ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Эмма

Прошло несколько дней с тех пор, как мы благополучно вернулись с коронации. С тех пор не было ни одного нападения, и во дворце было устрашающе тихо. Даже светлые стены в моей комнате выглядят тусклыми, затененными беспокойством из-за того, что кажется обратным отсчетом до чего-то, готового взорваться.

Когда мы прошли через главные двери после нападения, Кэллоуэй едва сдержал неприкрытое раздражение в своем голосе, когда сказал, что поговорит со мной, как только все вернется в порядок. Затем он повернулся ко мне спиной и потребовал выставить охрану вдоль каждого дюйма периметра, окружающего дворец, только для того, чтобы он оставался в безопасности внутри. Он, казалось, забывал, что в этих стенах скрывался демон, и она ничего так не хотела, как положить конец его жалкому существованию. Но если я это сделаю, мир пострадает от моих рук по приказу моего отца за то, что я не вела себя хорошо.

Кэллоуэй не являлся целью... пока.

Я закончила надевать платье с открытой спиной, которое подходило к цвету моих глаз и насыщенной крови, текущей по моим венам. Серебряная манжета украшала мое предплечье и сочеталась с маленьким кинжалом в ножнах, которым я закручивала и закалывала все свои волосы наверх. Кто-то мог подумать, что этот маленький драгоценный камень — не более чем украшение, подходящее к моему наряду. Те, кто это делал, легковерны, потому что этот кинжал настоящий и мог легко перерезать яремную вену.

Я не выходила из своей комнаты с тех пор, как мы вернулись, и ни одна живая душа не порадовала меня своим присутствием. Благодарю любое божественное существо, которое отвело их прочь. Даже Эйден на удивление отсутствовал, и я могла только предположить, что он отсиживался со своим отцом.

Я выходила только для того, чтобы утолить свой голод, прежде чем вернуться и продолжить практиковаться в контроле своей силы. Это истощало. Однажды ночью меня прошиб холодный пот от того, как сильно я напрягала свою психику, чтобы сдержать тьму. Это легче, чем раньше, но я хотела действительно овладеть ею. Знать, что она никогда больше не сможет подкрасться и украсть мое здравомыслие.

С момента моей первой попытки в моем черепе постоянно что-то стучало, а за глазами простреливали искры от истощения. Несмотря на пульсирующую боль, по крайней мере, мне удавалось удерживать контроль над своей силой в течение самого длительного периода времени с помощью Мазирена. Каждая сила оживала в моих руках быстрее и устойчивее с каждым моим приказом.

Я направилась к балконным дверям, чтобы посмотреть на небо в надежде увидеть его. Сейчас, когда мой разум очистился от отравленного тумана, все, о чем я могла думать, — это о предательстве, совершить которое от меня требовал Уиро. С таким же успехом я могла бы вонзить острейший меч виверны в его сердце, а затем вонзить глубже. Потому что это был бы лучший конец, чем то, что запланировал мой отец. Я бы заставила себя смотреть, пока последняя капля крови не покинет его тело в качестве наказания, если бы до этого дошло. Но я не могла позволить этому случиться. Мне нужно решить, что, черт возьми, делать.

Я думала, что иметь пару — это благословение, но вместо этого это похоже на проклятие; слабость, когда тебе угрожали причинить боль тому, кто связан с твоей душой. С таким же успехом мое сердце можно было бы вырезать из груди и сжечь дотла, потому что оно не заслуживало чувствовать его любовь. Я именно такая, какой выглядела... монстр.

Моя нога уже переступила порог открытого балкона, когда за дверью моей комнаты раздался грохот сапог. Я развернулась как раз в тот момент, когда моя дверь с грохотом распахнулась, врезаясь в стену, и я удивилась, что ее не сорвало с петель.

Кэллоуэй ворвался внутрь, и моя защита мгновенно усилилась. Его лицо пылало, с резкими морщинами, обращенными внутрь, а изо рта вырывалось хриплое дыхание. Я полагала, теперь он готов поговорить со мной, но мне больше кажется, что он искал боя, а я выбранный противник.

— Ты, — зарычал он.

Его шаги сокращали расстояние, и мой взгляд словил что-то блеснувшее в его руке, когда он начал поднимать это. Прежде чем я осознала, что он делал, твердая подошва его ботинка уперлась мне в грудь, выбивая из меня дух. Острая боль, пронзающая меня вдоль бока, заставила мои легкие сжиматься, когда я отлетела назад, умудряясь в последнюю секунду извернуться, пытаясь не дать позвоночнику переломиться. Вместо этого я врезалась боком в одну из балконных дверей, и ручка врезалась мне между ребер. Прямо в то место, которое уже кричало, и теперь начало гореть, и я сразу же пожалела о попытке сделать глубокий вдох.

Моя рука схватилась за бок, когда я восстановила равновесие, влага просачивалась сквозь пальцы, когда я наблюдала, как лицо Кэллоуэя превращалось в лицо, которое наслаждалось страданиями, которые он причинял. Мой взгляд опустился на маленький кинжал, свисающий с его пальцев, и я проклинала себя за то, что не заметила этого.

