АМЕЛИЯ

Я никогда не целовалась с кем-то на кухонном полу.

Но с Джейкобом мы как будто делали это тысячу раз.

Я не могу перестать прикасаться к нему, ощупывать его мускулистые руки и водить ладонями по его груди.

Он никогда не пожалеет меня.

Он хочет меня, даже зная о моей болезни.

И, черт возьми, я тоже хочу его.

Но где-то в глубине моего сознания звучит голос, который говорит, что в конце концов его Омега появится, и это не навсегда.

Он не может стать моей парой.

Словно прочитав мои мысли, он останавливает нас на середине поцелуя, его пухлые губы припухли. Его светлые волосы растрепаны, дыхание прерывистое, массивная грудь поднимается и опускается.

— Я выбираю тебя, — настаивает он, встречаясь со мной лбом. — Черт возьми, я выбираю тебя. Ты, блядь, зовешь меня. Ты преследовала меня в моих снах, принцесса. Я хочу знать о тебе каждую гребаную мелочь. Я хочу понять, кто ты такая. — Он шепчет эти слова мне в губы, и я дрожу в его объятиях. — Мне все равно, Бета ты или нет. Мне все равно. Ты Амелия, и это именно та, кого я хочу. И я никогда не перестану хотеть тебя.

От его признания у меня перехватывает дыхание. Интенсивность должна была напугать меня.

Это безумие. Это безумие. Это противоречит природе. Противоречит биологии.

Альфы и Беты не подходят друг другу.

Но я снова целую его, прежде чем осознаю это, отчаянно желая его рта. Я забираюсь к нему на колени, прижимаюсь к нему, обхватываю его ногами, пока он тянет мою задницу вниз, навстречу своему члену, прикрытому одеждой.

— Черт возьми, — шипит он мне в ухо. — Ты, блядь, промокла насквозь, принцесса. Мой Бог.

Я покраснела повсюду, мое здравомыслие улетучивается, когда я поддаюсь пропитанному похотью туману. Мое тело дрожит, моя киска сверхчувствительна, отчаянно требует прикосновений.

Он стягивает с меня рубашку, обнажая лифчик, сильно посасывая кожу над моей грудью. Я стону в его объятиях, и он стонет, когда я нахожу ритм, которым наслаждаюсь, прижимаясь к нему, подол моих джинсов прижимается к моему клитору.

Он нападает на меня, как человек, которого морили голодом.

— Я так долго ждал тебя, — стонет он мне в шею. — Должен был обеспечивать твою безопасность…

Это возвращает меня к реальности.

Я неуверенно отталкиваюсь от него, пытаясь восстановить контроль. — Что ты имеешь в виду под обеспечивать мою безопапсность?

Мой рот все еще в нескольких дюймах от его, но я требую ответа, замирая на месте.

Вместо гнева или защиты, которых я ожидала, он показывает мне свои блестящие белые зубы. — Как ты думаешь, как я нашел тебя прошлой ночью?

Колесики крутятся у меня в голове, пока…

— Ты… ты следил за мной? — Я ахаю, и он приподнимает бровь, как будто вызывая меня на спор.

— Да, принцесса, — говорит он без тени стыда на лице. — Я был доволен, что делал это издалека. Но потом кто-то попытался забрать то, что мое. — Он рычит, и я застываю в его объятиях.

Мое дыхание становится тяжелым, когда я вдыхаю то, что он говорит.

Рациональная Амелия знает, что это ненормально.

Он опасен. Смертельно опасен.

И чертовский собственник.

Я едва знаю его.

Но есть и другая часть, тайная, маленькая часть меня…

Альфа хочет позаботиться о нас.

Альфа защищает нас.

Откуда взялся этот голос? Это что-то чужое, что-то древнее во мне, что кажется совершенно правильным.

— Ты тоже это чувствуешь, — шепчет он, подтверждая свои подозрения, покачивая бедрами напротив меня. Я ахаю, хватая его за плечи, когда его руки опускаются на мои бедра.

— Держу пари, я мог бы заставить тебя кончить вот так, — бормочет он, наблюдая, как мое тело дрожит у него на коленях.

Я хнычу, прижимаясь к нему, пытаясь сформировать связную мысль, пытаясь напомнить себе, что это опасно.

Этого не должно было происходить.

— Вот что, принцесса, — ворчит он, сохраняя самообладание, пока сильнее прижимает меня к своему члену. — Я не оставлю тебя, нравится тебе это или нет. Так что лучше просто сдаться сейчас.

Я качаю головой, дрожа от удовольствия от того, что моя киска трется о его эрекцию.

— Ты полностью разгадал меня, — он шипит, когда мои глаза закатываются на затылок.

— Так или иначе, Амелия, я делаю тебя своей.

Он прижимает меня к себе, пока я раскачиваюсь у него на коленях, крича от оргазма, пока он ласкает мое тело.

— Хорошая девочка, — выдыхает он. — Такая хорошая девочка для меня.

Я хнычу. Я хочу быть его хорошей девочкой.

Я хочу быть для него всем.

— Ты уже такая, — бормочет он, и я понимаю, что сказала это вслух. Одна рука сжимает мою задницу, массируя мои половые органы, пока я сотрясаюсь на нем.

Я кричу, промокая джинсы насквозь, моя киска содрогается от пустоты.

Он едва прикоснулся ко мне, и это лучший оргазм в моей жизни.

На полу его кухни.

Он поднимает меня на руки, прежде чем я успеваю запротестовать, и несет в свою спальню. Меня укладывают обратно на матрас, мои пальцы впиваются в простыни.

В его глазах появляется дикий блеск, когда он смотрит на меня.

Он оценивает свою добычу.

Это лицо убийцы. Это лицо смертоносного зверя, более сильного и опасного, чем любой мужчина, которого я знала.

И мне это чертовски нравится.

— У тебя есть два варианта, — медленно произносит он, стоя над моим тяжело дышащим телом. — Сейчас я отвезу тебя домой, и мы продолжим это позже.

У меня перехватывает дыхание. — Или? — Я выдыхаю, уже зная ответ.

Уже боюсь этого. Уже хочу этого.

— Я пожираю тебя.

Он одаривает меня злобной ухмылкой, и мне конец.

— Мне нравится второй вариант. — Говорю я.

Его ухмылка превращается в коварную усмешку.