Глава 20

Джейд

Все это время Томми не было, и никто из них не проронил ни слова о его местонахождении. Ни разу.

Я верила, что он сбежал в закат со своей бывшей, хотя на самом деле он работал над собой ради меня, ради нас.

Думаю, это был их способ защитить меня. Они сомневались в его способности справиться с демонами прошлого и довести дело до конца.

Но они недооценили его силу и нашу любовь друг к другу.

Когда я узнала, что беременна, через несколько недель после его отъезда, мистер Марино, к моему удивлению, проявил сочувствие, учитывая, что у меня был внебрачный ребенок, и что еще хуже — от его сына.

Он позволил мне продолжать работать в местной пекарне, и посещать кулинарные курсы, сказав, что это хороший шаг, чтобы стать идеальной домохозяйкой и матерью. Что-то до сих пор, о чем я не особо задумывалась.

Может быть, он действительно верил в нас?

— Мне очень нужно трахнуть тебя сейчас, малышка, — прохрипел Томми, отрывая свои губы от моих. 

Он трется об меня своим твердым членом, отчего в моих трусиках скапливается влага.

— Да, да, пожалуйста, — выдыхаю я, пока он украдкой целует меня, задрав платье до талии. 

— Моя комната. — я шлепаю его по плечу. — Отведи меня в мою комнату.

Он кивает, затем со стоном впивается зубами в кожу, пока я пытаюсь расстегнуть его ремень. Запрыгнув, я обхватываю его ногами, пока он ведет нас вверх по лестнице.

— Вторая дверь. Справа, — задыхаюсь я, пока наши языки отчаянно сражаются друг с другом.

— Ммм, блять, ты такая вкусная. 

Он отстраняется и пинком открывает мою дверь. 

— Чертовски скучал по тебе. 

Затем он закрывает ее задницей.

Он осторожно опускает меня на кровать, затем срывает рубашку с груди, его глаза устремлены на меня, когда я стягиваю платье через голову, обнажая белый бюстгальтер и кружевные трусики. Тепло распространяется по моему телу, а его взгляд голодный; он пожирает меня. Его тело напряжено, а выступающие на груди вены показывают, что он сдерживается.

Его оливковый пресс виден полностью, и мне не хочется ничего, кроме как провести языком по нему, ощущая каждую выпуклость.

— Блять, малышка.

Его глаза сверкают желанием, и источаемая ими похоть придает мне уверенности, чтобы снять лифчик и спустить трусики с ног, пока он стоит на месте.

Приподнявшись на локтях, я раздвигаю ноги, открывая ему прекрасный вид на мою обнаженную киску, и лениво поглаживаю пальцем свой набухший клитор. Мое возбуждение покрывает палец, когда я повторяю движение, на этот раз скользя в киску и вызывая у него низкое рычание.

— Ебать.

Он выходит из транса, сбрасывает носки и туфли со скоростью света и одним махом снимает брюки и боксеры, обнажая свой толстый, твердый член с предякулятом, капающим из выпуклой головки.

Он несколько раз сильно поглаживает его и шипит сквозь зубы от этого прикосновения. 

— Пожалуйста, папочка, — прошу я. — Мне нужно, чтобы ты наполнил меня.

— Ебать. Да.

Он заползает на кровать. 

— Только папочка может трахать твою маленькую киску.

Он проводит пальцами по моей щели и вниз, в мою влажность. С моих губ срывается стон, когда он трется своим пальцем о мой, поощряя меня. Мы оба просовываем пальцы внутрь меня, и его глаза бегают между моей киской и моим лицом, как будто он боится что-то упустить. Я сопротивляюсь ему, и он издает тихий смешок. Затем он становится между моими ногами, пристально глядя на мои пальцы, и убирает свои.

— Только папочка может наполнить тебя, да, маленькая девочка? — говорит он, наблюдая, как я играю пальцами

— Да, только ты. Только ты. 

Я снова поднимаю бедра.

— Хорошая девочка, продолжай играть со своей маленькой пиздой, пока папочка наполняет тебя.

Он поглаживает свой член вверх и вниз по моей щели, нажимая на вход при каждом движении вниз, а я толкаюсь ему навстречу, заставляя его губы приподниматься в ответ.

— Ебать. Ты нуждаешься во мне, маленькая девочка.

— Очень нуждаюсь, — соглашаюсь я. 

Я даже не могу солгать, как отчаянно нуждаюсь в нем. Мои гормоны устроили хаос, заставив меня жаждать того самого мужчину, который разбил мне сердце.

— Папочке нравится смотреть, как ты играешь со своей киской.

Его член дергается от его же слов, заставляя меня стонать.

Он проводит рукой по небольшому животику.

— У нас будет ребенок, малышка.

— Да папочка.

— Папочка тебя хорошо наполнил, не так ли? — его зубы вцепились в мою шею, а его рука бродит по моим сиськам, массируя их и дергая мои чувствительные соски. 

— Не могу дождаться, когда увижу, как они наполнятся для меня молоком.

— Мм, — стону я от его слов и обещания прикосновений, влага течет из моей киски.

— Оно для ребенка.

