Джон прерывается на секунду.

— Ненавижу лаванду.

— Погоди. Ты ненавидишь мой запах? Прекрати ходить вокруг да около.

Он вздыхает.

— Ты пытаешься затеять скандал, что ли? — Он сжимает пальцами мой бок. — О причинах поговорим через минуту.

Я пристально смотрю на его голову, но он меня не видит. Слишком занят возней с моей рубашкой, проводя пальцем по складке ткани.

Его голос остается тихим.

— Я уверен, что ты слышала меня раньше, когда я сказал, что ты хорошо пахнешь. Так что это не может быть лаванда. Я чертовски ненавижу лаванду. Однажды у меня была помощница... Джун. Ей нравилось это дерьмо. Думала, что это успокаивает, и разложила лавандовые масляные палочки повсюду. От этого у меня начались сильнейшие головные боли.

Я не могу сдержать улыбку.

— Существует огромная разница между дешевым ароматическим маслом и настоящим растением. Я посадила лаванду на террасе, в спальне и гостиной. Использую веточки, чтобы одежда пахла свежестью.

Он глубоко вздыхает и медленно выдыхает. Меня охватывает удовольствие, кожу покалывает.

Поцелуй меня. Позволь попробовать тебя. Слова застревают в горле. Я практически вибрирую от желания, и Джон это чувствует. Должен, потому что напрягается. Одну горячую секунду я ожидаю, что он поднимет голову и соединит наши губы. Но мужчина не двигается. Вместо этого прочищает горло.

— Спасибо, что искала меня, — говорит он.

А я продолжаю лежать, плавясь и пылая. Не представляя, что делать с формальностью его тона или с тем фактом, что он перестал изучать меня.

— Конечно, — отвечаю, глядя на его склоненную голову. Он выглядит побежденным. Что бы ни беспокоило, оно все равно давит на него. — Ты не хочешь мне сказать, что тебя выбило из колеи?

Мышцы на его шее и плечах становятся каменными. И хоть он и не двигается, я чувствую, как Джон отдаляется, словно между нами вырастает огромная стена.

— Это не что-то конкретное. Просто так получилось.

Он лжет. Не уверена, откуда, но просто знаю. Но я не могу заставить его довериться. В моих силах только поддержать.

— Знаешь, чем, мне кажется, нам стоит заняться?

Джон прижимается ко мне, посылая восхитительную дрожь в низ живота, которую я старательно игнорирую.

— Чем нам стоит заняться, Кнопка?

Его дразнящий тон возвращается, но он уже не так настойчив. Довольно о сексе. Возможно, все, в чем Джон действительно нуждался — это немного физического комфорта. Несмотря на то, что сейчас он чертовски возбужден, я не завидую ему по этому поводу. Утешать людей — это моя стихия, и я более чем счастлива подарить утешение Джону.

— Заказать пиццу и посмотреть фильм.

Кровать едва шевелится, когда он плюхается на спину и кладет голову на руку. Его волосы растрепаны, под глазами круги, но он больше не выглядит потерянным.

— А кто будет выбирать фильм?

— Я, конечно же.

Он коротко улыбается.

— Очевидно. Чем ты собираешься меня мучить, маленькая Мятная Воришка?

— За такое мне стоило бы выбрать марафон «Сумерек». — Я дьявольски улыбаюсь, когда Джон стонет. — Но сегодня я великодушна. Так что это будет трилогия «Властелин колец».

Джон долго смотрит на меня с приоткрытым ртом. Странное выражение мелькает в его глазах, а потом он улыбается.

— Как ты узнала о моих любимых фильмах? Никто не знает.

Довольная, я убираю прядь непослушных волос с его нахмуренного лба.

— Потому что у нас пугающе схожие вкусы, помнишь?

В уголках его глаз появляются морщинки. Джон наклоняется и быстро, легко целует меня в щеку. А потом переворачивается на другой бок и встает с кровати. Издав еще один стон, он поднимает руки над головой, и стройные, напряженные мышцы растягиваются, обнажая линию плоского пресса и гладкую кожу.

— Знаешь, Стелла, — произносит он, расслабляя и опуская по бокам руки, — ты же Мэри Поппинс.

— Мэри Поппинс? — вторю, глядя, как он идет к ванной. — Как гувернантка?

Он останавливается в дверном проеме и смотрит на меня.

— Практически совершенство во всех смыслах.