.

— Да, и посмотри, до чего это меня довело, — парировал я, защищаясь. — Прямо на линии огня ее ядовитого языка.

— Я не защищаю ничего из того, что она делала тебе на протяжении многих лет, — осторожно сказал он. — Потому что она была совершенно не в порядке.

— Но? — выпалил я, просто зная, что в этом дерьме было «но».

— Но я действительно чувствую, что между вами обоими должен состояться разговор. Тот, который давно назрел.

Я просто смотрел, не мигая, не в силах подобрать слов, чтобы ответить на эту чушь.

— Давай, Гибс, — подтолкнул он. — Постарайся понять, к чему я клоню.

— Я не могу, — ответила я, запирая Реджи в его маленьком домике. — Наверное, потому, что я ослеплен масштабом предательства!

— Она неплохой человек, — крикнул он мне вслед, когда я встала и направилась к двери. — Ей просто больно.

— Нам всем больно, парень, — огрызнулся я, распахивая дверь патио и врываясь внутрь. — Некоторые из нас не вымещают это на всех остальных.

— Ты знаешь, что, по слухам, Марк сделал с Кивой, — сказал Фели, следуя за мной в, к счастью, пустую кухню. — Я знаю, что он не твой брат, Гибс – я знаю это, хорошо. Но она верит слухам. Она думает, что он во всем виноват, и если вы с Лиз поговорите об этом, я думаю, это действительно поможет ей исцелиться.

— Думает! — Рявкнул я, захлопывая дверцу холодильника. — В прошлый раз, когда я проверял, думать о чем-то – это не то же самое, что знать что-то, Патрик!

— Да ладно тебе, Гибс, — попытался умолять он. — Мы все слышали слухи, парень. — Прислонившись к острову, он добавил: — Половина города думает, что он ее изнасиловал.

— Очевидно, не та половина, в которой есть Гарды, — парировал я, ощетинившись. — Потому что они оправдали его после допроса!

— Трудно доказать историю мертвой девушки.

— Согласен, — возразил я, чувствуя холод до костей. — Особенно когда это полная чушь.

— Так ты думаешь, Марк совершенно невиновен во всем этом? — он возразил. — Ты не чувствуешь, что он приложил руку к тому, что сестра Лиззи прыгнула с моста той ночью?

— Я этого не говорил, — огрызнулся я, ненавидя дрожь в своем голосе.

— Вот именно! — настаивал он. — Потому что ты не хуже нее знаешь, что в этом что-то есть. Давай, Гибс, подумай об этом, парень. Нет дыма без огня…

— Нет! — Я зарычал на него в ответ. — Нет, я не буду думать об этом, Патрик, потому что я, блядь, не хочу, ясно? Потому что я устал думать об этом. Хватит с меня обвинений в этом. Я просто, блядь, завязал, ладно!

— Ладно. — Он поднял руки вверх, нахмурив брови. — Ладно, Гибс, расслабься. Я больше не буду поднимать эту тему. Просто сбавь обороты, парень.

— Спасибо, что помог построить место для спячки Реджи, — решительно ответил я, направляясь к задней двери.

— Подожди, Гибс…

— Тебе лучше уйти сейчас, — невозмутимо произнес я, закрывая дверь во внутренний дворик, прежде чем он смог последовать за мной на улицу.

— Ходят слухи, что ты чуть раньше вышвырнул Фели вон, — произнес знакомый голос некоторое время спустя.

— Слухи на улицах были бы верными.

— Не хочешь объяснить?

— Нет.

— Итак, ты все еще злишься?

— Ага.

— Черт. — Закрыв за собой дверь моей спальни, Хью подошел к мягкой подушке в моей комнате и опустился на нее. — Должно быть, он сделал что-то ужасное, раз стал на твою плохую сторону, Гибс.

— О, пожалуйста. — Закатив глаза, я подбросил мяч для регби в воздух, прежде чем поймать его. — Не притворяйся, что Фели не перебежал улицу, чтобы набить тебе морду в ту минуту, когда я сказал ему отвалить. Вы двое дружны, как воры.

— Как ты и Кэп?

— Точь-в-точь как мы с Кэпом, — согласился я. — Именно поэтому я знаю, что он обратился прямо к тебе с этой драмой.

С Фели все было не так уж глубоко. К завтрашнему дню обо всем этом можно было бы надолго забыть, но пока я все еще был в своих чувствах.

— Я не собирался это отрицать, — спокойно ответил Хью. — Я просто подумал, что зайду проведать тебя.

— Зачем тратить свое время? — Ответил я, еще раз раскручивая мяч. — Я всегда в порядке.

— Верно, — сказал Хью ровным тоном. — За исключением тех случаев, когда это не так.

У меня не было ответа на это, поэтому я промолчал.

— Гибс. — У него вырвался тяжелый вздох. — Поговори со мной, парень.

— О чем?

— Может быть, ты мог бы начать с того, что заставляет тебя вот так закрываться.

Приподнявшись на локте, я повернулся, чтобы посмотреть на него. — Я что, выгляжу замкнутым?

— Да, — выпалил он в ответ без малейшего колебания. — Учитывая тот факт, что я знаю тебя каждый день твоей жизни, я бы сказал, да. — Он не сводил с меня своих карих глаз, когда сказал: — Это о Лиззи.

У меня кровь застыла в жилах. — Нет.

— Давай, Гибс.

— Иисус Христос. — Разочарование наполнило мою грудь до такой степени, что мне захотелось снести четыре стены с этого гребаного дома. — Почему все должно быть связано с ней?

— Это не так.

— По словам тебя и Фели, так и есть.

— Нет, — попытался возразить Хью. — Фели рассказал мне, что произошло. Что он пытался сделать, и я это понимаю. Я знаю, что в прошлом она была для тебя не лучшим человеком, но…

— Послушай, парень, я понимаю, что у вас с Па была эта странная привязанность к гадюке с незапамятных времен, но я ни черта не хочу иметь с этим общего, — быстро оборвал я его, сказав. — Я не ее друг, я не ее боксерская груша, я не ее гребаное что угодно. Итак, какие бы проблемы у нее ни были, не приходи сюда и не проецируй их на меня, потому что, по словам Ретта Батлера, честно говоря, мне на это наплевать!

Хью долго молчал, прежде чем, наконец, подняться на ноги. — Тебе не все равно, Гибс. — Он направился к двери. — Ты не хочешь, но тебе не все равно, — тихо добавил он. — То же, что и всем нам.

— То же, что и ты, больше похоже.

Он этого не отрицал.

— Ты обожаешь наказания, Биггс, — крикнул я ему вслед.

— Как и ты, Гибсон, — крикнул он в ответ. — А теперь поторопи свою задницу и избавься от своего плохого настроения. Мама накрывает на стол к ужину.

Мгновенно мой желудок насторожился. — Что у нас в меню?

— Твой любимый.

— Бекон с капустой?

— С жареной картошкой.

Черт возьми.