ВСЕ НА ПОЕЗД ЧУВСТВ!

Клэр

— Меня?

— Да!

— Ты боишься меня?

— Да!

— Почему?

— Потому что я чертовски люблю тебя, Клэр!

— Я тоже тебя люблю.

— Я знаю, — согласился он. — Это то, что делает все еще хуже!

— Но в этом нет никакого смысла, — хрипло выкрикнула я. Потрясенная его признанием, я стояла под дождем, смотрела на единственного парня, которого я когда-либо любила, и кричала: — Ничто из того, что ты говоришь, не имеет для меня никакого смысла, Джерард!

Я не хотела быть влюбленной в него, но была. Это отстой. По-крупному. Я хотела ответной любви. Настоящей. Такой, какая была у Шэннон с Джонни. И Иф с Джоуи. Ну, за вычетом наркотиков и подростковой беременности. Я просто хотела настоящих отношений.

С ним.

Он отметил меня в детстве, и с годами этот знак только глубже запечатлелся в моем сердце. Тем не менее, я знала его. Он остался в моем сердце. Казалось, я не могла пройти мимо него.

Очевидно, я просила слишком многого, потому что у парня, которого я хотела, была сломана голова. У него не было тех чувств, которые были у меня. Он работал не так, как я.

— Когда хоть что-нибудь в моем мыслительном процессе имело смысл, Клэр? — Крикнул Джерард в ответ. — Я знаю, что я все это порчу. — Он провел рукой по своим мокрым волосам и беспомощно пожал плечами. — Я не пытаюсь намеренно расстроить тебя. Клянусь Христом, это не так, но так бывает. — Он пораженно вскинул руки. — Похоже, именно это я и делаю, Клэр.

— Тогда тебе нужно остановиться.

— Я пытаюсь, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Именно это я и пытаюсь сделать, Клэр. Я пытаюсь обсудить это с тобой!

— Мне больше не нужны слова, Джерард, — захлопала я в ответ. — Мне не нужно, чтобы ты добавлял в атмосферу больше слов, которые ты не имеешь в виду.

— Я этого не имел в виду? — требовательно спросил он. — Чего я когда-либо не имел в виду?

— Как насчет всей той лжи, которой ты пичкал меня последние шестнадцать лет о любви ко мне и желании, чтобы мы были вместе, — выдавила я. — Только для того, чтобы при каждом удобном случае разворачиваться и делать наоборот!

— Я действительно люблю тебя, Клэр. Я действительно хочу быть с тобой. Я всегда хотел быть с тобой. Я просто…— он резко замолчал и разочарованно вздохнул, уперев руки в бедра. — Если ты просто позволишь мне объяснить …

— Я рада, Джерард, — настаивала я высоким и надрывным голосом. — Я позволяю тебе объяснить. Я дала тебе все время в мире, чтобы объяснить. Чтобы разобраться в этом до чертиков. Шестнадцать лет, если быть точным. Но ты не можешь достаточно быстро придумать достаточно веское оправдание, не так ли? — Я покачала головой. — Вместо этого ты говоришь все правильные слова, а потом оборачиваешься и делаешь совершенно противоположное. — Стуча зубами от холода, я в отчаянии топнула ногой. Большая ошибка. Мой ботинок угодил в выбоину, из-за чего коричневая, мутная вода забрызгала все мои колготки. Снова. В ярости я сжала руки в кулаки и закричала. — И теперь я снова в грязи! — Я уставилась на него, сердце колотилось со скоростью тысячи миль в час. — И эти туфли новые!

— Дело не в том, что я ищу оправдания, чтобы не быть с тобой, Клэр, — прорычал он. — Это о том, что я знаю, что ты идеальный человек для меня. — Явно взбешенный, он ударил себя тыльной стороной ладони по правой руке и прошипел: — Все это время зная, что я не такой!

— Что? — Я покачала головой. — Это не имеет смысла, Джерард.

— Да, это так. — Нетерпеливо кивая, он игнорировал капли дождя, стекавшие по его лицу. — Я знаю, тебе будет лучше без меня, Клэр. Хорошо? Я знаю это. — Прерывисто вздохнув, он поднял руки и беспомощно пожал плечами. — Но я также знаю, что мне не лучше без тебя. — Он беспомощно развел руками. — Ничуть не лучше.

— Боже мой! — воскликнула я, совершенно сбитая с толку. — Я никогда не знала, где я нахожусь с тобой.

— Впереди, — последовал его быстрый ответ. — Сверху. Номер один. Чертовски всегда, Клэр.

— Я всю свою жизнь ждала, когда ты сделаешь шаг. Чтобы ты сказал, что чувствуешь.

— Ты знаешь, что я чувствую.

— Прекрати, Джерард! — Рявкнула я. — Прекрати играть с моим сердцем. Я не могу этого вынести. Не говори этого, если ты этого не имеешь в виду, потому что разбить мне сердце случайно – это одно, но сделать это намеренно – совсем другое, и я не думаю, что смогла бы оправиться от этого.

