БОНУСНЫЙ ЭПИЛОГ

ДВА ГОДА СПУСТЯ

Рождественское утро

Алена

— Просыпайся, бабочка. — Я открываю глаза, услышав хриплый голос мужа. — У меня есть для тебя особенный рождественский подарок.

Зрелище, которое предстает передо мной, не может быть иначе как восхитительным. Одеяла откинуты, на губах Лео, стоящего на коленях у края кровати, играет томная улыбка. Он полностью обнажен, если не считать ярко-красного банта, повязанного вокруг его уже твердого члена.

— Правда! Это все, что я получу? — Я дразнюсь, но втайне я в восторге. Желание бурлит в моем животе, и я не могу придумать более... э-э... подходящего подарка.

— Это не твой подарок, — говорит Лео, прижимая мои бедра к кровати и нависая над моей обнаженной киской. — А вот это. — Он опускает свое лицо между моих ног, его язык высовывается, чтобы попробовать на вкус.

Что ж, это действительно счастливое Рождество.

Его горячий язык медленно двигается по моему клитору, дразня меня, доставляя мне удовольствие, пока он лижет меня от попки до клитора и обратно. Я хнычу и дергаю его за волосы, ища облегчения, когда волны раскаленного удовольствия пробегают по моему позвоночнику.

— Лео, пожалуйста, — умоляю я, уже отчаянно желая кончить. Потому что этот мужчина сводит меня с ума. Его глаза встречаются с моими, в них появляется веселый блеск, когда он проводит языком по моему входу, а его большой палец танцует по моему клитору, подтаскивая меня все ближе и ближе к краю.

Лео может назвать это рождественским подарком, и так оно и есть, но он часто будит меня таким образом. И позвольте мне сказать, что самое приятное в пробуждении - это не "Фолджерс" в чашке, а волшебный язык мужа, ласкающий твою киску.

Лео отстраняется, его губы покраснели и распухли.

— Ты уже готова для меня, — рычит он, шлепая меня по внутренней стороне бедра. — На руки и колени, бабочка.

Я карабкаюсь, чтобы перестроиться. Язык моего мужа может быть волшебным, но его член достоин наград.

Он обхватывает мою попку, по одной руке на каждой половине, и раздвигает их. Манипулируя моей плотью для своего удовольствия, он расположился у моего мокрого входа. Перед тем как войти в меня, он шепчет мне на ухо:

— Знаешь, какой подарок был бы лучшим на Рождество?

— Думаю, это он, — простонала я, покачивая бедрами в надежде опуститься на его член.

Он негромко и весело усмехается.

— Лучшим подарком было бы, если бы я обрюхатил тебя сегодня. Что скажешь, бабочка? Мне войти в тебя? Наполнить тебя мини-Лео?

Я подавила смех, но не могу отрицать, что мне нравится эта идея. Я недавно перестала принимать противозачаточные средства, и пока мы играем с методом "вытаскивания", он еще ни разу не кончил в меня. Но я уверена в том, чего хочу большего - я хочу, чтобы наша семья расширилась.

Покачиваясь, я нащупываю его член. Когда я чувствую, как его пирсинг касается моего входа, я издаю шипение удовольствия.

— Я готова, — прошептала я.

— Правда? — спрашивает он, в его голосе звучит счастье.

— Правда, малыш. — Повернувшись, я смотрю на него. Как всегда, эти проникновенные карие глаза держат меня в плену, их притягательность неотразима. Я опускаю взгляд вниз, любуясь его четко очерченными губами и сильной линией челюсти, которую я так люблю обводить языком.

Я все еще поражена тем, что он принадлежит мне и я ношу его кольцо. Это самое лучшее чувство на свете.

Брак был переходным периодом, но нам удалось пройти его вместе и выйти из него еще более сильными. Помогает то, что и Лео, и я нашли работу, которая приносит нам радость.

Я открыла небольшой бутик модной одежды в Мидтауне Нью-Йорка, в котором представлены работы независимых дизайнеров-женщин. Пока он пользуется большим успехом.

Лео и Дима открыли собственную разведывательную компанию, которая занимается тем, что у них получается лучше всего - сбором информации, анализом рисков и предоставлением стратегических решений различным клиентам. Хотя Лео не является официальным членом Братвы Козлова, он работает на них по контракту. Это удобная золотая середина, и его бизнес процветает даже больше, чем он мог себе представить.

Конечно, путь к этому был нелегким, но сейчас у нас действительно все хорошо. Наша жизнь стабильна и надежна, и я готова к следующему шагу. Именно поэтому я бросаю на Лео свой лучший взгляд "за дело".

— Спасибо, блядь, — простонал он, прежде чем запустить кулаки в мои длинные волосы, используя их как якорь, когда он вошел в меня.

Мы оба вскрикиваем в первый момент контакта, потому что ощущения слишком хороши, слишком совершенны. Лео глубоко внутри меня. Растягивает меня. Заставляя меня чувствовать себя потрясающе.

Он покачивает бедрами, каждый толчок глубокий и сильный, его пронзающий возбудитель скользит по моей чувствительной внутренней плоти. Трение просто невероятное.

— Блядь, Лео, — прохрипела я, потому что мой муж прекрасно знает, что он делает со мной. Иногда мне кажется, что он знает мое тело лучше, чем я сама. Скользя рукой по центру моего позвоночника, он продолжает свой путь вниз, кончики его пальцев впиваются в мои бедра, фиксируя меня на месте.

