Джоуи

7 января 2004.

– Эй,Джо,ты видел свою сестру?

Семь слов, которых я научился бояться, особенно если их произносили в школе.

Плечи напряглись на грани спазма, я перестал распутывать новый захват на моей клюшке и взглянул на Даниэль.

– Почему?- Мой тон был твердым и безжизненным, когда я присел на траву, одетый в школьную майку, шорты, носки и футбольные бутсы. Я собирался отправиться на тренировку с остальной школьной командой. – Что случилось?

– Она рыдает в ванной.

Опять?

– Почему?- Потребовал я, поднимаясь на ноги и возвышаясь над миниатюрной голубоглазой блондинкой передо мной.

Прикусив губу, Даниэль указала в сторону школьного здания. – Я не совсем уверен, что произошло, но я слышал, что она и Сиара Мэлони обменялись парой слов.

– Парой слов?- Потянувшись к застежке на моем шлеме, я расстегнул его и сорвал с головы. – Есть шанс, что эти слова превратились в несколько пощечин?

Даниэль пожала плечами, выглядя взволнованной. – Послушай, я не хочу вмешиваться, хорошо. Я не хочу становиться на чью-либо плохую сторону. Я говорю тебе только потому, что ты мой друг.

Друг?

Это было с натяжкой.

Друзья заботились друг о друге.

Я мог бы пересчитать людей, которых я считал своими друзьями, по пальцам одной руки.

Моя сестра была одной из них.

Подж был другим.

Алек, каким бы тупым дерьмом он ни был, все равно попал.

Тони Моллой, по очевидным причинам.

Кроме моей сестры, была только одна девушка, которая пользовалась моим расположением, которая имела самый высокий ранг дружбы, который могло предложить мое сердце, и это, черт возьми, была не та девушка, с которой я потерял девственность на третьем курсе – та, с которой я совершил ошибку, связавшись с тех пор несколько раз.

Даниэль была девушкой, с которой я дружил, но она не была моей подругой , и я не собирался повторять ошибку, которую совершил в канун Нового года.

Навязчивых сообщений, которые я получал от нее почти каждый день с тех пор, было более чем достаточно, чтобы разбудить меня, чтобы сообщить, что этот конкретный корабль отплыл.

Я не мог вспомнить целую кучу событий той ночи – в то время я слишком облажался, чтобы подвести итоги чему-либо, кроме фантастического гребаного ощущения уплывания.

Единственная часть всей ночи, которую я запомнил, был презерватив, который я неуклюже натянул на свой член, и ее волосы.

Они были светлыми, длинными и пахли кокосовыми орехами.

Запах застрял у меня в носу на несколько дней после этого.

Проблема была в том, что я не мог быть уверен, были ли это волосы и запах Даниэль, которые я запомнил, или это были волосы Моллой.

Она была там, когда я пришел в себя, смотрела на меня так, будто я был ответственен за то, что разбил ей сердце, и, проводив ее домой той ночью, с тех пор на меня не смотрела.

Выражение ее глаз в ту ночь все усложнило для меня, потому что теперь я полностью осознавал, что у меня была возможность причинить ей боль, независимо от того, был я рядом с ней или нет.

Это была отрезвляющая мысль, но не такая отрезвляющая, как сцена, на которую я приехал домой после того, как проводил ее домой с упомянутой домашней вечеринки.

Да, абсолютная бойня, с которой я столкнулся, быстро убила все представления о девушках и социальной жизни.

Мама упала с лестницы, пока меня не было, и сломала руку.

Как чертовски удобно.

Следующие двадцать четыре часа я провел дома один с детьми, за которыми нужно было присматривать, не говоря уже о том, что меня терзало чувство вины, в то время как моя мать сидела в A & E с ним.

– Она ударила ее? – Спросила я, возвращая свои мысли в настоящее. – Это было плохо?

Давай, Дэн, просто скажи мне.

– Это было плохо, Джо, - прошептала она, потянувшись, чтобы погладить мою руку.– Было много криков и воплей. Очевидно, кто-то подстриг и ее волосы.

У меня кровь застыла в жилах. – Скажи мне, что ты шутишь.

– Твоя мама сейчас там, наверху, - добавила она, съежившись. – Они вызвали ее.Она разговаривает с директором.

– Иисус, блядь, Христос.- Тяжело дыша, я одним быстрым движением преодолел пятифутовую стену, окружавшую поле, прежде чем броситься в сторону здания школы, футбольные шипы стучали по бетону, когда я шел.

– Не теряй голову, Джоуи, - услышал я крик Даниэль мне вслед, но было уже слишком поздно.

Моя голова давно исчезла, затерялась в гребаном космосе, в тот момент, когда я услышал, что кто-то подрезал ножницами волосы моей сестры.

Как красная тряпка для быка, я пронесся через школьный двор к главному зданию и с такой силой ударил ладонью по стеклянной двери, что удивился, как она не разбилась.

– Где пожар? - Спросил Алек, когда я пронесся мимо него и остальной команды, которые направлялись на тренировку.

– Линчи, подача в другую сторону.

– К черту!- Я взревел, теряя то немногое самообладание, которое у меня еще оставалось внутри, и с грохотом бросился к женскому туалету.

– Ты не можешь войти туда, Джозеф, - предупредила мисс Лейн, одна из учительниц, когда я пронесся мимо нее.

– Ах да?- Я усмехнулся, открывая дверь. – Останови меня, блядь.