— Кто играет? — требовательно спросил он. — Я чертовски люблю тебя, Клэр Биггс.

— Как ты можешь так говорить?

— Потому что это правда! — Джерард взревел, становясь темно-фиолетовым, поскольку его возмущение явно росло. — Я ничего из этого не выбирал, ясно? Я родился, и там была ты, и у меня были эти чувства. И они усилились, Клэр, — прорычал он, направляясь ко мне. — Святое дерьмо, они усилились! — Выглядя более разъяренным, чем я видела его за многие годы, он обхватил меня рукой за талию и грубо притянул к себе. — Чувства, похожие на гребаный неоновый бумеранг, которые продолжают возвращаться, как бы сильно я их ни отталкивал!

— О, да? — Мое сердце забилось быстрее до такой степени, что я почувствовала физическую боль в груди. — Ну, ты не можешь просто … — Мое дыхание было хриплым, а голос сорванным. — Ты не можешь просто … — Испытывая боль, я прижала тыльную сторону ладони к грудной клетке, а другой рукой схватилась за висок. — О Боже …

— Что? — требовательно спросил он. — Что с тобой происходит?

— У меня особый момент.

— У тебя что? — Паника, гнев и замешательство наполнили его тон. — Святое дерьмо, от чего?

— От тебя, Джерард, — простонала я, сжимая в руке его промокшую школьную рубашку. — От тебя, потому что ты только что поразил меня поездом ощущений, хорошо?

— Поездом ощущений?

— Да, ощущения, ты, большой придурок!

— Ну, чух-чух, — огрызнулся он в ответ с нотками сарказма, делая вид, что дергает за клаксон. — Прыгай на гребаную доску, милая. Самое время тебе присоединиться ко мне. Учитывая, что я уже много лет езжу на одном и том же чертовом поезде ощущений …

— Заткнись.

— Ты заткнись!

— Заткнись, Джерард!

— Нет, я не заткнусь, потому что ты не единственная…

— Я сказала, заткнись! — Я закричала, зажимая ему рот рукой, не сводя с него глаз, пока по нам барабанил дождь. — Заткнись, Джерард Гибсон. Просто заткнись уже к чертовой матери!

В один момент мы свирепо смотрели, кричали и толкали друг друга, а в следующий уже целовались.

Каким-то образом, и только сам Бог знал, как это произошло, моя рука на губах Джерарда была заменена моими губами.

Отчаянно. Ненасытно. С обожанием. Наши губы столкнулись в безумном голоде, который накапливался шестнадцать лет и, наконец, выплеснулся наружу.

Целуя его, я почувствовала, что внезапно вспомнила ответ на вопрос, который мучил меня часами. Вам знакомо чувство разочарования, когда что-то вечно вертится у вас на кончике языка, и вы, наконец, понимаете это и облегчение накрывает вас с головой? Что ж, именно это я чувствовала в тот момент.

И целовалась не только я. Джерард, не колеблясь, ответил на мой поцелуй. Ни на миллисекунду. Нет, он целовал меня в ответ, и я имею в виду, действительно целовал меня в ответ. С таким же талантом, потребностью и отчаянием.

Сжимая одной рукой мои волосы, он отвечал на каждый безрассудный толчок моего языка своим опытным толчком, в то время как другой рукой грубо притягивал меня к себе, впиваясь кончиками пальцев в мясистую часть моего бедра.

Сильно дрожа, я вцепилась в его плечи, чувствуя, как слабеет мое тело. Серьезно, мои ноги дрожали так сильно, что я едва могла держаться прямо.

О Боже.

О Боже.

Это было самое странное, самое совершенное, самое реальное и правильное чувство в моей жизни. Я никогда ничего так не хотела в своей жизни, как этого парня и всего, что он мог мне дать. Его было слишком много и недостаточно одновременно.

Этот поцелуй?

Его губы на моих губах?

Его руки на моем теле?

Его язык у меня во рту?

Это значило для меня все.

Мне захотелось рассмеяться.

Мне хотелось плакать.

Я хотела … о, Боже, я так много чувствовала в этот момент, так сильно переживала за этого парня, что не была уверена, чего хочу. Облегчение сразило меня наповал, и все чувства нахлынули на меня на одном дыхании. Я только знала, что никогда не хотела, чтобы он останавливался.

Но потом он это сделал.

Оторвав свои губы от моих, Джерард откинул волосы со лба, задыхаясь. — Черт.

— Нет. — Чувствуя панику от того, что он снова собирается ударить по тормозам, я схватила его за рубашку и притянула к себе. — Не останавливайся.

— Я не хочу, — ответил он грубым тоном, положив руки мне на бедро. — Поверь мне. Но тебя здесь стошнит.

— Мне все равно, — прохрипела я, чувствуя, что умру прямо здесь, на этом смертельном месте, если он снова не поцелует меня.

Его серые глаза вспыхнули жаром, когда он сказал: — Да, ну, тогда мне нет.