Ее первый оргазм наступает почти сразу, как я и знал. Но это не тот оргазм, который запустит ее в космос. Мы просто разогреваемся.

— Какая ты хорошая девочка. — Я наклоняюсь над ней, давая ей возможность немного отстраниться, пока я целую ее вдоль и поперек. — Ты так охуенно доила мой член. А теперь ты собираешься облить меня своими соками.

— Я не могу, — всхлипывает она. — Это было... слишком.

— Можешь и будешь.

Я встаю прямо, возвращая ее бедра на место. Но на этот раз, входя в нее, я прижимаю ее верхнюю часть тела к неподатливому камню, зная, что с каждым толчком ее соски скребут по земле. Она пытается изменить положение, но я не позволяю ей этого сделать.

— Возьми, — шепчу я, мои прикосновения жесткие, но слова успокаивают. — Я сделаю это хорошо.

Она хрипит, но удерживается на месте. Когда я протягиваю руку вперед, чтобы захватить ее клитор между большим и указательным пальцами и сжать, все ее тело содрогается, как будто ее ударило током.

— О Боже, Лео.

— Точно. Сейчас, наверное, самое время помолиться. — И тут я высвобождаю себя внутри нее. Я чувствую напряжение в ее теле, толчки, как мои пальцы теребят и сжимают ее клитор, как кончики ее грудей скребут по полу. Ее киска сильно сжимается, подталкивая меня к разрядке. Но мне нужно задержаться, достаточно долго, чтобы...

— О, блядь, о, блядь. — Алена выгибается, но я удерживаю ее на месте, впиваясь ногтями в ее бедра. Я снова и снова бью в эту точку, пока она не вскрикивает и не кончает на мой член, заливая меня своими соками. Она оглядывается на меня, ее глаза полны шока.

— Все в порядке. Это был оргазм точки G. — Я опускаюсь между нами, где мой член все еще находится в ее киске, и провожу пальцем по ее сокам. Поднеся его ко рту, я вдыхаю ее вкус, и это именно то, что мне нужно, чтобы подтолкнуть меня к краю.

Сырая энергия излучается из моего ядра, просачиваясь в каждую конечность, в каждую мышцу моего тела, прежде чем оргазм обрушивается на меня, как приливная волна. Я кричу, вырываясь из нее, и мысль о том, что это Аля и между нами нет преграды, заставляет меня кончить еще сильнее. Проходит несколько минут, прежде чем я могу встать на ноги и собраться с мыслями.

Аля ничего не говорит, и я не знаю, хорошо это или плохо. Полагаю, она измучена и подавлена. Когда она отстраняется от меня и делает попытку выползти из бассейна, я останавливаю ее. Я знал, что если мы снова будем вместе, то это будет напряженно, но я не ожидал, что это будет так.

— Ш-ш-ш, — успокаиваю я. Повернув ее лицом к себе, я прижимаю ее к своей груди. — Ты в порядке? — Я ищу в ее закрытых волосами глазах признаки того, что она не тонет в сожалениях.

— Я не знаю, что случилось... Я ушла в себя. Мне показалось, что я... — Она выглядит убитой, и у меня возникает желание забрать всю ее боль. Взять ее на руки, вынести из этой пещеры и все исправить.

— Это не так. — Я прижимаюсь лбом к ее лбу. — Ты кончила. Такое иногда случается при оргазме точки G, пирсинг помогает этому.

— О, — вздохнула она. — Это было... очень сильно.

— Я знаю. — Я потянулся к прохладной воде между нами, зачерпнул ее и использовал для мытья между ее ног. — Просто позволь мне позаботиться о тебе. Позволишь? — спросил я, прежде чем прильнуть к ее губам.

Она смотрит с сомнением, но потом говорит:

— Это не то, про что мы говорили. Мы же договорились, что это случайность...

— Нет. — Я прервал ее. — Мы договорились, что у нас есть дата окончания. Когда ты будешь в безопасности и все закончится, мы расстанемся. — Я чуть не подавился словами. Несмотря на то, что я согласился на это, беспокойство заполнило мое нутро. — Но мы с тобой не делаем ничего случайного. Пока мы вместе, я буду жестко трахать тебя, заставлять петь, заботиться о тебе и делать все то, что... — Я не знаю, как закончить это предложение. Делать все то, о чем я мечтал уже много лет? Я остановился на "Тебе нужно".

Она поджимает губы и смотрит неуверенно, как будто собирается согласиться с какой-то перспективой жизни и смерти. Но мне все равно. Если у меня есть только это короткое время с ней, я не буду ничего скрывать.

— Хорошо, — наконец, соглашается она. — Но я серьезно, Лео, это не будет больше, чем секс. Я не буду... — Она останавливается, прикусывает губу, ее глаза затуманиваются, и это пронзает мою душу, как кинжал.

Я точно знаю, что она хочет сказать - я больше не уничтожу ее.

Если бы она только знала.

Этот кошмар я тоже однажды пережил.

И едва выжил.

* * *

— Ну разве ты не красавица, - простонал я. Аля лежит в джакузи на задней палубе нашей каюты, совершенно голая. Мы вернулись на яхту всего полчаса назад, этого времени мне хватило, чтобы проверить все важные голосовые сообщения и перекусить. После того, что я ей устроил, подкрепиться определенно необходимо.

— Ммм... — Она погружается в бурлящую воду, выражение ее лица почти наполовину одурманено. — Это именно то, что мне нужно.

Чувство вины сжимает мое горло. Я был жесток с ней сегодня. Груб с ней. Хотя она и любит это - грубое и грязное - мне следовало быть более осторожным.

