Глава 63

АЛЕКСАНДРА

ПРОШЛОЕ

Я испытываю огромное чувство облегчения и удовлетворения от того, что восстановилась после травмы, и мне больше не нужно прикладывать лед, глотать ибупрофен, как наркоманке, или ограничивать себя в употреблении только мягких продуктов. Я испытываю огромное чувство облегчения и выполненного долга. Однако пытаться найти радость в своей жизни гораздо сложнее.

Отправляюсь в кафе за два города, и даже здесь, когда я пытаюсь делать то, что делают обычные женщины моего возраста, чувствую себя неловко и неестественно. Другие молодые женщины заняты тем, что делают селфи или фотографируют свой кофе, или листают что-то в телефоне, вместо того чтобы вести беседу с людьми за своим столиком.

Я смотрю на свой латте с нарисованным на пене сердечком и провожу ногтем по нему. Мое сердце разбито на две части, так почему бы и этому не быть таким же?

Как по команде, в моей голове раздается голос отца, когда я вернулась домой на выходные из колледжа, жалуясь на парня. Или, точнее, на бывшего парня.

— Малыш, есть мужчины, а есть мальчики. Иногда их трудно отличить друг от друга. Помнишь, в Библии говорится о волке в овечьей шкуре?

Когда я киваю, он продолжает.

— Так вот, некоторые мальчики работают именно так. Они хорошо маскируются, и для того, чтобы их распознать, может потребоваться учиться на своих ошибках.

Во мне поднимается гнев, смешиваясь со стыдом, и я тихонько признаюсь:

— Я сделала с ним глупость.

Я подарила этому долбоёбу свою девственность. Не могу вымолвить ни слова, ни встретиться с папой взглядом, боясь, что увижу его разочарование или, что еще хуже, отвращение ко мне.

Я нервно провожу рукой по ручке кружки с кофе, и он кладет ладонь на мою руку, останавливая мои движения.

— Александра, посмотри на меня. — Его голос спокоен, и я набираюсь смелости, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Ты попалась на его уловки. Пока ты учишься на своих ошибках, ты должна забыть об этом. Постоянная ругань себя ни к чему хорошему не приведет.

Выдохнув с облегчением, я молча киваю.

Папа склоняет голову набок, прищурив глаза.

— Ты ведь не отдала этому куску дерьма свое сердце, не так ли?

Улыбка почти вырывается на свободу, когда он использует ругательство.

— Нет, папа.

Он делает все возможное, чтобы не ругаться при мне. Всегда говорит: «У меня есть только одна дочь, которую я должен стараться воспитывать изо всех сил. Поэтому должен стремиться стать для нее лучшим человеком во всех отношениях».

Он заметно расслабляется от моего ответа.

— Хорошо. — Папа подтверждает это кивком головы. — Это очень хорошо.

Мужчина опускается на свободное место напротив меня, вырывая меня из воспоминаний. Вздрогнув, я оглядываюсь по сторонам, гадая, не принял ли он меня за кого-то другого.

Одетый в темно-серую рубашку на пуговицах и черные брюки, он наклоняется вперед, опираясь предплечьями на стол. Его голос звучит тихо, и мне приходится напрягаться, чтобы расслышать его на фоне шумной деятельности кофейни.

— У меня есть информация, которая может тебе пригодиться.

Каждая молекула в моем теле напрягается, потому что акцент этого человека невозможно перепутать. Русский.

Я стараюсь сохранить спокойствие и непринужденность.

— О чем именно?

Его улыбка острая.

— О человеке, который отдал приказ о... несчастном случае с твоим отцом.

Я не сразу отвечаю, и, судя по мимолетному замешательству на его лице, это застает его врасплох.

Мужчина оглядывается по сторонам, а затем устремляет на меня пристальный взгляд своих глаз.

— Послушай, у тебя есть возможность устранить человека, отдавшего приказ.

Он делает паузу, чтобы дать мне это понять.

— Я думаю, это будет важно для тебя после такой потери.

Я сжимаю губы так сильно, что они болят. Меня гложет, когда люди беспечно говорят о том, как трудно справиться с потерей, когда они сами с этим не сталкивались. Иначе они не стали бы говорить об этом в такой непринужденной манере.

— Зачем ты мне это говоришь?

Мой скептицизм не может быть незамеченным.

— А что тебе за это будет?

— Мой босс — человек, который не любит незаконченных дел... или болтунов. — Его взгляд буравит меня, создавая впечатление, что он пытается проникнуть глубоко в мою голову. — Это выгодно моему боссу, главе Орекской Братвы, и тебе, если ты решишь это сделать.

— И если решусь? — спрашиваю я.

— Тогда он будет считать это подарком.

Я выдерживаю его жесткий взгляд, отказываясь отводить глаза, и подергивающийся нерв возле его левого глаза говорит мне, что это действует ему на нервы.

Его слова звучат приглушенно, но в них легион отвращения и негодования.

— Это дело рук Сергея Виноградова, и он будет сегодня вечером на своей яхте.

Глаза сверкают коварными намерениями, мое сердце чуть не выскакивает из груди, когда он добавляет:

— Он собирается снова выйти в море, в отпуск, поэтому с ним не будет его обычной охраны.

Почти ленивым движением он поднимается со своего места, аккуратно задвигая его. В два шага он добирается до меня и ждет, когда я встречусь с ним взглядом.

— Седьмой слип на пристани. Сегодня после заката.

С этими словами мужчина, не оглядываясь, выходит из кафе.

В течение часа я пью кофе, наблюдая за тем, как люди приходят и уходят. Осматриваю свое окружение и улицу в поисках чего-нибудь необычного, но ничего не обнаруживаю.

В голове прокручивается разговор с мужчиной. Подтверждение того, что Сергей Виноградов, сын Михаила, отдал приказ об убийстве моего отца, оседает в желудке, как свинцовая гиря. Папа был прав, ожидая, что этот урод накажет его за то, что он много лет назад покинул Братву.

Ярость бурлит во мне, поднимаясь все выше и выше, как раскаленная лава, и едва не выплескивается наружу. Это само по себе говорит мне о том, что я должна сделать.

Как только я выхожу на тротуар, с моих плеч словно снимают груз.

Я отомщу человеку, который отнял у меня все.

Я не настолько заблуждаюсь, чтобы верить в то, что мне удастся убить Сергея и остаться нетронутой. Но если уберу этого ублюдка с этой земли, я умру счастливой, зная, что не осталась в стороне и не позволила ему жить дальше.

Он умрет за убийство моего отца. И если потеряю свою жизнь, добиваясь этого, я ни о чем не пожалею.

Это значит, что я воссоединюсь с папой раньше, чем мы предполагали.