Глава 37

ЛИАМ

Алекс что-то скрывает.

Я знаю это, и мне чертовски хочется знать, что именно. Что бы она ни вспомнила — и я не говорю о проклятой сальсе — это выбило ее из колеи.

Что еще хуже, у меня мало времени. Я уже поклялся покончить с этим, но теперь ловлю себя на том, что колеблюсь.

Все из-за нее. Из-за Александры, потерявшей память.

Пока я смазываю рыбу растопленным сливочным маслом с чесноком и гималайской солью, Алекс снова входит и методично ставит на прилавок миску с нарезанным ананасом, а затем достает из холодильника нарезанное манго.

— Мне нужно немного поработать в кабинете, чтобы обновить истории болезни, пока рыба запекается.

Положив филе на лист для выпечки и накрыв его фольгой, я задвигаю его в духовку и ставлю таймер.

— Хорошо. А я пока займусь сальсой.

Когда я поворачиваюсь, чтобы выйти из кухни, ее голос становится нерешительным, когда она тихо зовет меня по имени.

— Лиам?

Я останавливаюсь и поворачиваюсь.

— Да?

— Спасибо. За все. — Ее голос пронизан искренностью. Она всматривается в мое лицо, но я не уверен, что она ищет. — Особенно за то, что был так терпелив со мной.

В моей голове проносится дюжина ответов, но только один — самый безопасный — вырывается из моих уст.

— В Пунта Бланке мы присматриваем друг за другом.

Алекс кивает, черты ее лица полны благодарности и легкой тоски. Именно последнее заставляет меня отвернуться и направиться в безопасное место моего кабинета.

Спасаясь от странного подводного течения между нами.

Закрыв дверь своего кабинета и заперев ее, я опускаюсь в кресло. Введя пароль на ноутбуке, получаю доступ к записям с камер наблюдения, пока меня не было дома.

Сегодня что-то случилось с Алекс, и мне нужно знать, что именно.

Камера на входной двери все еще не работает, и я ругаю себя за то, что до сих пор не заменил ее. Проклятый соленый океанский воздух слишком быстро разъедает всякую дрянь, и мне уже надоело все время что-то чинить. Незадолго до того, как ее вымыло, я заменил камеру на задней террасе по той же причине.

Я быстро прокручиваю несколько часов, когда Алекс была одна и находилась на задней террасе. Хотя увеличиваю скорость просмотра, меня гложет разочарование, когда я ничего не обнаруживаю.

И я почти пропустил это, так как оно было в самом конце, прямо перед моим приходом домой. Наклонившись ближе к монитору, перематываю и подключаю наушники, а затем увеличиваю громкость.

«Что ты здесь делаешь?» — в ее шепоте слышится качество, которого я раньше не замечал. — «Ищешь неприятности?»

Я осматриваю окрестности в поисках другого человека, но никого не видно. В тот момент, когда думаю, что они уже скрылись из виду, Алекс швыряет нож в сторону дальнего края террасы. Я увеличиваю изображение, чтобы лучше понять, куда она целилась.

«Твою мать». То, что выглядит как восьмифутовая ямкоголовая гадюка, пронзено ножом в голову, пригвоздив ее к нижней ступеньке деревянного настила.

Я воспроизвожу эту сцену почти три раза, прежде чем наблюдаю за ее реакцией. Сначала гордая улыбка растягивает ее губы, а затем все ее лицо бледнеет от шока и растерянности. Это похоже на наблюдение за человеком с несколькими личностями.

Алекс выглядит искренне потрясенной, глядя на мертвую змею, прежде чем вытащить нож и бросить змею в кусты.

Откинувшись в кресле, я ставлю запись на паузу и вытаскиваю наушники, бросая их на стол. Мой взгляд прикован к неподвижному снимку Алекс на экране. Она выглядит потрясенной и обеспокоенной, как будто не может понять, что только что произошло.

В этот момент раздается жужжание таймера духовки, и из кухни доносится ее голос:

— Я достану!

Провожу рукой по лицу, прежде чем пальцами зависаю над клавиатурой, колеблясь перед нажатием кнопки. Мои глаза прикованы к экрану, как будто еще не знаю, как все это произошло. Как я думал своим членом вместо мозга и коснулся ее.

Сжимаю кулаки, когда вижу, как я протягиваю руку и беру ее руку. Она была так взволнована своими воспоминаниями о сальсе из ананаса и манго. Ее смущение выглядело искренним.

Я не собирался прикасаться к ней, но как только сделал это, как только снова ощутил мягкость ее кожи, я стал похож на наркомана, столкнувшегося со своим любимым наркотиком. Не в силах оторваться от соблазна.

С ее бесхитростными манерами она чертовски затягивает. Стремление Алекс внести свой вклад, пока остается здесь, и привлекательные качества, которыми она обладает, привлекают меня все больше и больше.

Алекс противоречива — невинна и в то же время чертовски виновна.

Когда я касаюсь ее руки, это выглядит безобидно, хотя на самом деле это было совсем не так. Мне хочется большего. Хочется, чтобы Алекс прикоснулась ко мне в ответ. Чтобы она повернулась ко мне и стремилась ко мне.

Господи. Я все еще хочу этого. И даже больше.

Очевидно, чертова вселенная думает, что мне нужно напоминание о моих ужасных обстоятельствах, потому что приходит еще одно текстовое сообщение. Ужас и обжигающая ярость переплетаются, когда я читаю зловещие слова.

Петля еще сильнее затягивается на моей шее. Эта бомба замедленного действия вот-вот взорвется.

Мое время почти истекло.

Я захлопываю ноутбук и невидяще смотрю вперед, большим пальцем отстукиваю свой собственный ритм по металлическому краю.

— Лиам? — зовет ее мелодичный голос. — Ужин готов.

— Буду через минуту, — автоматически отвечаю я.

Большим пальцем прекращаю движение и почти дотягиваюсь до ящика. Было бы так легко взять пистолет и выстрелить. Чтобы покончить с этим.

Но я не буду, не могу. Не сейчас. Как гребаная жадина, я хочу провести с ней больше времени. Хочу узнать, помнит ли Алекс что-нибудь еще, увидеть удивление в ее глазах при каждом откровении. Успокаивать ее, когда она не уверена.

Я хочу понять, тянет ли ее ко мне, как меня к ней. Если это становится все более убедительным и трудно игнорировать.

Зловещее предчувствие цепляется за меня, когда я поднимаюсь со стула и выхожу из кабинета. Я зашел слишком далеко. Стал слишком эгоистичным.

«Еще один день», — торгуюсь я с собой. — «Мне позволен еще один день».