Его глаза снова смотрят на меня.

— Оно мое.

Мой рот открывается в шоке от его собственничества. 

— Но папочка может поделиться, — добавляет он с ухмылкой.

Я всхлипываю, когда головка его члена снова дразнит мой вход. 

— Пожалуйста, папочка, ты мне нужен.

— Хорошая девочка.

Он отводит бедра назад и врезается в меня, заставляя ахнуть от удивления от внезапного вторжения. Его член растягивает меня, заполняя целиком. Укус боли, сопровождающий вторжение, и взрыв удовольствия от его языка, ласкающего мой сосок, вызывают во мне внезапный прилив удовольствия.

— Черт, — выдавливает он, снова врезаясь в меня, когда чувствует, как мое тело сжимается вокруг него.

— Папочка! — кричу я, когда мое тело бьется в конвульсиях, крепко сжимаясь, втягивая его еще глубже.

Тот факт, что я так быстро испытала оргазм, показывает, насколько я нуждалась, как отчаянно жаждала его прикосновений.

— Блять, вот и все. Так хорошо принимаешь, папочкин толстый член. 

Он продолжает входить в меня, и мои ногти впиваются в его плоть, нетерпеливо отмечая его.

— Маленькая папочкина шлюшка наполнена ребенком, не так ли?

Его рука снова касается моего живота, и по моему телу прокатывается волна возбуждения. 

— Блять, папочка положил сюда ребенка, не так ли?

Его грязные слова и искры электричества при каждом соприкосновении нашей кожи заставляют меня вибрировать.

Его бедра резко вырываются вперед, а я цепляюсь за его спину, когда он яростно врезается в меня.

Сила его тела, направленная против моего маленького клитора, оставляет меня сосудом для его корабля, и он вливается в меня, создавая еще одну приливную волну возбуждения. Его член утолщается, и цунами обрушивается на нас, отправляя меня в волну нескончаемого удовольствия.

— Блять. Блять. Блять, — шепчет он, нависая надо мной, но это фоновый шум, когда мой позвоночник выгибается, глаза закатываются, а губы приоткрываются.

Из меня вытекает струйка влаги, но я едва могу пошевелиться, чтобы наблюдать за ней, все мое тело оцепенело от интенсивности оргазма.

Он отстраняется от меня, затем раздвигает мои ноги.

Я слегка поднимаю голову, чтобы увидеть его. Он наблюдает, как сперма вытекает из моей киски, затем двумя пальцами размазывает ее по направлению к моей заднице.

Мои глаза расширяются, когда он вводит их внутрь, острота этого заставляет меня вздрагивать, затем он погружает их глубже. Я неловко ерзаю рядом с ним, но он сильнее сжимает мою ногу, предупреждая, чтобы я позволила ему использовать меня. 

— Шшш, будь хорошей девочкой и лежи здесь. Папочка сейчас трахнет эту задницу, малышка.

Мое сердце колотится, когда он вводит в меня пальцы, а моя задница открывается для него. 

— Папочке нужны все твои дырочки. — затем он вытаскивает пальцы и заменяет их кончиком члена. — Это может быть больно, маленькая девочка. Но ты будешь храброй и позволишь папочке взять твою задницу. 

Его мускулистая грудь напрягается, словно сдерживая себя, прежде чем я киваю ему, и он медленно проталкивается сквозь барьер.

— Пожалуйста, мне нужно… — я смотрю вниз на свой клитор, прося его о некоторой отсрочке, о его одобрении, если мои пальцы прикоснутся к нему и помогут мне преодолеть боль и достичь удовольствия.

— Нет, — упрекает он, качая головой.  — Нет, ты почувствуешь, как папочка трахает твою задницу, так же, как я трахнул твою киску. Папочка собирается растянуть твою узкую дырочку. Будь хорошей девочкой и позволь папочке взять тебя, — выдыхает он, его лицо искажается от эйфории. 

— Позволь папочке широко растянуть эту маленькую попку для своего большого члена.

Он проталкивается еще немного, а затем, без предупреждения, пронзает мою нежную плоть, глубоко проникая в задницу, заставляя меня вскрикнуть от боли, когда внутри меня все горит. 

— Такая чертовски хорошая девочка.

Он отстраняется, затем резко двигает бедрами вперед, словно злится. 

— Чертовски, блять, хорошая девочка, — повторяет он, а затем закусывает губу, когда выходит и снова входит. Пока одна рука блуждает по выпуклостям нашего малыша, он лихорадочно трахает мою задницу.

— Папочка, — хнычу я.

— Черт возьми. Принимай мой член в своей заднице. 

Он снова врезается в меня, и у меня нет другого выбора, кроме как принять его.

Весь.

Каждый толстый дюйм заставляет меня чувствовать, будто он разрывает меня на части. Но я бы не променяла это ни на что.

Я люблю его. Мне нравится его жестокость, его грязная, неконтролируемая одержимость мной.

Поэтому, когда его тело напрягается, а член утолщается, позволяя потокам его спермы пролиться в мою задницу, я наслаждаюсь этим. Чувствуя себя ценной и нужной, и наконец-то ощущая себя любимой.