Глава 8

Томми

Как только мы возвращаемся домой, я отправляю Джейд наверх принимать ванну, а сам готовлю ей смузи и наполняю тарелку сладостями.

Я понятия не имею, как вести себя с женщиной, у которой менструация, так как никогда не оказывался в такой ситуации. Поэтому я немного погуглил, чтобы быть хоть немного просвещенным. Я надеюсь, что напитка, наполненного витаминами и другими ингредиентами, а также сладостей, которые так обожают женщины, будет достаточно, чтобы ее утешить.

Каждый шаг мне дается с трудом, мой член трется о штаны, заставляя меня стонать. Черт, мне нужно кончить в нее еще раз. Это единственное, что меня успокаивает, пусть и ненадолго.

Кажется, я сменил одну зависимость на другую. Только эта гораздо слаще. Гораздо запретнее и определенно гораздо полезнее.

Когда я распахиваю дверь спальни, ее аромат окутывает меня и заставляет мое тело расслабиться, кажется, такое происходит только когда она рядом.

Ее голова высовывается из-под вычурного розового покрывала, заставляя меня усмехнуться от ее нелепости. 

— Ты выглядишь как маленькая девочка, закутанная в свои красивые простыни.

Ее глаза сужаются, а губы кривятся. 

— Очень смешно.

Я ставлю поднос на тумбочку и наслаждаюсь удивлением на ее лице. 

— Тебе нужно что-то еще?

Она качает головой. 

— Нет. Спасибо.

— Тебе нужно обезболивающее?

Я вскидываю бровь, нависая над ней.

— Нет. Мне терпимо.

Я киваю ей, когда она отпивает коктейль, и обхожу противоположную сторону кровати. Она поворачивает голову через плечо, и ее рот приоткрывается, когда я стягиваю футболку через голову, обнажая свой твердый пресс. Поставив напиток обратно на тумбочку, она поворачивается ко мне лицом, и от ощущения ее взгляда по моим венам пробегает разряд электричества, а член утолщается.

Я уверен в своем теле. Возможно, я наркоман, но я занимаюсь спортом. Также татуировки покрывают мой торс до скульптурной буквы V. Ее глаза расширяются еще больше, заставляя меня смеяться. Я спускаю джинсы, стоя перед ней в одних боксерах, кончик члена выглядывает из-под пояса.

Она сглатывает и отводит взгляд, ее щеки краснеют от смущения.

— Т-Томми, ч-что ты делаешь? 

Она сжимает одеяло в кулак, ее костяшки пальцев белеют, когда она подтягивает его к груди, словно нервничает и хочет прикрыться.

Я невозмутимо улыбаюсь ей, забираюсь на кровать и стягиваю с нее одеяло настолько, чтобы иметь возможность скользнуть под него.

— Я буду присматривать за тобой, — честно говорю я ей. 

Мысль о том, что я буду заботиться о ней, заставляет мое тело раздуваться от гордости, а член течь от радости.

Раньше я бы никогда в жизни не взял на себя ответственность за кого-то. Я это наотрез отрицал.

Она отказывается смотреть на меня, заставляя меня задыхаться от смеха над ее невинностью, пока я кладу голову на подушку. 

— Выключи свет и ложись спать, Джейд. 

Мой хриплый голос заставляет ее дрожать, но мне не нужно просить ее дважды. Она быстро наклоняется над тумбочкой и возится с кнопкой ночника, выключая свет, прежде чем перевернуться на бок и отвернуться от меня.

Свет из-под двери ванной освещает комнату, позволяя мне видеть ее. С тяжелым вздохом я переворачиваюсь на бок лицом к ней и резко прижимаю ее к себе спиной. Я прижимаю свой твердый член к ее непослушной маленькой попке, заставляя ее замереть.

— Томми? —  шепчет она.

Гнев от упоминания моего имени покалывает мою кожу. Как она может так легко порхать между папочкой и Томми, в то время как я зависим от того, как она называет меня папочкой, прокручивая это в моей голове снова и снова, из-за чего я теряю рассудок от потребности к ней.

Я просовываю руку под подушку, скольжу к ее горлу и сжимаю. 

— Прекрати называть меня Томми. Я уверен, тебе нравится называть меня папочкой, ровно так же, как мне слышать, когда ты меня так называешь.

Ее грудь быстро поднимается и опускается, кожа нагревается под моей рукой, а пульс учащается.

— Хорошо, папочка.

Стон застревает у меня в горле, и я прижимаюсь к ней, подарив поцелуй в обнаженное плечо. 

— Такая послушная девочка.

Она хнычет от моего приступа нежности. Той, к которой мы оба привыкаем.

Убрав руку от ее горла, я провожу ею вниз по ее стройному телу, от полушарий груди к животу, поглаживая его круговыми движениями.

Я повторяю, нежно обводя живот ладонью, унимая ее боль.

— Это помогает? — спрашиваю я тонким шепотом в ее волосы.

— Д-да.

Она прижимается ко мне, а я продолжаю гладить ее, надеясь облегчить боль.

— М-м-м.

Я продолжаю поглаживать ее живот, и она медленно позволяет себе расслабиться, прижимаясь ко мне. Мой член удобно устроился в изгибе ее ягодиц так, что нас разделяет только тонкая ткань ее маленьких шорт для сна и трусиков.

Я опускаю руку, и она замирает. 

— Позволь папочке позаботиться о тебе.

Все ее тело напряглось. 

— Шшш, — успокаиваю я.

Мои пальцы скользят под пояс ее шорт, прямиком в трусики. 

— Расслабься, маленькая девочка. Дай папочке поиграть с твоей киской.

