21

_

ЭНУКЛЕИРОВАНИЕ

ЛАРК

Мысли о Стэне Трамбле поглощают меня, пока мы с Лакланом поднимаемся по металлической лестнице в нашу квартиру в тишине, которая сохраняется даже тогда, когда мы открываем дверь под взволнованные шаги Бентли, стучащего ногтями по паркету. Погладив его по голове, Лаклан проходит мимо меня и направляется на кухню, а я не сдвинулась ни на дюйм.

Я наблюдаю, как Лаклан сосредотачивается на своем телефоне, быстро постукивая большими пальцами по экрану. Я знаю, что он, скорее всего, пишет Конору смс, чтобы уточнить детали плана, который мы разработали по дороге домой. Когда он, кажется, удовлетворен, то кладет устройство в карман, а затем отправляется на кухню за стаканом воды со льдом, потом поворачивается и смотрит на меня, пока тишина не становится слишком долгой даже для него. Когда он подходит ближе, в его глазах мелькает беспокойство.

— С тобой все в порядке, герцогиня? — спрашивает он.

Я киваю. Его взгляд скользит по мне, когда он предлагает воду. Я делаю большой глоток и передаю стакан обратно.

— Мне страшно, — наконец признаюсь я.

Плечи Лаклана опускаются, но не от разочарования, а от беспокойства. Я вижу это по тому, как он морщит лоб. Он берет меня за запястье и ведет к дивану, ставя бокал на золотой кофейный столик, и мягко притягивает меня к себе.

— Чего ты боишься? — спрашивает он.

— Многого, — отвечаю я, пожимая плечами и избегая его взгляда. — Я знала Стэна лучше, чем других людей из нашего окружения, которых убили. Это становится все более реальным, понимаешь? Типа… все.

Когда я поднимаю глаза, он смотрит на меня так, словно знает, что дело не только в Стэне или переменах в моей семье, которые никто не может остановить. Это касается и нас тоже. И мне интересно, пугает ли это его так же сильно, как меня. Он потратил так много времени, пытаясь убедить себя, что ему не о ком больше заботиться, кроме своих братьев и своего бизнеса. Так как же я впуталась в это? Ну, у нас не было выбора, таковы обстоятельства. Так что же произойдет, если убрать эти обстоятельства?

Лаклан глубоко вдыхает и наклоняется чуть ближе.

— Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится?

Я качаю головой.

— Ты храбрая, — Лаклан сжимает мою руку, когда я опускаю взгляд. — Ты боишься кого-то потерять? Да, поэтому с головой погружаешься в безумный план, вышла замуж за угрюмого придурка, которого ненавидела, только чтобы спасти его. Ты боишься моего сумасшедшего босса? Да, но ты угощаешь его кексами с наркотой, а он все равно падает к твоим ногам, желая подружиться. Ты боишься темноты и лифтов? Да, но ты сидишь в нем целый час, чтобы твоя собака не осталась там одна, — Лаклан с легкой улыбкой убирает прядь волос с моего плеча. — Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю, Ларк. И я очень люблю это в тебе.

Я сглатываю, и у меня перехватывает дыхание.

Любит это во мне? А любит ли он что-то еще? А что я люблю в нем? Например, то, как он ставит нужды других на первое место. Или то, как он смотрит на меня, когда я смеюсь. Я люблю его дразнящую ухмылку. Его прикосновения. Его поцелуи. То, как его тело прижимается к моему, словно создано для этого. Возможно, я многое люблю в Лаклане Кейне.

Отвожу взгляд, но он крепче сжимает мою руку, и я уверена, что он видит блеск слез в моих глазах.

— Ты ошибаешься, — шепчу я. Губы Лаклана приоткрываются на резком вдохе, как будто он собирается возразить, когда я говорю: — Я тебя не ненавидела. На самом деле, думаю, теперь ты мне нравишься. Совсем чуть-чуть.

Удивление на мгновение вспыхивает в его глазах, а затем на лице появляется дразнящая улыбка.

— Да, я вроде как понял это. Не знаю, что именно произвело такое впечатление. Возможно, ситуация с пультом от вибратора, — Лаклан притягивает меня в свои объятия. Его сердце стучит у меня под ухом, и я погружаюсь в его тепло. — Храбрость не имеет ничего общего с отсутствием чувства страха, а в том, чтобы встретить его лицом к лицу. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. Мы справимся с этим вместе, слышишь?

Я киваю, уткнувшись ему в грудь, и Лаклан проводит рукой вверх и вниз по моей спине, не задумываясь. Но вскоре это единственное, о чем думаю я. Его пальцы пробегают по моему позвоночнику. Задерживаются на поясе моих леггинсов, а затем возвращаются вверх по спине. С каждым движением его руки нарастает болезненная потребность, которая медленно проникает глубоко в меня, потребность в большем, чем просто ободряющее прикосновение.

Я отстраняюсь и встречаюсь взглядом с Лакланом. Его рука застывает на моей спине. Он пристально смотрит. В его глазах тоже потребность, страх, желание и тоска. Возможно, он действительно любит не только мою храбрость. Именно это я и вижу, когда двигаюсь ближе, наше дыхание смешивается, он обхватывает мое лицо ладонями.

— Чертова катастрофа, — говорит он, проводя большим пальцем по моей щеке. — Ты, блять, уничтожила меня. И теперь я не могу представить себя другим, только мужчиной, которым становлюсь рядом с тобой.

