Уже не отдаю отчета своим действиям, когда удар раскаленного добела жара приходится прямо по члену, и просто вдавливаю стояк в кровать, чтобы облегчить боль.

— Господи. Боже, сделай это еще раз.

Она повторяет. Ее ресницы трепещут, когда она касается своей груди.

— Какая же красивая. Просто идеальная, — хриплю в темное. Ее бедра нетерпеливо трутся друг о друга, выражая жажду. — Ты влажная, детка?

— М-м-м, — стонет она, кусая нижнюю губу.

— Просунь руку в трусики и посмотри, насколько ты влажная.

Стелла судорожно выдыхает, ее тело дергается.

— О боже. — Она не смотрит на меня, когда тянется вниз. Ее глаза закрыты, между бровей залегает складка, словно девушке больно. Ныряя ладонью под трикотажную ткань трусиков, она мурлычет от отчаяния. — Очень мокрая, Джон. Я безумно мокрая.

Я едва не слетаю с катушек. Секунду мы просто дышим, Стелла с закрытыми глазами обхватывает себя рукой, а я смотрю на нее, понимая: она лучшее, что мне приходилось видеть.

— Позволишь посмотреть на тебя? — спрашиваю. — Хочу посмотреть, как ты себя удовлетворяешь.

— Ты... ты не хочешь прикоснуться ко мне? — шепчет она в ответ, дрожа всем телом.

— Так сильно хочу, что это приносит боль, — тяжело сглатываю, — но я обещал держать руки при себе.

— Джон, — она не то смеется, не то рычит на меня, — ты дьявол.

Я улыбаюсь, но улыбка быстро испаряется, а в голосе слышна нужда.

— Покажи. Покажи, как тебе нравится. Покажи, чтобы я точно знал, что делать, когда мы вернемся домой. — Потому что в ту же секунду, как мы останемся наедине у меня дома, все клятвы будут забыты.

— Хорошо, — отвечает она, — но тогда и ты покажи мне.

По моему позвоночнику прокатывается жар.

— Хочешь, чтобы я кончил?

Стелла смотрит на меня широко распахнутыми глазами, а я слушаю, как дождь барабанит по стеклу.

— Ты когда-нибудь делал это раньше? Мастурбировал у кого-то на глазах?

У меня было много секса. Я делал массу сумасшедшего дерьма, часть из которого казалась забавной, кое-что заставляло меня чувствовать себя неуютно и сомневаться в своем выборе. Но сейчас я отвечаю предельно честно.

— Никто никогда не просил меня об этом.

Обычно женщины желают доставить мне удовольствие. Они дрочат мне или отсасывают, постоянно твердя при этом, будто не могут поверить, что касаются члена самого Джакса Блэквуда. Это очень быстро надоело, и я научился абстрагироваться. Но только не сейчас. Более того, я даже слишком погружен в момент.

Раньше я бы сказал, что дрочка или наблюдение за мастурбирующей женщиной — это просто еще один вид сексуального акта. При мысли о подобном занятии со Стеллой, я понимаю, что это не так. Необходим высокий уровень доверия, чтобы открыться, обнажиться. Внезапно я начинаю чувствовать себя тем самым подростком, которым притворяюсь, потому что знаю все о настоящей интимности.

Задняя часть моей шеи напрягается.

— Мы не обязаны, — шепчу я, — если тебе некомфортно.

— Я переживаю. — Стелла одаривает меня неуверенной улыбкой, вызывающей желание поцеловать ее. — Я никогда такого не делала. Но хочу попробовать с тобой.

Насколько же она храбрее меня. Не успеваю осознать это, а Стелла уже спускает трусики по бедрам. Я пялюсь слишком долго, кажется, мой рот приоткрыт, как у тяжело дышащей собаки. Но потом прихожу в себя и начинаю возиться со своими боксерами. Я так тверд, что освобожденный от ткани член ударяет по животу.

Стелла хихикает.

Этот звук прокатывается по моей коже, достигая самого сердца. Приятный звук. Я улыбаюсь в ответ, смех булькает где-то в груди, пока не бросаю на нее взгляд. Трусики на коленях, футболка задрана к шее, и каждый великолепный, пышный дюйм перед моими глазами. Для меня.

Ужасно интересно, рыженькая ли она там, внизу. Мне отчаянно хочется выяснить это. Жизненно необходимо познать все ее цвета, ароматы, запах и гладкость кожи. Я готов молить повернуться к свету, но теряю голос, мысли путаются, когда она раздвигает ноги и скользит между ними рукой.

— Сначала мне нравится нежно. — Она скользит кончиками пальцев по припухшим губкам, второй рукой касаясь соска. — Легкое нажатие, которое побуждает меня желать большего.

Стелла двигает бедрами, как будто гоняется за собственным пальцем, и клянусь, я начинаю хныкать.

— Обычно, — мурлычет она, — я делаю так, пока мне не становится больно. Но сейчас я такая мокрая...

— Господи, — выдыхаю торопливо, — я слышу. Я слышу, как твои пальчики скользят по мокрой киске.

У Стеллы перехватывает дыхание. Ее полный жара и ошеломляющей похоти взгляд сталкивается с моим.

— Ты должен был делать это со мной.