Его темп ускоряется, и мои глаза закрываются, когда я приближаюсь к краю.

— Потри свой маленький клитор, детка. Дай себе то, что тебе нужно.

По его команде мои пальцы нащупывают клитор и крепко обхватывают его. Мои внутренние мышцы сжимаются вокруг его члена, я вскрикиваю, моя спина выгибается, а конечности дрожат. Я так близка к тому, чтобы опрокинуться навзничь.

Сильные руки Лео удерживают меня на месте, и он вколачивает в меня свой член, его тяжелое дыхание смешивается с моими собственными стонами. Я разворачиваюсь, мое тело сотрясает мощный оргазм. Вскоре за ним следует и он, наполняя меня своей горячей спермой, кричит о своем освобождении.

Господи Иисусе!

Все еще находясь внутри меня, Лео наклоняется вперед и целует меня в середину спины.

— Не шевелись, — инструктирует он, побуждая меня держать задницу в воздухе, а голову опустить на подушку. — Я хочу, чтобы все до последней капли осталось внутри тебя. — Даже когда он выходит из меня, он собирает пальцами вытекающую сперму и вливает ее обратно.

Я жду несколько минут, прежде чем подняться на колени и потянуться вверх, выпячивая перед собой грудь. Глаза Лео темнеют, но второй раунд придется подождать, по крайней мере, некоторое время.

— Малыш, не смотри на меня так. Пусть твои пловцы делают свое дело. Пойдем и проведем рождественское утро с нашей семьей.

Лео

Когда мы с Аленой спускаемся вниз, гостиная в моем родовом поместье наполняется звуками семьи, смехом и всеобщим весельем. Это радует глаза.

Джорджия, одетая в черно-красную клетчатую фланелевую пижаму и оленьи рога, первой замечает нас. На ее губах играет ухмылка, когда она рассматривает нас.

— Я уже начала думать, что Санта-Клаус похитил вас на Северный полюс.

— Нам нужно было провести последний обмен подарками наверху, — пожимаю я плечами и подмигиваю Джорджии, которая в ответ закатывает глаза.

— Точно. — Моя невестка скрещивает руки перед грудью. — А ты тоже составила список и дважды его проверила?

— Конечно.

Щеки Али пылают розовым цветом, не имеющим ничего общего с праздничным весельем. Она пытается ускользнуть, укладывая последние подарки под возвышающуюся елку, мерцающую золотыми огоньками.

— Как будто этой елке нужны еще подарки под ней, — ворчит Андрей и бежит за Аней, которая, похоже, открыла для себя радость срывания ленточек и бантиков с подарков. — Попалась, — Андрей заключает дочь в объятия, пока она не успела устроить еще какой-нибудь хаос.

Я осматриваю груду подарков, сложенных под елкой. Андрей прав. Возможно, мы немного перестарались, особенно для детей. Когда они увидят дистанционно управляемый Land Rover, который мы подарили Ане, они просто обалдеют. И хотя Кирилл, ребенок Джулиана и Роуэн, еще не настолько взрослый, чтобы оценить радость подарков, Аля с удовольствием купила ему целую гору игрушек.

Что касается меня, то мне ничего не нужно. Потому что все, о чем я когда-либо мечтал и хотел, уже стало реальностью. Аля - моя жена, мы живем в свое удовольствие, и я создал бизнес, которым горжусь. И если сегодня утром, по счастливой случайности, я оплодотворю Алю, это будет еще лучше. Если же нет, что ж, я не буду возражать, если мы продолжим попытки, потому что я уверен, что она раскрыла во мне изюминку размножения.

Аля поднимает восемнадцатимесячного Кирилла, названного в честь их с Джулианом отца, с рук своей невестки Роуэн. Поднеся его к елке, он зачарованно смотрит на блестящие украшения и постоянно тянется к ним. Аля останавливает его, беря за пухлые ручки.

— Может быть, в следующем году Кирилл сможет помочь тете Але с елкой, — размышляет она с мягкой улыбкой на лице.

— Может быть, если он не будет пытаться съесть украшения, — со вздохом добавляет Роуэн. — Я уверена, что он успел погрызть омелу.

— В таком случае... — Аля опускает сочный поцелуй на пухлые щеки Кирилла. — Он получит поцелуй.

Кирилл хихикает, в этот момент в комнату врываются Даниил и Бьянка, оба выглядят растрепанными. Я поднимаю брови. Мы с Алей явно не единственные, кто с утра ощущает, кхм, рождественское настроение. У Бьянки волосы растрепаны, и я уверен, что уродливый рождественский свитер Даниила надет задом наперед.

Но здесь нет осуждения.

Бьянка ставит поднос с печеньем на журнальный столик между нами.

— Возможно, я их немного подпалила, — предупреждает она, хмуро глядя на печенье. — Я... отвлеклась. — Они с Даниилом обмениваются взглядами, которые многое говорят об их утреннем празднике.

Печенье, безусловно, хорошо сделано, нарисованные Санты выглядят скорее психованными, чем веселыми, но, благословите мою невестку, она старалась. Поэтому я протягиваю руку и смело беру первое печенье. Резкая горечь вызывает гримасу, которую я стараюсь скрыть.