ПОТЕРЯ ДЕВСТВЕННОСТИ И СОЗНАНИЯ

Гибси

— Итак. — Тело напряглось, я схватился за накинутое на нас одеяло и уставился на крышу. Серьезно, я был настолько напряжен, что был на полпути к трупному окоченению. — Это было по-другому.

— Совершенно по-другому, — согласилась Клэр, лёжа рядом со мной, одновременно сжимая одеяло и глядя на крышу.

— Эм, извини, что я взорвался до того, как ты кончила, — добавил я. — Я был перевозбужден.

— О нет, нет, я это сделала, — быстро ответила она.

Мои брови взлетели вверх. — Ты сделала?

— Ага. — Она кивнула, все еще сосредоточив внимание на крыше. — Один раз до и один раз во время.

— О.

— Ты не мог сказать?

— Неа. Я все время просто сходил с ума.

— О. — Она прерывисто вздохнула. — Ну, я так и сделала, так что… ээ, молодец?

— Э, спасибо? — Я слегка подвинулся, заставив наши плечи соприкоснуться. — Ты тоже.

— Спасибо, — выдавила она. — Так, презерватив все время оставался на твоей лестнице? — Пожав плечами, она добавила: — Знаешь, со всем этим пирсингом?

— Я не знаю. — Я крепче схватил одеяло, чувствуя, как меня захлестнула волна паники. — Я боюсь проверять.

— Да, — согласилась Клэр, и в ее голосе звучала такая же паника. — Я тоже.

— Но я не причинил тебе боли, не так ли? — Я заставил себя перевернуться на бок лицом к ней. В конце концов, смотреть ей в глаза, когда мы разговаривали, было наименьшим, что я мог сделать, учитывая то, что она только что позволила мне сделать со своим телом. — Это было не так уж плохо, да?

— Что? Нет, конечно, ты не причинил мне вреда, — ответила Клэр, отражая мои действия, перекатившись на бок лицом ко мне. Ее щеки покраснели, а карие глаза сверкнули. Застенчиво улыбаясь, она протянула руку и погладила меня по щеке. — Ты был очень хорош.

— Я был?

— Так хорош. — У нее вырвался девчачий визг, и она закусила губу, все еще улыбаясь до ушей. — Не могу дождаться, чтобы сделать это снова.

— Ты не можешь?

— Почему ты кажешься таким удивленным? — дразнила она. — Могу поспорить, что ты слышал это уже сотню раз.

— Неа

— Но ты… — она в замешательстве нахмурилась. — Ты явно делал это раньше.

— Нет.

— Погоди. — Ее глаза расширились до размера блюдец. — Ты тоже девственник?

Я поколебался, прежде чем спросить: — Что ты подразумеваешь под девственником?

— Для тебя это будет означать, что ты никогда не ставил свою лестницу в дерево другой девушки, — невинно ответила она.

— Тогда да. — Я пожал плечами. — Или, по крайней мере, так было еще полчаса назад.

— Боже мой! — Она вскочила на ноги, и это движение оттянуло одеяло, которое укрывало нас обоих. — Я не могу в это поверить!

— Это плохо?

— Джерард, это удивительная вещь. — Свернувшись в одеяле, она быстро упала на колени и покатилась обратно туда, где я лежал.

— Вопреки той ерунде, которая льется из моего рта, я скорее флиртую, чем действую, — предложил я.

— У тебя грязные мысли, — поддразнила она. — Ты мог бы написать книгу.

— Если бы я мог писать. — Я фыркнул. — Я лучший в секс-текстах. Спроси у любого парня. Я одарен. — Я ухмыльнулся ей. — Я настолько чертовски одарен, что мог бы стать сценаристом на съемочной площадке порно. Я просто… я испорчу орфографию, и тогда все поймут, что это я.

— Ты сохранил ее для меня? — спросила она, радостно пропуская мои случайные комментарии. — Твою девственность? — Ее глаза сияли от волнения, когда она подпрыгивала на коленях. — Боже мой, я уже знаю ответ, но мне нужно услышать, как ты это скажешь.

— Я уже говорил тебе раньше, что для меня есть только ты, Медвежонок-Клэр.

— Ииии. — Она схватилась за грудь и ворковала со мной, как будто я был одним из наших котят. — Я так и знала, что ты собираешься это сказать, но в любом случае это звучит потрясающе.