– Прости? – потребовала она; тон был пропитан шоком. – Ты будешь отстранен за то, что так со мной разговариваешь.

– Тогда отстрани меня, - парировал я, обращая свое внимание на группу девочек, столпившихся у общих раковин. – Убирайтесь нахуй сейчас же!

– Я иду за директором, - предупредила мисс Лейн дрожащим голосом, быстро выпроваживая девочек из ванной.

– Давай, - усмехнулся я, захлопывая дверь у нее перед носом.

Выдыхая воздух, который казался пламенем, я прошел вдоль ряда из дюжины или около того туалетных кабинок, толкая каждую дверь, пока не подошел к последней.

Дверь была заперта.

– Это я, - это все, что я сказал, а затем стал ждать, сердцебиение участилось, когда я приготовился к тому, что я найду по другую сторону двери.

Прошло несколько ударов, прежде чем звук щелчка замка наполнил воздух, а затем дверь медленно открылась внутрь.

Сидя на закрытой крышке унитаза, подтянув колени к груди, с глазами, налитыми кровью от слез, моя младшая сестра взглянула на меня.

– Привет, Джо.

Мое сердце раскололось в груди при виде нее.

Для меня не имело значения, что ей сейчас четырнадцать.

В моих глазах она все еще была крошечной девочкой с косичками, которая следовала за мной большую часть нашего детства.

Мир был темным и полным разочарований. Для меня это не было новой информацией.

Я был слишком хорошо знаком с дерьмовой стороной жизни. Я усвоил этот урок давным-давно, но, Боже, никто не носил разбитое сердце так, как моя сестра.

Дрожа, я заставил себя обуздать свой нрав, что у меня на удивление хорошо получалось в присутствии моей сестры, и присел перед ней на корточки. – Привет, Шэн.

Ее губа была разбита, ее форма была заляпана чем-то, что, судя по запаху, я мог только предположить, было прокисшим молоком, и она сжимала в руке свой длинный темный конский хвост.

Ее хвост, который больше не был прикреплен к ее голове.

Я собирался убить их.

Я собирался убить их всех.

– Н- не спрашивай меня, ч-что случилось, - прошептала она, всхлипывая, умоляющим тоном. – Я н-не п-хочу г-говорить об этом.

– Хорошо.- Идя против каждого инстинкта внутри моего тела, я медленно кивнул, стараясь не делать резких движений, которые могли бы напугать то, что осталось от ее чувств. – Я не буду.

Я понял, каково это – бояться, я провел большую часть своей жизни, утопая в ужасе, пока мне просто не стало все равно.

Забота означала чувство.

Если бы мне было все равно, что со мной случилось, тогда мне нечего было бы бояться.

Я мог бы пережить подобное чувство.

Я мог бы выжить в этой жизни.

Шэннон долго смотрела на меня большими голубыми глазами, полными непролитых слез, а затем она бросилась вперед, как капризный жеребенок, истерически плача. – Я больше не х-хочу быть з-здесь, Д-Джо.

– Я знаю, Шэн.- Поймав ее маленькую фигурку, когда она врезалась в меня, я обхватил ее руками так крепко, как только мог, желая защитить ее от чего-то, что уже произошло.– Я знаю.

– Я х-хочу у-умереть, - она продолжала плакать, сильно давясь слезами. – Я х-хочу н-больше не быть з-здесь.

– Ты не можешь умереть у меня на глазах, - пыталась я уговорить, когда ужас наполнил мои вены. – Что бы я делал без тебя, а?

– Но я д-делаю все хуже для тебя, - она продолжала плакать. – Ты п-продолжаешь ввязываться в драки, пытаясь защитить и з-заступиться за меня. Это нечестно по отношению к т-тебе… всегда приходится с-спасать меня.

– Это моя работа, Шэн, - сказал я, вытаскивая ее конский хвост из ее маленького кулака. – Я твой старший брат. Я всегда буду за тебя заступаться.

– Я л-люблю тебя,Д-Джоуи.

– Я тоже тебя люблю, - прошептал я, заключая ее в свои объятия. – Я собираюсь это исправить, хорошо? Я сделаю это правильно для тебя. Я обещаю.

– Шэннон!-Громкий крик мамы заполнил мои уши, когда она поспешила в ванную, а наш директор следовал за ней по пятам. – О, Шэннон, детка.

– Шэннон, - сказал мистер Найан, наш директор, мягким тоном, а затем, – Джозеф, гораздо более льстивым.

– Что вы собираетесь с этим делать? – Потребовал я, поднимаясь на ноги и забирая Шэннон с собой. – Вы видели это?- Тыча хвостиком моей сестры перед его лицом, я прошипел: – Что, черт возьми, вы собираетесь с этим делать?

– Джоуи!- Мама вспыхнула, вытаскивая Шэннон из-под моей руки и забирая ее к себе.

Бледная, как привидение, она ткнула пальцем мне в лицо. – Не смей использовать такие выражения, когда разговариваешь со своим директором.

– Не волнуйтесь, миссис Линч, - ответил мистер Нихан надменным тоном. – Мы можем обсудить поведение вашего сына позже. Мисс Лейн свяжется с вами в надлежащее время, чтобы обсудить проблему.

– О, что за чертовщина, - усмехнулся я, качая головой. – Вы беспокоитесь о моем поведении, но я не из тех, кто ходит вокруг да около, отрезая кому-то хвост.

– Джоуи!- Мама задохнулась. – Хватит, пожалуйста.