Я просто уставилась на нее, не зная, что сказать.

– Вы предохраняетесь? – настаивала она.

– Я принимаю таблетки, - услышала я свое признание. – Но мы не спим вместе.

Она не выглядела так, будто поверила мне. – Будьте в безопасности, - ответила она.– Защити себя, если он этого не сделает.

– Он всегда защищает меня, миссис Линч,- сказала я ей, желая, чтобы она знала, насколько эпичным было ее второе рождение. – Ваш сын – удивительный человек.

– Мой сын неуправляемый, - грустно поправила она. – Совсем как его отец в том возрасте.

– Да, это даже близко не правда, - горячо парировала я, ее слова раздражали меня.– Джоуи совсем не похож на вашего мужа.

Удивление наполнило ее глаза.

– Да, - выпалила я, глядя прямо на нее. – У меня есть глаза. Я знаю, что происходит в этом доме.

– Ты ничего не знаешь, - прошептала она.

– Я знаю намного больше, чем вы думаете, - выпалила я в ответ. – Так что не смейте обвинять Джоуи в том же, что и он.

– Я понимаю необходимость защищать его, - печально прошептала она. – Я понимаю искушение. Когда-то я была в твоем возрасте. Я все понимаю об искушении, которое приходит с любовью к такому мальчику, как мой сын. Он красив и талантлив, своеволен и защищает, дикий и безрассудный. Но просто помни, что желание защитить может в мгновение ока смениться чувством собственности. Своеволие может переключиться на командование, и, ну, безрассудство может привести к чему-то большему, чем просто зависимость.- Она затянулась сигаретой, прежде чем выдохнуть облако дыма и спросить: – Ты ведь знаешь это, не так ли?

– Знаешь что?

Она выглядела такой грустной, когда сказала: – Что мой сын продолжает бороться с зависимостью.

Мое сердце упало.

– Раньше он так и делал, - поправила я, думая о том, как хорошо Джоуи справлялся с делами после своего промаха в сентябре. – Но сейчас с ним все в порядке.

– Ты на самом деле в это веришь, - тихо ответила она. – Кто-то вроде моего сына, с такой привычкой, которая существует уже столько лет, не может избавиться от нее в одночасье, и какой бы сильной ни казалась первая любовь, она никогда не будет достаточно сильной, чтобы преодолеть его демонов. Он никогда не захочет тебя больше, чем он хочет свою следующую дозу, Ифа.- Это печальная правда жизни моего сына.

Мгновенно я подставила спину. – Вы ошибаетесь.

– Я всем сердцем желаю, - сказала она. – Но я знаю, что это не так. Это всего лишь один щелчок выключателя в любой момент времени. И если бы я могла дать вам один совет, это было бы бежать в укрытие, пока мой сын не взорвался, как его отец, и тебя не поглотил прилив.

Ошеломленная, я уставилась на женщину передо мной и просто покачала головой.

Как она могла так думать о своем сыне?

Как она могла так мало верить в него?

– Вы знаете, я действительно изо всех сил пытаюсь придумать что-нибудь дипломатичное, чтобы сказать вам, но у меня ничего не выходит.-Я покачала головой, не в силах скрыть свое отвращение. – Как вы можете так говорить о своей собственной плоти и крови? Вы должны быть его матерью.

– Я его мать, - устало согласилась она. – И вот откуда я знаю, что он сломает тебя.

Дрожь пробежала по ее стройному телу. – Он будет кромсать твое сердце, грызть и выдалбливать его, отрывая от него полосу за полосой, пока ничего не останется. Пока ты не станешь ничем. Он сломает тебя, потому что это все, что он знает. Это все, что он когда-либо знал.

– Он любит вас, - выпалила я, чувствуя, как мои глаза горят от слез опустошения из-за парня, который составил мне компанию ночью. – Так много, и вы так плохо говорите о нем.

– Я люблю своего сына, Ифа. Я верю.-Выдохнув облако дыма, она сделала еще одну глубокую затяжку сигаретой. – У меня шестеро детей, и я не ошибусь, если скажу тебе, что люблю каждого из них одинаково. Но есть только один из моих детей, который меня пугает. Только один из моих детей является ходячей реинкарнацией своего отца.

В ужасе я покачала головой. – Зачем вы мне это рассказываете?

Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала: – Потому что мне никто не сказал.

– Мне удалось прочистить туалет, - сказал тогда Джоуи, снова присоединяясь к нам.

– Но тебе нужно попросить кого-нибудь взглянуть на этот бачок и трубу за чашей, мама, - продолжил он, направляясь к кухонной раковине, чтобы вымыть руки. – Эта утечка хуже, чем когда-либо, и она начинает гнить на половицах под линолеумом в ванной.

Схватив бутылку с фирменным средством для мытья посуды с подоконника над раковиной, он намылил руки, не обращая внимания на слова предупреждения своей матери.

– Если мы не справимся с этим, это только вопрос времени, когда половицы прогнутся.- Трясущимися руками он потянулся за кухонным полотенцем. – Я мог бы попробовать заменить трубопроводы сзади, но в лучшем случае это была бы подлатка.

– Спасибо, Джоуи, я попрошу твоего отца взглянуть на это позже вечеро”, - ответила его мать.

– Почему?- Джоуи отстреливался, защищаясь. “Он ни хрена не смыслит в сантехнике.

Я уже сказал тебе, в чем проблема. Как только мне заплатят в пятницу, я смогу достать запчасти.