— Я… 

Паника в ее голосе заставляет меня ухмыляться, как осла. 

— У меня же месячные.

— Ммм, я знаю. 

Глубокий первобытный стон покидает меня, когда я прижимаюсь к ней, снова и снова скользя своим членом по ее заднице.

— О Боже, — стонет она, пока мои пальцы проскальзывают мимо края ее прокладки. 

— Позволь мне поиграть с твоей кровавой киской, маленькая девочка.

Я лижу ее шею, и она стонет в ответ. Мой член пульсирует от счастья, и из кончика вытекает преякулят, когда я собираю ее влагу и отказываюсь засовывать палец в ее дырочку так глубоко, как мне хочется.

Нет, это сделает мой член.

— Папочка, — задыхается она, когда я слегка надавливаю на ее опухший клитор. 

Ее дыхание становится неровным, а у меня сжимаются яйца от того, как я сейчас возбужден.

— Черт, — стону я от удовольствия, от тепла ее выделений на кончиках пальцев и от толчка ее задницы, терзающей мой член.

Если я не сделаю что-нибудь в ближайшее время, я кончу в свои боксеры. Ни малейшего шанса, когда моя малышка лежит со мной в постели.

— Папочка вынимает свой член, — шепчу я ей на ухо, заставляя ее ахнуть, когда я стягиваю боксеры, и мой член высвобождается, пока я продолжаю совершать круговые движения пальцами.

Я прижимаю свой член к ее заднице, и липкость преякулята покрывает ее. Мои глаза закатываются. 

— Черт, так приятно, маленькая девочка. Ощущать твою голую кожу своим членом. Желание войти в нее почти непреодолимо, но я хочу позаботиться о ней сегодня вечером, как и планировал.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, папочка, — выдыхает она почти плаксиво, отчего при ее словах капает еще больше преякулята.

— Черт, — рычу я. 

Я стягиваю ее шорты и трусики до бедер, вызывая у нее ворчание от шока.

— Из меня вытекает кровь, — кричит она.

— Я знаю, но все в порядке. Папочка не против. 

Я ободряюще целую ее плечо, и она тает рядом со мной, позволяя мне играть с ее кровавой киской. Черт, это невероятно.

Медленно я слегка надавливаю на ее плечо, побуждая ее перевернуться на бок, тем самым позволяя ее идеальной маленькой попке повиснуть в воздухе.

— М-м-м. Черт, твоя задница невероятна. Папочка так сильно хочет ее трахнуть. 

Я хватаю ее за ягодицу, заставляя подпрыгнуть, и посмеиваюсь над тем, какая она нервная и невинная. Так чертовски возбуждающе. 

— Не переживай. Я хочу только поиграть.

Я провожу головкой своего члена вверх-вниз по щели ее задницы. Мои яйца сжимаются каждый раз, когда головка касается ее сморщенной дырочки. 

— Блять, так хорошо, маленькая девочка. Папочка любит играть с твоей маленькой попкой.

Я сильнее надавливаю на клитор, и она выгибается, прижимаясь к моему члену, вероятно, сама того не подозревая. Из меня вырывается рычание, когда я с трепетом наблюдаю, как из моего члена вытекает семя, оставляя следы на ее заднице. Я ощущаю жесточайшую потребность трахнуть ее в задницу и наполнить спермой. Каждый мускул моего тела напрягается, останавливая меня.

— Папа хочет поиграть с твоей задницей, маленькая девочка.

Я кусаю ее плечо, заставляя вздрогнуть, и она отодвигается, когда я резко шлепаю рукой по ее по киске.

 — О Боже.

— Папочка хочет засунуть кончик своего члена в твою маленькую дырочку. 

Я сжимаю свой член в кулаке, скользя им вверх-вниз, оказывая небольшое давление на ее задницу при каждом движении вниз. Мое дыхание становится все более хаотичным с каждым соприкосновением. Еще более отчаянным. Я не хочу ничего, кроме как войти в нее. Заставить ее кричать, пока мой член будет трахать ее задницу. Но я хочу больше защитить ее, сделать так, чтобы ей было хорошо.

— Ты собираешься позволить папочки войти в твою дырочку? 

Я целую ее снова.

— О Боже, — хнычет она и прижимается ко мне.

Я прижимаю кончик к ее дырочке, и мой преякулят дает ей идеальное количество смазки. 

— Надави на член папочки и позволь ему вставить кончик внутрь. Позвольте ему пролить свою сперму в тебя. Немного, — умоляю я, пытаясь удержаться от погружения в нее без согласия.

Мой кулак работает все быстрее и быстрее, и звук ударов наших тел наполняет воздух. 

— Скажи мне, — рычу я. — Скажи мне, что я могу наполнить тебя своей спермой. Скажи: «Папочка, ты можешь войти в меня головкой». Скажи папочке, что хочешь, чтобы твоя крошечная дырочка растянулась для него.

— О боже, папочка. 

Я снова шлепаю ее по киске, пытаясь сдержать надвигающийся оргазм.

— Папочке нужно кончить, маленькая девочка. Скажите, чего ты хочешь.

Она громко стонет, когда я надавливаю на ее клитор, яростно его потирая. 

— Пожалуйста, пожалуйста, войди в меня головкой. Пожалуйста, растяни мою дырочку и трахни меня в задницу.

— Спасибо, черт возьми.

Я захватываю зубами кремовую кожу на ее плече и тяну, прижимая головку своего члена к ее заднице. Ее дырочка растягивается вокруг меня, и я сильнее впиваюсь зубами в ее плоть, пытаясь удержаться от оргазма, прежде чем возьму ее девственную попку.