— Запуталась?

— Милая, мы с твоей мамой считаем, что тебе не стоит с ним больше видеться.

— Не стоит с ним больше видеться? Он ходит в мою школу. Мы вместе проходим физиотерапию.

— В школе я могу просто попросить тебя держаться от него подальше. Но со следующей недели мы переводим твою физиотерапию на другое время.

— Что?

— Это к лучшему. Тебе нужно немного пространства и времени, чтобы пережить случившееся, исцелиться внутри и снаружи и двигаться дальше. Это практически невозможно, если ты каждый день проводишь время с ним, — папа махнул рукой на дверь, через которую я вышла. — С тем, кто выглядит в точности, как парень, которого ты недавно потеряла.

Я отвернулась, чувствуя, как гнев и вина накатывают на меня, словно спальный мешок.

— Знаю, ты не хочешь меня слушать. Но Хантер – это проблемы. Опасность. И он заведет тебя на плохой путь, — он глазами обвел комнату ожидания. — Ты моя маленькая девочка, и я не хочу, чтобы тебе причинили боль. Ты и так уже достаточно настрадалась, — он обнял меня. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была в безопасности. Навсегда. Не слишком ли многого я прошу?

— Я уже не маленькая девочка.

— Ты и твоя сестра навсегда останетесь моими маленькими девочками, и я всегда буду хотеть вас защищать, — он поцеловал меня в макушку. — А теперь поехали домой. Думаю, в морозилке есть шоколадное мороженое.

— Да, конечно, как будто мама разрешит мне съесть мороженое на ночь.

Он обнял меня за плечи и вывел из здания в прохладную ночь.

— Позволь мне с ней разобраться.

— Правда? — удивленно посмотрела на него я.

— Нееет... Я просто брошу тебя на растерзание матери, схвачу мороженое и убегу.

— Так я и думала.

Пока папа выезжал с парковки, я смотрела на здание полицейского участка. Я не могла его видеть, но знала, что он там. Один. Сомневаюсь, что он позвонил родителям, поскольку по закону он этого делать не обязан. Но я задумалась, приехали бы они вообще, если бы он позвонил.

Папа, возможно, считает, что тема с Хантером закрыта, но это не так.

Я всегда слушалась родителей и делала то, что они просили. Я была их маленькой хорошей девочкой. Не потому, что они этого требовали, а потому, что так поступала я сама. Отличница? Да. Чирлидерша? Да. Выполняла дела по дому без напоминаний? Да. Делала уроки, следила за сестрой, никогда не попадала в неприятности - да, да, да! Я даже не думала о бунтарстве. Мне это никогда не было нужно.

Уберите все это, и кто я? Чего я на самом деле хочу? Теперь я смотрела на бесконечную дорогу вопросов, на которые не было четких ответов.