Еще одним регионом, который привлек Китай, стала Центральная Азия. Уход России из этого региона после окончания холодной войны поставил перед Китаем проблему сохранения суверенитета и территориальной целостности. Теперь Китаю приходилось бороться с множеством слабых национальных государств на северо-западной периферии, рядом с которой было сосредоточено мусульманское население Китая. После падения правительства Наджибуллы в Афганистане в 1992 году Китай опасался, что исламская радикализация в Афганистане может перекинуться на Синьцзян-Уйгурский автономный район. Китай должен был разработать такую политику в Центральной Азии, которая обеспечивала бы его интересы безопасности и в то же время учитывала, что Российская Федерация по-прежнему считала себя властелином региона. Он применил двухсторонний подход. На двусторонней основе Китай добивался окончательного урегулирования давно оспариваемых границ с новыми независимыми республиками Центральной Азии и укреплял доверие, чтобы заручиться активным сотрудничеством государств - преемников Советского Союза для поддержания стабильности на периферии Китая. 5 На многосторонней основе он был инициатором создания Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в 1996 году. Россия была привлечена для того, чтобы развеять сомнения в том, что Китай расширяет свое влияние за счет России. Целью ШОС было упредить американское влияние в этом регионе после распада Советского Союза. Беспокойство Китая (и России) по этому поводу усилилось после того, как американцы установили постоянное присутствие в Афганистане в 2001 году. Китайцы рассматривали американцев как внешнюю силу в регионе, которая может открыть новый фронт в деле "сдерживания" Китая. Поэтому политика безопасности Китая в Центральной Азии после 11 сентября удвоила свои усилия по ограничению распространения американского влияния. При президенте Ху Цзиньтао набирала обороты ШОС (предложения о включении в нее Ирана, Индии и Пакистана были направлены именно в этом направлении). К началу 2000-х годов в игру вступили и другие важные факторы, в частности торговля и энергетика. С точки зрения торговли, Китай был заинтересован в транзите товаров в Европу и на Ближний Восток через этот регион. Для достижения этой цели он открыл автомобильные и железнодорожные транспортные сети между Синьцзяном и республиками Центральной Азии, финансировал развитие инфраструктуры и т. д. Другим объектом китайского интереса стала энергетика, и Актюбинское и Узеньское нефтяные месторождения Казахстана стали основными целями для приобретения, за которым последовало строительство трансграничных трубопроводов. Таким образом, китайцы активно обхаживали режимы в Центральной Азии, предоставляя им финансирование и политическую поддержку. К 2012 году Китай установил прочные транзитные, энергетические связи и связи в области безопасности с несколькими ЦАР.

Выйдя за пределы своей непосредственной периферии, китайцы начали осваивать и более отдаленные уголки мира, особенно Африку - континент с населением более миллиарда человек, изобилующий природными ресурсами. Европейские правительства и западные корпорации доминировали на этом континенте в течение двух столетий, пока в конце 1990-х годов китайцы не начали решительное продвижение в эту область. Можно услышать две конкурирующие версии о присутствии Китая в Африке. Западная придерживается мнения, что африканская политика Китая - это заранее продуманный и направляемый государством грандиозный план по контролю над энергетическими и минеральными ресурсами Африки с использованием нечестных методов ведения бизнеса. Китайцы предпочитают считать, что их присутствие в Африке - это просто внешнее воплощение их стремления модернизировать отсталую и доиндустриальную экономику. 6 Это правда, Китай нуждался в постоянных поставках сырья для своей модернизации, и они могли прийти только из Африки. Вопрос в том, было ли "добывающее" поведение Китая сродни неоколониализму.

До 1990 года политика Китая в отношении Африки была идеологически мотивированной. Политическая, дипломатическая и иногда финансовая поддержка оказывалась африканским освободительным движениям, революционным группам и борцам за свободу. Наиболее ощутимым вкладом Китая были поставки оружия (по одним данным, до 1989 года Китай продал оружия на 147 миллионов долларов США) и железная дорога Танзания-Замбия протяженностью 1 860 километров. Китай работал над налаживанием связей с Африкой со времен Афро-Азиатской конференции в Бандунге в 1955 году, и это пригодилось после инцидента на Тяньаньмэнь, когда Китай был освистан Западом, а африканцы пришли на помощь Китаю на международных форумах. Политическая цель лишить Тайвань дипломатического пространства в Африке также набрала обороты после 1990 года. Но по-настоящему активная деятельность в Африке началась только после 2000 года. Он начался с поиска Китаем источников энергии.

