Глава 10

Джеймерсон

Джастин оказался прав насчет усилий. Мучительная боль и изнурительная работа в течение следующих двух недель превзошли все мои представления. Я и не задумывалась о том, насколько сложным может быть простой акт ходьбы на беговой дорожке или поднятие минимального веса ногами.

Я также не ожидала невероятной усталости от обычной деятельности, кошмаров, которые вырывали меня из сна по ночам, и чувства потерянности в огромном море людей, где раньше я чувствовала себя на своем месте.

Единственным моим спасением была Стиви. Она вернула юмор в мою жизнь. В тяжелые дни, когда мне казалось, что счастье – далекая мечта, она помогала мне выйти из уныния. Она подталкивала меня продолжать.

— Джастин и мои врачи говорят, что мне становится лучше. Я смогу вернуться в школу на следующей неделе, — я дышала сквозь стиснутые зубы, когда Стиви надавила мне на спину, сгибая меня пополам. Это было чертовски больно. — Сначала всего на полдня.

— Тьфу, Виски. Это отстой, — похлопала она меня по голове. — Я так рада, что закончила старшую школу. В колледже намного лучше. Хотя перерыв в этом семестре означает больше времени для мамы и дочки, что заставляет меня хотеть пойти с тобой на следующей неделе.

— Даже жизнь с мамой не заставит тебя этого захотеть, — я ненадолго потянулась, чтобы коснуться лодыжки.

— Да, ты права. Старшая школа была ужасной. Одного раза мне хватило, особенно в этом маленьком городке.

Стиви закончила школу еще до того, как я сюда переехала. До своей аварии, она училась в художественном колледже в Нью-Йорке.

— Ты, наверное, одна из тех, кому нравится старшая школа, не так ли? — она перестала давить мне на спину и плюхнулась на мат с преувеличенным вздохом, будто это она сейчас растягивалась. — Не заставляй меня тебя ненавидеть, Виски. Не после того, как я вложила столько времени в твое развращение.

— Да, нравилась. Раньше, — я вытерла капли пота с линии роста волос. — Теперь я ни в чем не уверена.

— Это вселяет в меня надежду, — девушка толкнула меня плечом, затем ее голова повернулась к двери, услышав, как та со скрипом открылась, моя голова последовала за ней.

Высокая фигура Хантера вошла в комнату, заставив мое дыхание остановиться. Его волосы были растрепаны, а щетина густо покрывала лицо. На нем была темно-серая толстовка с капюшоном и длинные сине-белые баскетбольные шорты. Наколенники находились на каждой ноге, костыли засунуты под мышки.

Мое сердце сжалось и бешено заколотилось. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к его виду? Перестану чувствовать, будто это Колтон? А потом душераздирающее разочарование, когда я пойму, что это не он?

— Хантер Харрис, верно? — Джастин подошел к нему, протянув руку.

Хантер пожал ее, его взгляд поднялся и встретился с моим. Голубые глаза парня вспыхнули, а веки сузились. Мир вокруг меня расплылся. Все, что я могла видеть, – это его яростный взгляд. Я ответила тем же.

Я не видела его с того инцидента в коридоре, когда он чуть не умер у моих ног. Между нами бушевали эмоции. Гнев. Злость. Ненависть. Вина. Обида.

— Кто-нибудь еще присоединится? — Джастин заглянул ему за плечо, вглядываясь в коридор.

Внимание Хантера переключилось с меня на Джастина.

— Нет.

— Хорошо, тогда давай начнем. Иди за мной, — он жестом предложил Хантеру следовать за ним через комнату. Костыли парня стукнули о пол, ноги едва касались поверхности, пока он ковылял за Джастином. Он держал голову идеально прямо, как будто старался не смотреть на меня.

— Так, в чем дело, Виски? — Стиви наклонилась ко мне, широко раскрыв глаза, перебегая взглядом между мной и Хантером. — Кроме того, что он чертовски сексуален и между вами витает какая-то странная атмосфера, конечно?

Я почувствовала, как жар прилил к щекам, лицо стало краснеть.

— Это Хантер, — я сделала шаткий вдох, проглотив комок в горле. — Брат-близнец моего парня, который погиб. Он тоже был в машине.

— Брат-близнец?

— Однояйцевый.

— Ого, — Стиви открыла рот от удивления. — Это как в мыльной опере. Не хватает только амнезии, чтобы он до конца сезона думал, что он другой близнец, пока не раскроется главный поворот сюжета, — мои веки раздраженно затрепетали. — Да. Ладно, возможно, я слишком много времени провожу на диване перед телевизором.

— Правда?

— У меня дома больше нечего делать.

— Это моя жизнь, а не мыльная опера, — я обхватила руками здоровую ногу, пытаясь ее поднять. — И мы никогда друг другу не нравились. Точнее, мы терпеть друг друга не можем. Теперь, когда Колтона не стало... нам больше не нужно изображать дружелюбие.

— Ненависть — забавная штука, — Стиви снова бросила взгляд между нами. — Все, что я вижу, это искры напряжения между вами двумя.

— Фу, Стиви, — волна раздражения пробежала по моему телу. — Мой парень мертв, а все, о чем ты можешь шутить, это мое напряжение с Хантером? Это слишком даже для тебя.

— Для меня ничего не слишком.

