Мне не нужно дышать. Трахать ее языком, пока она меня унижает, гораздо лучше, чем воздух.

Она опускается на колени и проводит рукой по своему мокрому центру, шлепая им по мне, прежде чем засунуть палец глубоко внутрь себя. Я наблюдаю за ней, жаждая уничтожить мою маленькую дразнилку. Если представится возможность, я разорву ее на части.

— Хочешь еще? — дразнит она, вынимая палец и размазывая сливки возбуждения по моим губам.

— Да, мать твою, — отвечаю я, прежде чем она снова сжимает меня.

Мои бедра вздымаются, член напрягается и течет по животу, а мой язык разделяет ее складки. Вскоре ее бедра начинают дрожать, а ногти впиваются в плоть моей груди. Я грубо посасываю ее клитор, нежно покусывая набухший бутон, и ее охватывают спазмы.

Она вскрикивает, размазывая свой скользкий центр, и кончает мне на лицо, звуки, вырывающиеся из ее горла, приводят меня в бешенство.

Ее дыхание постепенно выравнивается, и она отстраняется от меня, напевая:

— Хороший мальчик.

— Трахни мой член, Брайони, — приказываю я, сексуально расстроенный потерей власти в этой ситуации. — Сядь на него, черт возьми, уже. Господи, хватит уже этого дерьма. Расстегни наручники.

Сползая с меня, она смеется над моими словами. Ее глаза полуприкрыты в послеоргазменном блаженстве, что еще больше дразнит меня. Она возвращается к комоду и берет что-то еще в руки. Затем подходит к краю кровати рядом с моими ногами, и я поднимаю голову, пытаясь увидеть, что она делает.

— Мне очень не нравится твой тон, — ругает она. — Кроме того, требование не поможет. Мне нужно услышать, как ты умоляешь об этом, плачешь, молишь о наслаждении, которое могу дать тебе только я.

Она снова забирается на кровать и садится между моих раздвинутых бедер, прикусывая губу и глядя на мой член. Мой пульс учащается.

— Что ты делаешь?

Ее грудь вздымается и опускается, когда она делает глубокий вдох. Ресницы трепещут, она облизывает губы, кажется, нервничает. Почему ее маска чистой уверенности сползает?

Ее глаза находят мои, и я слышу щелчок, за которым следует низкое жужжание.

— Брайони. — Я пытаюсь сесть, но меня оттаскивают назад. — Что ты делаешь?

— Шшш. — Она прикасается к внутренней стороне моего бедра тем, что, похоже, является вибратором. — Не сопротивляйся, иначе кляп вернется в твой рот.

Вибратор движется дальше по бедру, ближе к моему мужскому достоинству. Наручники впиваются в мои запястья, когда я агрессивно дергаюсь.

— Нет. — Я практически рычу это слово, в моем выражении лица чувствуется боль.

Взгляд ее глаз говорит мне обо всем. У меня был шанс очистить ее от грязи, которой она подверглась ради меня. Теперь она собирается очистить меня от душераздирающей грязи моего прошлого.

— Ты кончишь для меня, — заявляет она, и вибратор достигает основания моего члена.

Моя голова снова откидывается назад, а бедра неохотно подрагивают от приятных ощущений.

— Но только так, как я хочу.

Я слышу звук, похожий на звук закрывающейся крышки бутылки, когда теплая, влажная рука скользит по моему члену.

— Ааа, блять, — шиплю я сквозь зубы.

Должно быть, у нее есть бутылочка со смазкой, потому что мой член в ее руках становится скользким. Вибратор бежит по моим яйцам, и я подаюсь навстречу ее руке от столь необходимого прикосновения, которое заставляет мое тело гореть. Ее рука опускается ниже, снова обхватывая мои набухшие и тяжелые яйца. Она проводит вибратором вверх по моему стволу, пока не достигает пирсинга. Он перекатывается по кончику, резкими, быстрыми вспышками рассыпая искры удовольствия по всему телу.

— Господи, Брайони, — задыхаюсь я, насаживаясь на нее. — Ах, блять.

— Дыши, — требует она, ее скользкие пальцы опускаются еще ниже и прижимаются к моей заднице.

— Нет. — Я рывком отстраняюсь от нее. — Не трогай меня там, черт возьми.

В тот же миг все удовольствие покидает мое тело, и паника захлестывает мое зрение. Мой разум вырывается из замкнутого пространства и возвращается в тюрьму моего прошлого. Ужасные напоминания о моей невинности вырваны у меня.

Она бросает вибратор и ползет вверх по моему телу, чтобы грубо схватить меня за подбородок. Я вижу, как ее рот шевелится, чтобы что-то сказать, но все, что я слышу, — это бешеные удары пульса в моей голове.

— Эроу! — кричит она. — Посмотри на меня!

Я сжимаю руки в кулаки, мое тело напряжено, когда мои глаза наконец открываются и встречаются с ее глазами.

— Смотри на меня, детка. Только на меня, — кричит она надо мной, ее длинные темные волосы закрывают лицо, когда она зажимает мое лицо между ладонями. — Только ты и я.

Я дышу через губы, на лбу выступили капельки пота, а пульс наконец-то замедлился.

