Что же мне делать?

Когда я оглядываю модный обеденный стол, отчаянно ища альтернативное решение, мой взгляд падает на открытое окно справа от меня. И это один из тех моментов, когда в моей голове вспыхивает мультяшная лампочка.

Окно за нашим столом выходит на заднюю аллею, в то время как городской пейзаж предназначен для стола молодожёнов. Мне остаётся только дождаться, пока все отвлекутся, и выкинуть мясо. Там наверняка никого не будет, так что я не рискую запулить кому-нибудь по голове снарядом в виде куриной грудки.

Кто-то может возразить, что трата еды - такое же преступление, как и убийство курицы. Но даже если я отправлю это обратно на кухню, они всё равно просто выбросят её. Так, по крайней мере, я смогу порадовать парочку городских крыс.

В принципе, у меня нет выбора.

Я незаметно вожусь с ножом и вилкой, подавляя очередной рвотный рефлекс, когда насаживаю на вилку целую куриную грудку.

Осталось только выбрать момент и проявить решительность. Как по команде, Кирстен встаёт и щёлкает вилкой по своему бокалу с шампанским, привлекая всеобщее внимание. В ответ все головы за столом поворачиваются к невесте. Никто не смотрит в мою сторону.

Сейчас или никогда. Я немного ослабляю хватку вилки на мясе и мощным взмахом руки выполняю идеальный бросок прямо в центр открытого окна.

Вот только окно не открыто. Видимо, я просто сижу рядом с самым чистым окном в истории гостиничных окон. Или, по крайней мере, оно было самым чистым, пока моя куриная грудка не ударилась о стекло и медленно не скатилась вниз, оставляя за собой след из марсалы.

Конечно, оно закрыто. На улице минус пять. Все бы замерзли.

На громкий стук курицы о стекло мама Эйдена поворачивается, и у неё отваливается челюсть, когда она рассматривает измазанное окно. Затем она смотрит на мою пустую тарелку и, наконец, на меня, словно я двухголовый, трёхглазый пришелец из космоса.

В последний раз её взгляд мечется от катастрофы на окне, а затем останавливается на мне. С пытливым, озадаченным видом она спрашивает:

— Что случилось, дорогая?

Я секунду смотрю на неё, затем мой взгляд переходит на Джейса. Он смотрит в мою сторону - как и все остальные за нашим столом, мысленно добавляю я. Его глаза перебегают с меня на куриную грудку, которая теперь лежит на подоконнике, на потёки соуса и мою пустую тарелку. Я практически вижу, как в его глазах появляется понимание, а губы подрагивают в улыбке.

Мама Эйдена смотрит на меня, ожидая объяснений, хотя на самом деле у меня их нет. Мне кажется, что я молчала целую вечность, хотя на самом деле прошло не более трёх-четырёх секунд.

— П-простите, — заикаюсь я. — Я такая неуклюжая... Я... я... ммм... резала мясо... и, я не знаю... я, должно быть, задела кость... она просто соскользнула с моей тарелки... Я имею в виду, что эти тарелки такие скользкие…

— Ужасно скользкие, — раздаётся голос Джейса с другого конца стола. — Я за своим тоже гонялся, — Джейс бросает на меня быстрый взгляд «я понял тебя», прежде чем обратить всё своё обаяние на миссис Коллимор. — Должно быть, из-за тонкого фарфора. Я никогда в жизни не видел более красивого сервиза.

Среди недоуменных взглядов других гостей мама Эйдена кажется успокоенной.

— О да, вы знаете, это оригинальный сервиз Берты Палмер 1879 года из коллекции Хэвилленда. Его стоимость превышает тридцать тысяч долларов, — мама Эйдена прикасается к ободку своей тарелки. — Отделка - настоящее золото, — затем, прикрыв рот рукой, словно раскрывая секрет, она добавляет: — Нам пришлось доплатить, чтобы получить его.

Выглядя очень озадаченным, отец Эйдена машет официанту, указывая на окно Армагеддона:

— Извините, небольшой инцидент с летающей курицей.

Официант поднимает бровь, но не выглядит слишком шокированным - как будто это не самая безумная вещь, свидетелем которой он был на свадьбе.

Я с ужасом наблюдаю, как бедняга размазывает соус по окну тканевой салфеткой, пытаясь отмыть стекло.

Это окно никогда не будет прежним.

Ко мне подбегает ещё один официант и спрашивает:

— Хотите, чтобы вам принесли замену, мисс?

— НЕТ! — кричу я, заслужив ещё несколько взглядов со стороны типа «она только что сбежала из психушки». — То есть нет, спасибо, — театрально потираю живот. — Всё остальное было таким вкусным. Я наелась. Абсолютно сыта. Оставлю немного места для десерта, это ужасная примета - уйти со свадьбы, не попробовав торт. Вы знали?

Лори, пожалуйста, заткнись.

Если нужно было поставить диагноз по выражению лица официанта, я бы определила его как передозировка сумасшедшими гостями.

Проявив вежливость, он спокойно отвечает:

— Конечно, мисс, приятного аппетита.

Я молча опускаю голову и долго смотрю на белую скатерть перед собой, прежде чем осмеливаюсь снова поднять взгляд.

Мои глаза тут же находят Джейса, и он подмигивает мне.

Волна облегчения охватывает меня с головой. Мы в порядке... всё будет хорошо.