— Ты чувствуешь себя немного усталой? — спросил я, снимая плавки и опускаясь в горячую воду рядом с ней.

Она облизывает губы и лениво ухмыляется.

— Немного. — Она кажется почти застенчивой после всего, что мы только что сделали. — Меня давно так не брали.

— Это было нормально? — Я провожу рукой по ее щеке и ищу ее ясные голубые глаза, желая знать, что я не причинил ей боли. После семи долгих лет мне было трудно держать себя в руках.

— Это было гораздо лучше, чем просто нормально. — Она опускается в воду и закрывает глаза. — Это было... ну, к черту. Я не хочу, чтобы у тебя была большая голова.

— Слишком поздно для этого, детка. Знаешь, как говорят, большая голова...

— Большие мозги, — бросила она с наглой ухмылкой.

— Что-то в этом роде. — Легким прикосновением я подвожу ее лицо к своему и прижимаюсь губами к ее губам. Я никогда не думал, что у меня будет шанс снова быть с ней, пусть даже на короткое время. Я приму любые объедки, которые она готова мне бросить. — Значит ли это, что сегодня я буду спать с тобой в одной постели? Диван в моем кабинете становится очень неудобным для человека моего роста.

Ее смех горловой и теплый.

— Наверное. До тех пор, пока ты не перестанешь воровать одеяло.

— Что? Когда это я так делал? — Я и есть тот самый любитель укрываться, все еще люблю заворачиваться в одеяло, как в колбасу, с той лишь разницей, что теперь мне не у кого его украсть. — Ты придумываешь истории. — И тогда, не удержавшись, я притягиваю Алю к себе на колени, наслаждаясь тем, что она рядом, даже если мой член дергается, когда ее задница касается моей голой кожи.

— Нет. Я бы знала, мы провели достаточно ночей, окутывая друг друга. — Как только она произносит эти слова, я чувствую, как она переключается. — Ладно, — прочищает она горло, — ты хочешь сказать, что подружки не жаловались на то, что ты воруешь одеяла?

Я делаю паузу, моя рука тянется к ее подбородку, требуя, чтобы она встретила мой взгляд.

— Никого не было, — говорю я, не зная, как она воспримет эту новость, но это правда. — Я ни с кем не спал в одной постели после тебя.

Она качает головой, как будто то, что я говорю, невозможно.

— Как это может быть? У тебя не было подруг? Никого серьезного в твоей жизни с тех пор, как...?

Ага, и вот оно.

— С тех пор, как появилась ты. — Я смотрю на наши руки, переплетенные под водой. — Братство требовательно, как зверь, которого нужно постоянно кормить. У меня нет ни времени, ни сил на отношения. — Ложь шипит между нами. Я могу найти время, если захочу. И Андрей, и Даниил, и Джулиан находили. Но мне никто не интересен. Не тогда, когда у меня было все, что я только мог пожелать, и я потерял это из-за своей слабости.

И вот я в джакузи с единственной женщиной, которую я хочу, и единственной, которую я никогда не смогу иметь.

Алена разрывает контакт со мной, переплывает на другую сторону ванны и смотрит на бесконечный горизонт. Там нет ни начала, ни конца - одна и та же панорама, насколько хватает глаз. Это очень похоже на мою жизнь. В какую бы сторону я ни смотрел, это бесконечное небытие.

До сих пор.

Пока Аля не появилась, как молния, - пустота, в которой я жил, стала настолько очевидной, что у меня перехватило дыхание.

— Как там говорится... Ты застелил свою постель, теперь ложись в нее. — Аля качает головой, покачиваясь в воде напротив меня. — Я надеюсь, что ты счастлив, Лео, я действительно это имею в виду. Я надеюсь, что твое положение в братстве - это все, чего ты хотел. — Она прикусывает внутреннюю сторону щеки, как будто ей дорого обходится то, что она собирается сказать. — Я долгое время злилась на тебя, но недавно я все поняла. Ты был молод - мы оба были молоды - но ты был слишком молод, чтобы принять такое решение, которое повлияет на все аспекты твоей жизни. Я не понимаю, что произошло, но я прощаю тебя.

У меня свело желудок, дыхание стало поверхностным. Из всех вещей, которые она могла бы сказать, чтобы окончательно уничтожить меня, она сказала именно это. Она прощает меня, хотя мой поступок был непростительным. Ненависть к себе заполняет мое нутро, но я подавляю ее. Не выдержав расстояния между нами, я подплываю к ней и прижимаю ее к бортику ванны.

И тогда я говорю ей правду, которую долго скрывал.

— Я не прощаю себя. И никогда не прощу. — Даже близко не прощу. Ее глаза ищут мои, в их радужной оболочке плещется смятение. Я ненавижу, что мне приходится быть таким скрытным, но это все, что я могу сказать, не открывая ящик Пандоры.

— Это было очень давно, Лео. Мы были детьми. Это было не больше, чем летняя интрижка...

— Это было гораздо больше, чем просто летняя интрижка, — выплюнул я. У нее перехватывает дыхание, когда я беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня своими голубыми глазами, в глубине которых вытравлена боль. — И это не значит, что я не причинил тебе боль. За это я бесконечно сожалею. Если бы я мог сделать другой выбор... — Но выбора не было. Мне не дали выбора. Я нахожусь на опасной почве, потому что она никогда не сможет этого узнать, поэтому я перехожу на более безопасную территорию. — Значит ли это, что с этого момента ты не будешь стрелять в меня кинжалами на каждом семейном мероприятии и празднике?