— Да, так, послушай, — начал я, мысленно готовясь к тому, что должно было произойти, — Ты знаешь, какая у меня самая ужасная фобия?

— Кровь? — Она торжественно кивнула. — Тебе очень плохо, не так ли?

— Хм, — ответил я, голос дрогнул, как у девушки, когда мысленный образ всплыл в моей голове и заставил меня почувствовать слабость. — Я знаю, что это странная просьба, но я надеюсь, что ты окажешь мне услугу и проверишь.

— О, ты имеешь в виду посмотреть. — Ее глаза расширились, когда она поняла, что я имею в виду. — Я или ты? — спросила она, а затем начала снимать одеяло со своего тела.

— И то, и другое, — ответил я и затем быстро зажмурился.

— Окей, эуу.

— Эу? — Мое сердце начало дико грохотать в груди. — Это хорошее эу или плохое эу?

— Ну, и то, и другое.

— Оба?

— Не волнуйся, но я как бы пустила кровь на нас обоих.

— О, Иисус Христос. — Мой желудок перевернулся. — Все так плохо? Там много? Это на мне? Это, черт возьми, на мне, не так ли?

— Нет, конечно это неплохо, — фыркнула она с обидой. — И успокойся, большой ребенок. Это просто типичная кровь из-за разорванной девственной плевы.

— Разорванная девственная плева? — Кажется, я кричал. — Что это, черт возьми?

— Ты знаешь, что это такое, Джерард, — хихикнула она. — Вы поговорили с ней.

— Боже мой, детка, тебе нужно снять презерватив, — задохнулся я, чувствуя слабость. — Пожалуйста, я умоляю тебя, потому что если мне придется смотреть на твою разорванную девственную плеву — а мне, кстати, очень жаль, что я ее порвал – тогда я потеряю сознание.

— Джерард!

— Я серьёзно, — выдавил я, со вздымающейся грудью. — Я знаю, что веду себя как козёл, и клянусь, я все исправлю, но я умру на смертном одре если увижу кровь, Клэр. Умру говорю!

— Ты ведешь себя нелепо, — фыркнула она, но когда я почувствовал ее пальцы на своем члене, я обмяк от облегчения. — Знаешь, в кино мужчины присматривают за женщиной после секса, — жаловалась она, скатывая презерватив. — А не наоборот.

— Мы не в кино, Медвежонок-Клэр, — выдавил я. — Мы в домике на дереве на заднем дворе твоей мамы в Баллилаггине.

Несколько минут спустя она сказала: — Хорошо, подними бедра. — Когда я сделал это, она натянула мои боксеры на место. — Просто держи глаза закрытыми, когда позже примешь душ, и ты будешь в порядке.

— А ты?

— Да, Джерард, я снова совершенно прилична. Ты большой ребенок.

Я рискнул взглянуть и вздохнул с облегчением, когда мой взгляд остановился на Клэр, натягивающей пижамные штаны.

— Извини за драму. — Я робко ухмыльнулся. — Надеюсь, ты все еще любишь меня.

— Ты такой придурок. — Она снова надела футболку и ухмыльнулась. — Но да, Джерард Гибсон, я все еще люблю тебя.

— Слава богу за это. —Осмелев, я встал, пригнувшись, чтобы не удариться о потолок, и подошел к ней. — Мой герой.

— Клэр! Джерард! — раздался голос Шинейд с другого конца сада, за которым последовал голос моей мамы, когда она позвала: — Время ужина.

— Иду, мам, — позвала Клэр, прежде чем повернуться ко мне лицом. — Бедные невинные дурочки, — усмехнулась она. — Они понятия не имеют, что мы только что здесь делали.

— Да, — я начал смеяться, но быстро протрезвел, когда мой взгляд остановился на белом одеяле. На белом одеяле с малиново-красным пятном крови. — О нет, нет, нет, — тяжело вздохнул я, чувствуя слабость и отшатнувшись назад. — Ты должна увести меня от этого, — умолял я, а затем, поскольку был чертовым идиотом, я побежал к двери, только чтобы удариться головой о балку крыши надо мной.

Звук Клэр, зовущей меня по имени, было последним, что я слышал перед тем, как все потемнело.