— Лаклан Кейн, — шепчу я. — Лучше поцелуй меня и докажи это.

Один последний вздох. Один взгляд. И затем он прижимается губами к моим.

Это начинается сладко. Мы нежно касаемся друг друга губами. Вздыхаем. Я провожу пальцами по короткой щетине на его подбородке. А затем поцелуй становится глубже. Потребность в большем сквозит в каждом прикосновении его языка к моему. Я сильнее прижимаюсь к его губам. Отстраняюсь ровно настолько, чтобы стянуть с него кофту, а затем наслаждаюсь каждым мгновением. Посасывание его губ переходит в покусывание. Прикосновение моих пальцев оставляет длинную царапину от ногтей на его груди. Вздох переходит в стон.

В мгновение ока я оказываюсь лежа на спине на диване, а вес Лаклана давит на меня.

— Тебе больно, герцогиня? — говорит Лаклан между поцелуями и покусываниями шеи. Одна из его рук скользит вниз по моему телу, к поясу леггинсов. Я киваю, когда он легкими прикосновениями обводит мой клитор. — Понятно, — я издаю тихий, недоверчивый смешок, который переходит в судорожный вздох, когда он прикусывает мой сосок через майку. — Хочешь, чтобы я остановился? — спрашивает он, поднимая на меня похотливый взгляд.

— Черт возьми, нет, — шепчу я. Он погружает палец в мою влажную киску, медленно поглаживая.

— Тогда я сделаю так, что тебе станет лучше.

Лаклан убирает руку и тянется к стакану с водой, выуживая из жидкости кубик льда. Зажав его в руке, он стягивает с меня леггинсы, а я снимаю майку. Его улыбка становится озорной, когда он устраивается между моих ног, на мою грудь капают холодные капли. У меня перехватывает дыхание. Он подносит лед к моему соску и обводит кругами, пока тот не твердеет, а затем ласкает его теплом своих губ, одновременно дразня другой сосок. Это волна ощущений. Сначала холод, потом тепло. Тепло, потом холод. Я все больше и больше хочу его.

— Лаклан, — выдыхаю я, провожу пальцами по тату на его руке, сжимая бицепс. — Пожалуйста.

Он отстраняется ровно настолько, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, его глаза темны и серьезны.

— Скажи мне, кто я.

Между моими бровями пролегает морщинка, пока я пытаюсь понять, что он имеет в виду.

— Лаклан Кейн, — говорю я, поглаживая ладонью напряженные мышцы его руки. Кажется, мой ответ его не удовлетворяет. — Мой муж, — в его глазах мгновенно появляется облегчение. Он кивает. Я касаюсь рукой его лица. — Ты мой муж.

— А ты моя жена. Не забывай об этом, когда я буду трахать тебя, как шлюху, — он удерживает мой взгляд, спускаясь вниз, и кладет кубик льда в рот. А затем опускается мне между ног. Он держит лед под языком, посасывая мой клитор, лаская чувствительные места. Смесь холода и тепла заставляет меня извиваться. В отчаянии. У меня перехватывает дыхание. Лаклан вынимает руками лед из своих губ и проводит им по моему клитору, одновременно проникая языком в мою киску. Я вздрагиваю, когда близка к оргазму, затем он меняется, проводя льдом по моей киске, а своим языком касаясь моего центра. Когда ощущения становятся невыносимыми и я дергаюсь на диване, он прижимает мой живот ладонью и удерживает. Никуда не деться. А я и не хочу. Он усиливает удовольствие, пока я подхожу к грани.

И затем резким движением, что я едва успеваю осознать это, он переворачивает меня. Входит в меня одним быстрым движением, от которого перехватывает дыхание. Я была так поглощена наслаждением, что даже не заметила, как он расстегнул ремень и спустил джинсы с трусами, и теперь его член погружен глубоко в меня, бедра прижаты к моей заднице, а его тело содрогается позади меня. Он снова входит под звуки моего бесстыдного стона. И затем задает ритм, который начинается с долгих, медленных толчков. По моему позвоночнику пробегают мурашки, когда он сжимает мое бедро другой рукой.

— Чертовски идеально, — говорит Лаклан, легонько шлепая меня по заднице. Когда я вскрикиваю от желания, он делает это снова, а затем нежно ласкает мою кожу. Он раздвигает мои ягодицы и стонет. — Идеальная задница. Какая узкая дырочка, — лед скользит по моей попке, и я тихо ругаюсь, когда он проводит им по сморщенному колечку. — Ты — моя, герцогиня. Каждое ругательство. Каждый стон. Каждый крик. Все мое. Ты моя жена. Поняла?

Я киваю.

— Да.

— И я твой.

— Да, — шепчу я.

Когда он плюет мне на задницу, я ощущаю каплю тепла. Лаклан льдом обводит края отверстия, не нарушая ритма своих движений. Смазав смесью воды и слюны, он осторожно вводит палец внутрь.

— О, боже мой, — шиплю я, когда новое, но знакомое ощущение усиливает полноту его члена в моей киске.

— Муж, — поправляет он, погружая свой член по самый лобок и наклоняясь надо мной, чтобы быстро укусить мое плечо. Он передает кубик льда, потом выпрямляется позади меня. Засовывает второй палец мне в задницу, и я дрожу. — Возьми лед и кончи на мой член, герцогиня. И я хочу слышать, как ты кончаешь, произнося мое имя.