Хорошо.

Я поднимаюсь с кресла и беру сумку со своим снаряжением из модифицированного багажного отсека. Длинный кейс с моей снайперской винтовкой лежит на сиденье напротив моего.

— Когда я должен прилететь за вами? — спрашивает пилот через плечо.

— Через десять дней. В то же время. — Я открываю дверь кабины и открываю задвижки на трапах, позволяя им раздвинуться. — Где машина?

— Вперед и налево от взлетной полосы, спрятанной в кустах. — Он показывает через лобовое стекло кабины. — Ключ в замке зажигания.

Я киваю и спускаюсь по ступенькам.

Воздух густой и тяжелый, влага прилипает к коже, когда я направляюсь в указанном направлении. Кроме фонаря, обозначающего взлетно-посадочную полосу, другого освещения нет. Неудивительно, учитывая, что мы находимся посреди чертовой пустоты, на приморской взлетно-посадочной полосе размером едва ли больше футбольного поля. Я даже не удосуживаюсь проверить окрестности, не утруждаю себя разведкой, прежде чем приближаться к машине на вражеской территории. Мой пистолет остается в кобуре. Из-за этого я становлюсь легкой добычей для любой потенциальной угрозы, но мне на самом деле плевать.

Мне уже на все наплевать. Я потерял своего тигренка. Все остальное не имеет смысла - в том числе и моя жизнь.

Побитый грузовик стоит там, где сказал пилот. Когда я открываю заднюю дверь со стороны водителя, свет в кабине не горит. Я уже собираюсь уложить свое снаряжение внутрь, когда чувствую острую боль в затылке. Годы тренировок наконец-то дают о себе знать. Развернувшись, я выдергиваю дротик, застрявший в шее.

Моя рука тянется к пистолету, но пальцы, кажется, потеряли способность схватить оружие. Он выскальзывает у меня из рук и с грохотом падает на землю. Я пытаюсь проморгать помутнение, которое застилает мне зрение. Но это не помогает. Я спотыкаюсь, ударяюсь спиной о борт грузовика. Размытые фигуры дюжины или около того мужчин приближаются, их фонари ослепляют меня, когда они приближаются.

— Ну, что у нас тут? — говорит голос с сильным акцентом. — Этот ублюдок все-таки не врал.

Передо мной материализуется лицо мужчины. Даже с затуманенным зрением я все равно узнаю его по документам о задании, которые Крюгер прислал мне вчера. Альфонсо Мендоза. Главарь мексиканского картеля. Моя цель.

— Ты, должно быть, очень разозлил Крюгера, — смеется он. — Он просил преподать тебе урок, а потом отправить обратно, как только ты вспомнишь, как лаять по команде. — Он наклоняется ближе. — Но, думаю, мы оставим тебя себе.

Мексиканец сбрасывает дробовик с плеча, и холодный металл ствола упирается мне в висок.