— Тебе нужно помнить свое место, принцесса, — выплюнул он. — Сейчас ты считаешься таковой только из-за меня и моей милости в том, что ты помолвлена с моим сыном.

Хриплый, веселый смех покинул его, когда в его глазах вспыхнуло то, что, я могла только представить, являлось мыслями о моей смерти.

Но на случай, если он забыл, я могла исцеляться от его издевательств и без ожерелья высасывающего мои силы. Я уже почувствовала, как моя плоть снова срасталась.

Его рука взмахнула, метая кинжал прямо в меня. Я быстро уклонилась в сторону, позволяя ему попасть в дверь, прежде чем упасть на землю.

— Ты не выше меня и даже не равная мне и моему правлению.

Тишина, царившая во дворце в последние несколько дней, должно быть, была результатом того, что он готовился достичь этой точки, чтобы вырваться наружу и выпустить на волю монстра, который жил внутри. Я выпрямила позвоночник, не обращая внимания на острую боль, которая все еще бушевала у меня под ребрами. Мои руки опустились по бокам, когда я крепко сжала пальцы, отчего ногти впились в ладонь — с одной моей руки капала черная кровь. Последствия порочных деяний Кэллоуэя.

— Ты уверен в этом?

Я уклонилась, уголок моих губ приподнялся при виде того, как расширились его глаза. Тьма во мне, которую я держала под контролем, начала просачиваться внутрь. Тьма раньше была другом, которая никогда не покидала и дарила мне утешение. Но, может быть, если я приму эту силу и ее присутствие, она будет работать со мной, а не против меня.

Итак, я погрузилась в это. Позволяя этому подняться, а не сдерживая, чтобы Кэллоуэй увидел, каким настоящим монстром я могла стать. Тени вырвались и затанцевали вокруг меня, набрасываясь и заставляя Кэллоуэя сделать неуверенный шаг назад. Его пальцы задрожали, когда он начал осознавать свою ошибку.

Демонический смешок вырвался из моего горла, когда я последовала его примеру и сделала шаг вперед.

— Ты, кажется, напуган, король, — я насмехалась над его титулом, в то время как он продолжал жаться от меня.

Он один из слабых, боящийся смерти и никогда не признающий, что однажды его время в этом мире подойдет к концу. Он всегда будет прятаться от смерти.

В комнате стало темнее, холоднее, когда я продемонстрировала силу, которой обладала, как напоминание о том, что он никогда не мог сломить меня, как думал раньше. Я приказала теням обвиться вокруг его горла, поднимая его до тех пор, пока его ноги не повисли в воздухе. Он пытался ухватиться за мою силу, но его руки прошли сквозь нее, и я ухмыльнулась.

— Лучше бы тебе вспомнишь, что я могу прикончить тебя прежде, чем у тебя появится шанс умолять меня остановиться, — его лицо начало слегка краснеть, когда я крепче сжала его горло. — У тебя перемирие с моим отцом, но в следующий раз, когда ты решишь, что имеешь право прикасаться ко мне, я, не колеблясь и не раздумывая дважды, сверну тебе шею.

Я отпустила его, когда он с громким стуком упал на пол. Его руки схватились за шею, когда он отчаянно втягивал воздух, почти хрипя. Он попытался заговорить, но это вызвало у него кашель, пока ему снова не пришлось хватать ртом воздух. Вид того, как он корчился на земле, и близко не соответствовал тому, чего он заслуживал.

Стук сапог по коридору стал громче, прежде чем в комнату вбежал Эйден и резко остановился у открывшейся перед ним сцены. Его зеленые глаза дико метались взад-вперед между его отцом и мной.

— Эмма, что ты делаешь? — он поспешил спросить, опускаясь на колени, чтобы помочь Кэллоуэю подняться на ноги.

Мой взгляд прикован к нему, я медленно склонила голову набок.

— Конечно, ты мог бы предположить, что в данный момент виновата я.

Его брови сошлись вместе, продолжая оценивать нас обоих, и именно тогда его взгляд опустился в мою сторону. Несмотря на то, что колотая рана от кинжала уже начала сворачиваться и заживать, боль немного утихла. Тем не менее, доказательство на лицо.

Взгляд Эйдена остался прикованным ко мне, когда он сказал так тихо, что я почти не услышала его.

— Отец, ты причинил вред моей невесте?

Кэллоуэй оттолкнул от себя сына, проводя руками по отворотам своей туники цвета слоновой кости, пока приходил в себя. Он бросил на меня кинжальный взгляд, прежде чем переключил внимание на Эйдена.

— Ей повезло, что это все, что я сделал.

Лицо Эйдена побледнело, когда он, наконец, оторвал взгляд от моих ребер, чтобы посмотреть на удаляющуюся спину своего отца, который сейчас проходил через дверной проем.

— Эмма... — голос Эйдена мягкий, нерешительный, под стать его телу, когда он подходил ближе ко мне.

Мои тени все еще бушевали вокруг меня, готовые напасть, если я почувствую угрозу. Я держала темноту рядом, позволяя ей заглушить пульсирующую боль в боку и стереть то, что я могла бы чувствовать, глядя на то, как Эйден смотрел на меня, как будто я слабая.