АМЕЛИЯ

— Ты не поверишь, — говорит Люси, сидя за своим столом.

Как только я смогла, я попросила Люси стать моим лечащим врачом. Она ухватилась за этот шанс.

— То, что с тобой случилось, было настолько редким, что я даже не думала, что это возможно, — говорит она, когда я сижу в ее кабинете. — Ты буквально один случай из примерно десяти в мире.

Я поднимаю бровь. — Черт, — бормочу я. — Итак, что это значит?

— Ну, во-первых, тебя будут постоянно беспокоить медицинские журналы. — Она закатывает глаза. — Но во всех остальных случаях у Бета-коллекционеров были те же симптомы, что и у тебя, прежде чем они презентовались позже в жизни.

Я ахаю. — Головные боли?

— Не только головные боли, Амелия, — Люси наклоняется вперед в своем кресле, ухмыляясь. — Усталость. Обмороки. Все, что у тебя было.

— Вау, — выдыхаю я.

Но Люси не перестает улыбаться, на ее лице читается понимание.

— Что? — Я, наконец, спрашиваю ее, борясь с улыбкой.

— Все симптомы исчезли, как только они презентовались.

Мои глаза расширяются. — Ты имеешь в виду…

— Все из них. После их первой Течки. Были ли у тебя какие-либо симптомы с тех пор?

Я думаю о последних нескольких днях и о том, как я восстановилась. Единственные травмы, которые у меня есть, — это небольшие ушибы и головные боли…

Пропали.

Теперь я лучше сплю, когда Джейкоб рядом со мной. Тошноты после еды не было. За последние несколько дней у меня прибавилось энергии.

Я чувствую себя… относительно нормально.

— Нет, не было, — осторожно отвечаю я.

Глаза Люси загораются. — Еще слишком рано говорить наверняка, но есть большая вероятность, что симптомы исчезли навсегда.

Я выдыхаю, сама не осознавая, что задерживаю дыхание.

— Это только из-за презентации? — Спрашиваю я, не веря в то, что она говорит.

— Исследования показывают, что на самом деле это происходит после завершения брачного укуса.

Джейкоб. Это из-за Джейкоба.

— Ты всегда была Омегой, — продолжает Люси. — Твое тело отвергало Бета-гормоны, которые ты вырабатывала.

У меня такое чувство, будто с моей груди сняли тяжесть.

Больше никаких головных болей, тошноты или бесконечной усталости.

— У меня может быть нормальная жизнь, — шепчу я, слезы наполняют мои глаза.

Она кивает. — Это моя цель. Я не могу выразить, как я рада за тебя, — говорит она, затем делает паузу. — И Джейкоба.

Ее глаза на мгновение вспыхивают, но она хорошо это скрывает.

— Ты все еще злишься на него, — тихо говорю я.

Она вздыхает. — Он твоя пара, — говорит она. — Теперь он семья. Но… Я не могу забыть те дни, Амелия. После того, как он бросил тебя.

— И вы не должны. — Джейкоб стоит в дверях ее кабинета, удивляя нас обоих.

Люси сглатывает, и я вижу вспышку страха в ее глазах, прежде чем она скрывает это, нахмурившись. — Привет, Джейкоб.

— Здравствуйте, доктор Портер.

Его глаза добры, предлагая что-то вроде предложения мира, когда он садится на стул рядом со мной. — Я не жду, что ты простишь меня, — говорит он, и Люси, прищурившись, смотрит на него. — И ты не должна. Но, может быть, однажды ты поймешь, что моя единственная цель — сделать Амелию счастливой.

Он собственнически кладет руку мне на бедро, и я не могу сдержать улыбку.

Люси слегка кивает ему. — Это все, чего я тоже хочу для нее. Сделай ее счастливой, и проблем не будет.

Затем он одаривает ее моей любимой ухмылкой. — Похоже, у нас больше нет проблем.

Она закатывает глаза. — Верно, — бормочет она. Я сдерживаю смех.

Затем ее лицо становится серьезным. — Но на самом деле, Амелия, — продолжает она. — Ты — медицинское чудо. Я действительно думаю, что ты наконец-то вернулась к своей жизни.

У нее есть документы, подтверждающие это.

Джейкоб сжимает мою руку, и все в мире становится на свои места.

* * *

ДЖЕЙКОБ

Прошло два месяца после России.

Спасатели поспешили вернуться в свои укрытия и залегли на дно.

Сейчас в России существует подразделение Коллекционеров, работающее в тандеме со своим правительством.

Мы на правильном пути.

И Амелия здорова, как никогда.

Она посещает консультации и тесно сотрудничает с Арией в Центре. Люси постепенно приходит в себя, и мне удалось несколько раз заставить ее улыбнуться.

Я баюкаю Амелию на руках, пока мы ложимся спать, прокручивая в голове наш последний визит к врачу.

Люси была права насчет болезни Амелии.

Все это почти полностью исчезло.

В ней есть энергия, которой раньше не было, в ее глазах такой блеск, которого я никогда не видел.

И мне чертовски нравится каждый кусочек этого.

— Я так много хочу сделать, — говорит она, вздыхая в моих объятиях. — Я хочу увидеть мир, Джейкоб. Я чувствую, что наконец-то могу вести нормальную жизнь.

— Мы пойдем, куда ты захочешь, — обещаю я. — Назови это, принцесса. Я заберу тебя на гребаную Луну, если хочешь.

Она хихикает у меня на груди, и я целую ее в макушку.

Моя рука блуждает по ее груди и животу, и она удовлетворенно вздыхает.

— О чем ты думаешь? — бормочет она после долгой паузы.

— О тебе, — бормочу я. — О чем же еще?

По правде говоря, я думаю о кольце, которое лежит в нижнем углу комода, в бархатной коробочке, спрятанной за парой разномастных носков.

Я прокрутил эти слова в голове.

Теперь я просто должен спросить ее.

Амелия Чемберс.

В этом есть что-то приятное.

Но на данный момент она в моих объятиях, и этого достаточно.

Ее всегда будет достаточно.