До 1993 года Китай был нетто-экспортером нефти. К началу 1990-х годов из-за стагнации добычи на китайских наземных месторождениях, в частности в Дацине, возникла необходимость в обеспечении импорта энергоносителей. Наиболее очевидным источником был Ближний Восток. Но в свете войны в Персидском заливе и доминирования в этом регионе американцев государственным китайским нефтяным компаниям имело смысл диверсифицировать поставки. Промышленный рост Китая, который только начался в середине 1990-х годов, также заставил государственные компании включиться в охоту за сырьем и другими ресурсами. Эти в основном экономические причины заставили китайское государство поощрять SOE к выходу за пределы Китая - новая политика "выхода за пределы" (zou chu qu). На тот момент у большинства китайских корпораций (в подавляющем большинстве - SOE) не было опыта ведения международного бизнеса, но они были голодны и брали любые ресурсы, за которые могли ухватиться. Один китайский писатель описал это как тактику "бей и промахивайся". Китайское государство поддерживало эти усилия. Это привело к авантюрным и рискованным инвестициям китайских корпораций и даже китайского государства в неспокойные регионы Африки. Классическим примером является Ангола, бывшая португальская колония на западном побережье Африки, которая в 1975 году погрузилась в гражданскую войну, настолько разрушительную, что мало кто решался вести там бизнес, несмотря на огромные запасы нефти и полезных ископаемых. Окончание гражданской войны в 2002 году совпало с началом новой китайской политики "цзоу чу цю". В 2004 году Китай предложил Анголе кредит в размере 2 миллиардов долларов США под залог нефти, а через год предоставил еще 1 миллиард долларов. Эта кредитная линия была использована Китайской нефтяной и химической корпорацией, или SINOPEC, одним из крупнейших в мире нефтеперерабатывающих, газовых и нефтехимических конгломератов, для приобретения долей в трех ангольских нефтяных блоках, а также была использована китайскими компаниями для строительства важнейших объектов инфраструктуры, включая 1300-километровую железную дорогу из порта Бенгуэла во внутренние районы страны. В 2006 году премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао предложил еще 2 миллиарда долларов США в качестве экономической помощи. Инвестиции были сопряжены с высоким политическим риском, но Китай остался в выигрыше. Подобное рискованное коммерческое поведение, поддерживаемое китайским государством, повторялось по всей Африке, от Судана до Габона, и к 2005 году Китай закупил около 38,5 млн метрических тонн сырой нефти только из африканских месторождений.

Китай хочет, чтобы мир считал, что его деятельность в Африке продиктована исключительно экономическими соображениями и является следствием его взаимозависимости и интеграции в мировую экономику. Однако в основе африканской политики Китая лежали и стратегические факторы. Китайская коммунистическая партия, особенно после 2004 года, считала, что Запад может нарушить поставки стратегических ресурсов, включая нефть и газ, чтобы остановить подъем Китая, и стремилась обезопасить цепочки поставок ресурсов в той мере, в какой это возможно. Поскольку и государственные предприятия, и банки, финансировавшие их бизнес за рубежом, находились под полным контролем партии, новая политика позволяла им свободно вести дела с африканскими странами с сомнительным финансовым положением, такими как Ангола, Габон или Судан, даже если это было финансово невыгодно или сомнительно с точки зрения устойчивости. Именно китайское государство разработало дипломатическо-политический нарратив, поддерживающий китайские компании в Африке.

Тайвань также был одним из факторов африканского охвата Китая. Несмотря на то что в 1990-е годы число стран, признавших Тайвань в качестве законного правительства, неуклонно сокращалось, значительное число правительств на африканском континенте все еще поддерживали с ним связи. Китай рассматривал свою экономическую деятельность в Африке как служащую цели отрыва этих стран от Тайваня. Китай использовал "дипломатию грантов и займов" в Африке, чтобы конкурировать с "дипломатией доллара" Тайваня. Африка стала полем битвы за то, какое правительство представляет настоящий Китай. В 1998 году Китай получил большой "приз". Южная Африка сменила дипломатическое признание Тайваня на Китайскую Народную Республику. Это привело к тому, что другие малые африканские государства также перешли на сторону Китая, и как только костяшки домино начали падать в сторону Пекина, он быстро воспользовался этим событием и создал Форум китайско-африканского сотрудничества (FOCAC) в октябре 2000 года для построения своей континентальной африканской стратегии. Руководство Африки систематически привлекалось к сотрудничеству. Китайские лидеры взяли за правило регулярно посещать африканский континент каждый год, в то время как лидеры других стран редко приезжали туда. Китай предлагал значительные кредиты, многие из которых носили коммерческий характер, без каких-либо условий и, в частности, без навязывания политических условий или требований соответствовать западным стандартам. Запад утверждал, что финансовая поддержка Китая в неспокойных регионах Африки способствует поддержке тиранических режимов. Китай утверждал, что его присутствие в Африке - это сила, способствующая переменам после десятилетий экономической эксплуатации со стороны Запада и вековой нищеты. В начале этого века для многих африканцев это выглядело именно так. В январе 2006 года Госсовет опубликовал "белую книгу" по Африке, а позднее в том же году, на третьей встрече FOCAC в ноябре 2006 года, объявил о стратегическом партнерстве с Африкой. Председатель Ху Цзиньтао также объявил о создании Фонда развития Китая и Африки в размере 5 миллиардов долларов США. Результатом стало масштабное расширение присутствия Китая на континенте. Торговля Америки с Африкой выросла с 39 миллиардов долларов США в 2000 году до 113 миллиардов долларов США к 2012 году; за тот же период торговля Китая с Африкой выросла с 10 миллиардов долларов США до 180 миллиардов долларов США. То же самое можно сказать и о продажах оружия в Африку. Китай сосредоточился на торговле стрелковым оружием по низким ценам; к 2011 году Китай контролировал 25 % этого рынка. По данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), с 2002 по 2010 год Китай поставил в Африку оружия на сумму более 2,5 миллиарда долларов. Можно с уверенностью сказать, что к моменту наступления мирового финансового кризиса Китай был заметен в каждой африканской стране и рассматривался как реальная альтернатива или вариант западному капиталу и технологиям.