— Я забираю это у них, Эроу. Я владею каждой частью тебя. Только мы. Мы не такие, как они, — дышит она, от нее исходит уверенность воина. — Мы это мы.

Она тянется вверх и разжимает одно из моих запястий. Мои глаза удивленно расширяются, прежде чем моя жадная рука быстро находит ее грудь и освобождает податливую плоть, разрывая закрывающую ее сетку.

— Я буду любить тебя бесконечно, — стонет она, отодвигаясь еще дальше, скользя по мне своим скользким центром. — Но ты позволишь мне стереть это.

Слово «любовь» наполняется новым смыслом. Она требует моего доверия, так же как я требовал ее. Брайони отказалась от всего, что считала правдой, и все ради меня.

Я играю с ее соском, поглаживая пирсинг и чувствуя, как она извивается надо мной. Моя рука скользит по ее груди и находит шею. Я чувствую, как она сглатывает, прижимаясь к моей ладони, и наши глаза все еще смотрят друг на друга, когда я крепче прижимаю ее к себе.

Только ты и я.

Я отпускаю ее шею, сдаваясь, когда она снова опускается между моих ног. Ногти впиваются в плоть моих бедер, доставляя боль, которая необходима мне, чтобы чувствовать себя в безопасности. Мои ноги слегка сгибаются, лодыжки все еще скованы. Прижимаясь к чувствительному месту, она фокусирует взгляд на мне, пока ее скользкий палец проникает внутрь.

— Блять! — я сжимаю простыню под собой в кулак, моя грудь вздымается, в то время как остальная часть меня остается привязанной к кровати.

Она медленно поворачивает палец, массируя меня изнутри. Мой член выпрямляется, когда волна сильнейшего возбуждения захлестывает меня. Начиная с ног, огонь поднимается все выше и выше, пока не охватывает все мое тело жаром, словно вулкан, взрывающийся изнутри.

Я пытаюсь говорить, но слова не даются мне, так как она продолжает водить пальцем по тому самому месту, из-за чего у меня дрожат колени.

— Да, малыш, — вздыхает она, облизывая губы и глядя на меня с пылкой потребностью. — Позволь мне выдоить сперму из моего члена грязным способом.

Ее слова. То, как грязно она прикасается ко мне, чтобы стереть мое прошлое. То, как ее глаза загораются несомненным вожделением, когда она смотрит на меня. Все это заставляет меня проклинать потолок, неконтролируемо стонать и тянуться вниз, чтобы потрогать свой ноющий член.

Она тут же шлепает меня по руке, продолжая водить по ней пальцем. Это уже слишком. Мои бедра вздымаются вверх, жаждая сладкой, опустошающей разрядки, дыхание становится прерывистым, а мышцы подергиваются. Мои яйца плотно прижимаются к телу, и я чувствую, что это происходит.

— Блять, детка... прикоснись ко мне. Пососи меня. Схвати мой гребаный член, — стону я, откидывая голову назад и извиваясь под ней.

— Умоляй, — приказывает она.

— Пожалуйста! Господи, блять, — умоляю я.

Ее вторая рука наконец-то обхватывает мой член, и как только она скользит по стволу и достигает головки, мое тело напрягается, и из моей груди вырывается долгий, глубокий стон, а из кончика вырываются струйки горячей спермы. Я продолжаю упираться бедрами в ее ладонь, продолжая кончать, так как от сильного удара по центру удовольствия мое тело разжижается в самом до закатывания глаз всплеске огня, который я когда-либо испытывал.

Голова кружится, я в тумане от того, что только что произошло, когда понимаю, что она расстегнула оставшиеся кожаные наручники на моем обмякшем теле. Она приводит меня в сидячее положение, вытирая рукой капли спермы на моем животе. Я в оцепенении наблюдаю за тем, как она размазывает ее по шее и груди, демонстрируя сексуальное самовыражение, прежде чем ее палец набросится на еще большее количество. Она размазывает ее по моим раздвинутым губам, просовывая палец внутрь моего рта.

Мой язык обхватывает ее палец, а она с гордостью смотрит вниз.

— Мы так хороши на вкус вместе. — Она ухмыляется, вынимая палец из моего рта, а затем обхватывает его губами, чтобы пососать.

Безумие и непреодолимое вожделение к этой женщине овладевают мной, и я резко переворачиваю нас, бросая ее на спину, когда она удивленно вскрикивает. Я зеркально отражаю ее лучезарную ухмылку, а затем впиваюсь в ее рот своим, и терпкий вкус ее возбуждения все еще остается на моем языке, когда он проникает в ее, снова сливая нас воедино. Я все еще тверд, как никогда, когда устраиваю свои бедра между ее раздвинутыми, скользя в ее набухшую слизистую, в то время как отголоски наших оргазмов продолжают циркулировать по нам.

Оторвавшись от ее губ, я смотрю в голубые глаза женщины, которая изменила меня так, как я и не подозревал. Женщины, которая вернула меня к жизни, лишь жестоко уничтожив демонов моего прошлого. Женщины, которая отказалась от рая, чтобы найти свое место в аду вместе со мной. Женщины, с которой я навсегда буду связан и в этой, и в следующей жизни.

Я улыбаюсь про себя, обнимая эту больную любовь, пока наша темная история продолжается.

— Гребаный деликатес.

КОНЕЦ