ГЛАВА 26

ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ

Распечатки, папки и блокноты разложены передо мной по всей поверхности дубового дерева огромного офисного стола Батисты. Похоже, теперь он мой. Вместе с проблемами, которые мой дорогой муж создал за несколько недель своего правления. Договоры аренды, которые он не успел продлить. Контракты, которые нужно было просмотреть и подписать, и которые уже давно просрочены. И ряд разгневанных инвесторов дышит мне в затылок, требуя прогнозов доходов на следующий год. Весь этот бардак, который Батиста так хотел свалить на меня, чтобы проводить большую часть времени в одном из стрип-клубов Семьи.

Запах старой мебели и вонь сигарет, въевшаяся в обивку и портьеры, просто тошнотворны. Прошло чуть больше месяца с тех пор, как мы поженились и я переехала в его дом. Со всеми этими неоконченными делами у меня не было времени на перепланировку этой комнаты, но в скором времени я это исправлю.

В дверь кабинета раздается сильный стук.

— Заходи, — бормочу я, скользя взглядом по кредитным ведомостям, которые прислал наш банк.

Сальво заходит внутрь и садится в кресло по другую сторону стола.

— У нас проблема.

— Опять звонили инвесторы и говорили, что недовольны тем, как идут дела с финансами семьи? — Я вздыхаю. — Не думаю, что смогу разобраться с ними сегодня.

— Мы нашли крота, Нера.

Я вскидываю голову.

— Кто-то разговаривал с властями?

— Хуже. Похоже, один из наших солдат работает на Сальваторе Аджелло.

Я опускаю документы. Проблемы с нашими кредитными линиями внезапно кажутся незначительным неудобством.

— Ты уверен?

— Да. Один из моих людей работает с ним с сегодняшнего утра. Он сдался час назад.

— Хорошо. Я навещу Массимо и узнаю, как он хочет, чтобы мы с этим разобрались.

— Есть только один способ справиться с этой ситуацией, и Массимо скажет вам то же самое. В любом случае, мы не можем ждать до завтра. Кто-то сказал Брио, что мы поймали предателя, и он только что прибыл в помещение, где мы его держим. Полагаю, некоторые из капо, если не все, уже на пути туда. Они захотят лично убедиться в том, что этот вопрос решен.

У меня перехватывает дыхание. Наказание для тех, кто предает Семью, - смерть.

— Пойду разбужу Батисту, - говорю я. — И передай ему, что он должен пойти и позаботиться об этом.

Сальво выдерживает мой взгляд, и, хотя он старается этого не показывать, я вижу в его глазах беспокойство. И жалость.

— Это должна быть ты, Нера.

Я откидываюсь назад так внезапно, что мое офисное кресло проезжает по полу на целый фут.

— Батиста - дон. Раз уж ему так нравится расхаживать перед семьёй и заставлять людей целовать ему руку, не говоря уже о его хвастливой заднице о том, как он устранил проблему, которую мой отец устроил с Каморрой, то он должен быть тем, кто убивает людей.

— Остальные члены Семьи могут не знать, что именно ты держишь бразды правления, но капо знают. Вам удалось погасить часть инвестиций Каморры в наши казино, но этот факт будет сдерживать их лишь некоторое время. Капо должны быть убеждены, что вы способны сделать то, что нужно ради Семьи.

— Я никого не убиваю, Сальво.

Он ставит локти на стол, наклоняясь вперед.

— Среди капо были слухи. Брио упомянул о возможности начать обсуждение смены руководства на следующем собрании. Если они сочтут, что Батиста не подходит на эту роль, и решат проголосовать за его отстранение, вы окажетесь в числе сопутствующих потерь. — Его глаза пробегают по моей груди и останавливаются на животе. — Все считают, что он отец вашего ребенка.

Мои руки тут же взлетают, чтобы прикрыть и без того довольно заметный бугорок, как будто простое поглаживание может защитить моего ребенка от того, на что намекает Сальво. Я думала, что Батиста, заявив о своем родстве, защитит моего ребенка, но это может сработать только в том случае, если он будет доном. Если Батисту сбросят с трона, Массимо не сможет занять его. Я никогда не получу свободу, и, независимо от пола, моего ребенка постигнет участь, которую я пытаюсь предотвратить. Если это будет мальчик, рано или поздно кто-нибудь попытается его убить. Если это будет девочка, ее выдадут замуж неизвестно за кого. А я не смогу ничего сделать, чтобы предотвратить ни то, ни другое.

Ужас бурлит в моем желудке, его токсичность захватывает все тело. Как я могу заставить себя покончить с жизнью человека? Убить того, кто ничего мне не сделал? Я хватаюсь за подлокотник и сжимаю его так крепко, что костяшки пальцев белеют. Может, этот человек и не сделал мне ничего плохого, но он представляет угрозу для моего ребенка. Сделав глубокий вдох, я подхватываю сумочку и направляюсь в другой конец комнаты.

— Поехали.

— Куда?

— Туда, где вы держите шпиона Аджелло, —шепчу я.

Я сделаю все, чтобы мой ребенок был в безопасности. Если для этого придется продать душу дьяволу, убив человека, то так тому и быть.