— Хантер – не тот, кого я хочу видеть в своей жизни. Он ходячая проблема. Он постоянно втягивал Колтона в свое дерьмо, и нам вечно приходилось его вытаскивать. Именно поэтому Колтон сел за руль той ночью. Именно поэтому он мертв.

— Нет. Твой парень мертв, потому что он по глупости сел пьяным за руль. Без ремня безопасности. Печальная, но слишком распространенная поучительная история, которую, кажется, никто никогда не выучит.

— Я позволила ему это сделать. Я могла бы надавить на него чуточку сильнее. Быть более настойчивой, — я уставилась на свои руки. — Никто из нас его не остановил. Это наша вина, что он мертв.

— Нет. Ты не можешь контролировать других людей. Только себя. Это не твоя вина и не его, — она подняла руку, указывая на Хантера через всю комнату. — Все так заняты поисками виновных или причин, чтобы почувствовать себя лучше, но иногда вещи просто случаются. Несправедливо и бессмысленно. Такова жизнь: порой она преподносит испытания, с которыми нам приходится справляться, нравится нам это или нет.

Она посмотрела себе на руки, ее лоб нахмурился. Это было самым серьезным выражением ее лица, которое я когда-либо видела.

— Мой отец годами боролся с раком и наконец-то победил. У него была ремиссия. Врачи говорили, что больше не видят признаков болезни. А потом он пошел на работу и умер от сердечного приступа. Теперь расскажи мне о виновных или причине в этом? — она играла со своими обгрызанными ногтями. — Их нет. И винить некого. Это просто жизнь. Отстой, но мы продолжаем жить.

— Мне жаль.

Она пожала плечами.

— Я просто говорю, что бесполезно злиться или винить Хантера в том, что от тебя не зависит. Он, наверное, ненавидит себя больше, чем ты когда-либо сможешь.

Я бросила взгляд на Хантера. Гнев по-прежнему клокотал во мне, когда я смотрела на него. Даже если Стиви и права, мой гнев никуда не делся.

— Вот почему я не ставлю себе ограничений и стараюсь жить полной жизнью. Никогда не знаешь, когда твой час истечет, — она использовала меня как опору, поднимаясь на ноги. — Кстати об этом, я пойду, узнаю, проводит ли Сьюзи тренировки на дому. Мне бы не помешало больше индивидуальных занятий, — Стиви подмигнула и подошла к темнокудрой тренерше, убирая гантели и резинки на предназначенные им места.

Я не могла сдержать веселой ухмылки, тронувшей краешек моих губ. Я никогда не смогу быть такой же смелой и напористой, как Стиви, но она заставляет меня взглянуть на жизнь по-другому. Прежняя я, до аварии, не хотела выходить за рамки, предпочитала безопасность и простоту. Но этот тонкий, стеклянный пузырь разлетелся на осколки, и я брожу по этому огромному миру, чувствуя себя потерянной, испуганной и одинокой.

***

— Стиви, твоя очередь! — крикнул Джастин, стоя рядом с беговой дорожкой. Хантер сошел. Пот стекал по его лицу, падая на футболку, пропитывая ее. Он был частью нашей группы уже неделю, и нам обоим удавалось избегать друг друга. Мы все еще не обменялись ни единым словом. — Хантер, разомнись с Джеймерсон. У тебя ноги сведет судорогой.

До этого момента.

Я опустила ногу Стиви, повернулась к Джастину, открыла рот, чтобы возразить или придумать какое-нибудь оправдание.

— Я могу размяться сам, — Хантер вытер лицо футболкой, опередив меня.

— Это прекрасно, — тон Джастина говорил о том, что Хантеру лучше бы подойти ко мне. И быстро. — Стиви. Давай.

Стиви выпрямилась.

— Не нервничай, — она не спеша подошла к тренеру. — А лучше, расслабься, — девушка рассмеялась и подмигнула ему.

Лоб Хантера нахмурился, уголки рта опустились вниз от раздражения. Он направился ко мне, хромая и не отводя взгляда. Парень издал какой-то звук и опустился на мат. Гримаса боли исказила его черты лица. Он лежал на спине, глядя в потолок, но ничего не говорил и не двигался.

— Твоя нога, — фыркнула я, поднимая руку. Его глаза метнулись ко мне, лоб нахмурился еще сильнее. Прошло несколько секунд, прежде чем он поднял ногу, положив пятку мне на ладонь. Мускул на его челюсти дернулся, и он резко выдохнул.

Фантазия о том, чтобы оттолкнуть его ногу назад к голове, причинив ему жуткую боль, молнией пронзила мою голову, заставив мои руки дернуться. Мне хотелось причинить ему боль, заставить страдать. Ту же боль, которая пожирала мое сердце. Большую часть времени мне удавалось сдерживать эмоции, но Хантер взбаламутил их, как электрический миксер.

Стиснув зубы, я подняла ногу парня до предела.

— Ты хочешь причинить мне боль прямо сейчас, не так ли? — его взгляд прожигал меня насквозь.

Я чуть ли не уронила его ногу от неожиданности.

— Это написано у тебя на лице. Я знаю, ты меня ненавидишь, — он говорил ровным голосом, снова безучастно глядя в потолок. — Мне, в общем-то, все равно.

— Думаю, лучше нам не разговаривать. Иначе я могу сделать то, о чем пожалею.

Едва заметно, но уголки его губ тронула насмешка.

— Дерзай, — его улыбка сменилась жестким вызовом. — Действуй. Сделай самое ужасное.