Глава 102. Королева чертей

Ифа

Королева, Я так много хочу тебе сказать. Я за многое хочу извиниться. Я знаю, что, записывая это, я выбираю путь труса, и ты абсолютно права. Я трус, но опять же, я всегда был слабым, когда дело касалось тебя. Но я больше этим не занимаюсь. Я не собираюсь унижать тебя в другой раз. Я отказываюсь. Кроме того, я натворил достаточно такого дерьма, чтобы его хватило на всю жизнь.

Я говорил со своим отцом сегодня вечером.Все обсудили.В его словах было много смысла, он сказал много дерьма, которое звучало правдиво для меня. Он сказал мне, что единственный способ разорвать порочный круг – это оставить тебя и ребенка, прежде чем я уничтожу тебя. Впервые в моей жизни я чувствую, что он дал мне хороший совет. Потому что, если бы он бросил мою мать, тогда, возможно, все было бы по-другому.

Он не любил ее достаточно, чтобы поступить правильно для нее, но я люблю.

Я люблю тебя достаточно, чтобы поступать правильно для тебя. И правильно для тебя и нашего ребенка – это прожить жизнь без меня в ней. Потому что давай посмотрим правде в глаза, детка, мне не становится лучше.

Мне жаль, королева. За ложь, которую я сказал. За те имена, которыми я тебя называл.

За те разы, когда я заставлял тебя плакать. За каждую унцию дерьма, через которое я заставил тебя пройти. За то, что оставил тебя в покое в этом. Я знаю, о чем ты думаешь: что я ухожу, но это не так, Моллой. Я пытаюсь убедиться, что этот ребенок не станет таким, как его отец. Я пытаюсь убедиться, что ты не закончишь, как моя мать.

Знание того, что я даю тебе и ребенку жизнь, подобную той, которой я жил, дает мне столько покоя. Ты заслуживаешь хорошей жизни, и пока я все еще здесь, с тобой этого никогда не случится.

Я люблю тебя, хорошо?

Пожалуйста, никогда не сомневайся в этом.

Я люблю тебя так чертовски сильно, что даже не знаю, как выразить это словами.

Но я просто…мне нужно освободить тебя.

Всегда твой, Джоуи

PS: На другой стороне этого письма – полное признание в том дерьме, которое творилось дома, по моим словам, датированное и подписанное. Я хочу, чтобы ты отдала это Джону Кавана. Это поможет ему в суде, когда он будет добиваться опеки над моими братьями и сестрами.

Скажи им, что я сожалею.

Скажи им, что я любил их.

Скажи моему сыну, что я любил его.

Скажи себе, что я любил тебя больше всех.

Мы еще увидимся, Моллой.

Безумная, Я сунула письмо, которое нашла в переднем кармане моей толстовки, на стойку в полицейском участке и закричала: – Вы должны помочь мне найти его, прежде чем он что-нибудь натворит!

– Ифа, любимая, постарайся сохранять спокойствие, - наставлял папа, накидывая мне на плечи свое пальто. – Гарды делают все, что в их силах. Они уже отправили машину на его поиски. Подж и Алек отправились на его поиски. Даррен отправился на его поиски. Твоя мать и Кев тоже…

– Этого недостаточно!- Я закричала, схватившись за живот, и тяжело прислонилась к отцу, чтобы не рухнуть кучей на пол. – Ты не понимаешь. Ему сейчас нехорошо. Он такой уязвимый!

– Какой, вы сказали, у него был домашний адрес? – спросила женщина-охранник за прилавком.

– Терраса 95 Элка, - выдавила я, тяжело дыша. – Почему? Он там? Они нашли его? Он в порядке?

Выглядя обеспокоенной, Гарда постучала по клавиатуре, подключенной к ее компьютеру, прежде чем переключиться, чтобы прочитать что-то, нацарапанное в блокноте. Затем она подняла трубку зазвонившего телефона на своем столе и побледнела, слушая, что говорилось на другой линии.

– Нет, нет, нет – закричала я, тяжело оседая на моего отца, когда мои ноги подкосились подо мной. – Он мертв, не так ли?

– Там был пожар, - сказала нам Гард, морщась, когда она положила трубку. – На террасе 95 Элка. Все подразделения пожарной охраны были отправлены.

– Пожар?-Мои глаза расширились от ужаса. – Что вы имеете в виду под пожаром? В их доме? Кто-нибудь пострадал?

– Мне жаль, но это единственная информация, доступная мне на данный момент.

– Папа?- Я развернулась к нему лицом. – Нам нужно идти.

– Ифа…

– Нет, либо ты меня берешь, либо я пойду пешком, но я пойду, папа.