– И я сказал тебе, что ценю твою помощь, и твой отец разберется с этим, когда вернется домой.

– Когда он вернется домой?-Джоуи усмехнулся, бросая кухонное полотенце на пол. – Ты имеешь в виду, когда он взбешен до чертиков и вываливается за дверь в поисках теплого тела, чтобы трахнуться или подраться?

Подойдя, чтобы встать рядом с ним, я вложила свою руку в его, отчаянно желая показать ему поддержку, в которой он нуждался.

– Хватит, Джоуи, - прошептала миссис Линч. – Я не хочу… – Слышать правду?- Он отказался. – Ну, ты собираешься.

– Ссориться, - поправила его мать. – Я не хочу ссориться.

– Что происходит? – раздался мягкий голос из дверного проема, и я обернулась, чтобы увидеть Шэннон, стоящую там. – Все в порядке, Джо?

– Все великолепно, Шэн, - поспешил успокоить он. – Я просто… – Собирался показать мне свою комнату, - выпалила я, не в силах больше ни секунды провести с его матерью, но еще больше не желая убегать, как я обещала, что не буду.

Джоуи бросил на меня удивленный взгляд. – Да?

Его мать наблюдала за ним, когда он наблюдал за мной, и я почувствовала, как во мне нарастает негодование из-за него.

– Да.- Кивнув, я сжала его руку и улыбнулась, давая понять его матери, что ее слова остались без внимания. Я бы бросила этого парня, только если бы меня оттащили от него, брыкающеюся и кричащую. – Пошли.

*** Я взяла за правило не обращать внимания на гниющую штукатурку на стенах и общее ветхое состояние их дома, когда я последовал за Джоуи вверх по лестнице прямо в его спальню.

В ту минуту, когда дверь закрылась, я наблюдала, как он поворачивает ключ в замке.

– Не спрашивай, - это все, что он пробормотал, когда перетащил комод через комнату и поставил его перед запертой дверью.

– Я не буду, - прошептала я, наблюдая, как он повернулся ко мне спиной, склонив голову и положив руки на комод.

– Я не должен был приводить тебя сюда.

– Я рада, что ты это сделал.

– Будь настоящей здесь, Моллой.-Он с болью выдохнул, подставляя мне спину. – Моя жизнь – гребаный беспорядок.

Да, так и было.

Я не могла этого отрицать.

Все в этом доме и людях внутри него кричало о беспорядке.

Тем не менее, я решила остаться прямо здесь, играя с огнем и желая обжечься.

– Поговори со мной, - проинструктировала я. – Скажи мне, о чем ты сейчас думаешь.

– Я зол, - выпалил он, держась ко мне спиной. – Я взбешен до чертиков, Моллой.

– Из-за меня?

– Да.

– За то что заставила тебя привести меня сюда?

– Да.

– Ты хочешь поговорить об этом?

– Нет.

– Потому что ты боишься, что взорвешься?

– Да.

– Хорошо, - спокойно ответила я. – Тогда ты будешь злиться столько, сколько тебе нужно.

Потому что я никуда не уйду.

Я тихо осмотрелась, блуждая глазами по тщательно прибранной спальне, в которой были шкаф, тумбочка, комод и металлическая двухъярусная кровать с двуспальной кроватью внизу и односпальной сверху.

Заставляя себя игнорировать несколько самодельных кроватей, разбросанных по полу его спальни, я позволила своему взгляду упасть на здоровенную стереосистему в углу комнаты, и я сосредоточилась на ней.

Просматривая кучу компакт-дисков, я ждала, пока он будет готов высказаться.

Еще через пять минут он был готов.

– Я ненавижу, что ты была здесь, - наконец он нарушил молчание, признавшись.

– Потому что?

– Потому что я не хочу твоей жалости.

Круто, это уже твое. – Хорошо, - сказала я вместо этого. – Потому я не жалею тебя.

– Что ты делаешь?

– Включаю музыку.- Я вставила выбранный мной диск, альбом Дэмиена Райса «O», в проигрыватель компакт-дисков, а затем просмотрел список на задней панели корпуса, пока не нашел номер трека, который я хотела воспроизвести. Деликатный. Я нажала на воспроизведение, а затем нажала кнопку повтора, зная, что это была именно та песня, которую я хотела сыграть, когда сделаю свой следующий шаг.

– Музыка? Серьезно?- Он повернулся, чтобы сердито посмотреть на меня. – В какую игру ты здесь играешь, Моллой? Это чертовски очевидно, что я не живу в доме, в котором мы могли бы тусоваться и слушать музыку!

– Я знаю.- Дыхание застряло у меня в горле, я дрожащей рукой потянулась к краю своей футболки и стянула ее через голову. – Я не играю ни в какие игры, Джо.- Затем я потянулась за спину и расстегнула лифчик. – Я клянусь.

– Тогда что…- Он покачал головой, и я увидела, как выражение мучительного замешательства заполнило его глаза. – Что ты делаешь?

– Все в порядке.- Расстегнув пуговицу на джинсах, я спустила их по ногам, а затем сбросила их вместе с моими поддельными конверсами.

Его глаза горели огнем, а ноздри раздувались. – Моллой.

– Все в порядке, - повторила я, медленно опуская свои стринги вниз, пока они не приземлились вместе с остальной одеждой. – Я хочу этого.

Джоуи стоял, застыв, как статуя, наблюдая за мной, когда я подошла к его кровати и села на нижнюю койку. – А ты?