Честно говоря, я боюсь сейчас дотрагиваться до своего члена. Кажется, он взорвется, но я обещал. Подношу руку ко рту, и она чертовски дрожит. Черт, мне нравится, как глаза Стеллы расширяются, когда я медленно облизываю ладонь, прежде чем взять себя в руку. Я горячий на ощупь и такой твердый, что член болит. Поэтому сжимаю его, чтобы ослабить давление.

— Я начинаю медленно и жестко, как будто толкаюсь в женщину.

Стелла кивает, с живым интересом наблюдая за мной, чем распаляет еще больше. Ее бедра слегка раздвигаются, словно она не осознает этого, и я почти переворачиваюсь и погружаюсь в нее. Как же стало бы легко и хорошо. Но я этого не делаю. Потому что она желает этот опыт, и, как бы ни был взволнован, я тоже этого хочу.

— О чем ты думаешь? — раздается в темноте ее вопрос. — Когда делаешь это.

— О тебе. — Теперь я двигаю рукой быстрее, устанавливая ритм. — С вечера нашей встречи только о тебе.

Стелла стонет и откидывает голову на подушку. Она тоже ускоряется, выводя пальцами резкие, небрежные круги и истязая свою киску. Желание поцеловать ее заставляет меня наклониться ближе. Наше дыхание смешивается, мы судорожно ловим губами воздух. Сейчас я жестко дрочу, и напряжение лишь нарастает.

— Скажи мне, — просит она. — Скажи, что себе представляешь.

На секунду я отключаюсь, собираясь разочаровать ее. Стелла ведь ожидает чего-то этакого. Но ее глаза полны желания и доверия. Она смотрит на меня так, словно я лучшее, что она когда-либо видела. Я, а не оболочка или имя. Это сдирает с меня кожу, обнажая душу. Это усиливает восприятие окружающего пространства: смятых простыней вокруг моих ног, стекающего по спине пота, трения руки о член и звука, который он издает. Тяжело дышу, и у меня пересыхает во рту.

Я облизываю губы.

— Правду?

— Всегда, — хрипло отвечает она.

— Я представляю, что наблюдаю за тем, как погружаюсь в тебя. Представляю, как проникаю в твое тепло. — Мой голос становится грубее, яйца напрягаются и становятся влажными. — Тот первый толчок, когда я беру тебя, зная, что ты мне позволяешь. Вот и все. Я думаю о том, чтобы заполучить тебя. Наконец-то, блядь, я с тобой. Это тот момент, о котором я мечтаю. — Стелла стонет, и ее губы слегка приоткрываются. — Ох, блядь, Стеллс, пожалуйста, кончай. Кончи для меня, сладкая.

Она подчиняется, в этот миг такая охренительно красивая, что я теряю дар речи. Губа закушена, бедра сжимают руку, беззвучный крик искажает черты лица. Она выгибает спину, высоко поднимая грудь, эти великолепные сиськи. Не в силах сдержаться, наклоняюсь и захватываю ртом сосок, жестко посасывая.

Тихонько вскрикнув, Стелла вздрагивает и прижимается ко мне, молча требуя большего. Я сосу ее, словно изголодался и даже не осознаю, что кончаю, пока не ощущаю на руке горячую влагу, которая выстреливает мне на живот. Падаю на Стеллу. Долгое мгновение не могу прикрыть рот, пытаясь отдышаться у ее подрагивающей груди. А потом медленно облизываю ее, отчего девушка всхлипывает. Я наконец откатываюсь, с тяжелым выдохом приземляясь на спину.

Мы лежим в безмолвной темноте и пытаемся восстановить дыхание. В окно барабанит дождь, в комнате такая обстановка, будто ничего не произошло, будто мой мир не перевернулся с ног на голову. Стелла шевелится, неуклюже поправляя одежду. Я выхватываю салфетку из стоящей на прикроватном столике коробки и вытираюсь, осознавая, что она наблюдает за моими действиями. Странно, но это я тоже нахожу сексуальным.

— Ух ты, — тихо произносит она, и я понимаю, что Стелла не о том, что я сейчас делаю.

Выбрасываю салфетку в мусорку, натягиваю боксеры и поворачиваюсь на бок, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Ее волосы спутались. Кнопка смотрит в потолок. Словно почувствовав мой взгляд, она поворачивает голову и улыбается. Ничего не произносит, просто смотрит.

— Стеллс. — Пальцами очерчиваю ее челюсть. Ее кожа теплая и влажная, и я кладу руку ей на щеку прежде, чем положить голову на подушку.

Она придвигается ближе. От нее пахнет сексом, потом, а еще чем-то свежим и сладким. Я втягиваю запах, закрывая глаза. Почему это так приятно? Именно это.

Нужно найти способ удержать это ощущение, сохранить его. Я понятия не имею, как это сделать. Но мне кажется необходимым научиться.

— Джон?

— Да? — Я играюсь с ее шелковистыми волосами, наматывая прядь на палец.

— Если мы по возвращении домой не трахнемся до потери сознания, я убью тебя.

Я замираю на мгновение, а потом смеюсь, стараясь при этом особо не шуметь. Она сжимает мой бок, и я придвигаюсь ближе.

— Блядь, да, Кнопка.

И с этого момента я начинаю считать минуты.