2

2

Леви и Маркус ДеАнджелис подходят достаточно близко, чтобы я могла разглядеть их лица под тенями их темных капюшонов, и чем ближе они подходят, тем больше меня начинает сковывать страх.

Это не те люди, с которыми стоит связываться такой девушке, как я.

Я должна выбраться отсюда, но они окружили меня. У меня нет шансов выжить. Меня сочли мертвой в ту секунду, когда они вломились в мою квартиру.

— Она действительно хорошенькая, — мрачно бормочет Маркус, его

Мое сердце бешено колотится, а страх безжалостно пульсирует в моих венах. Что он имеет в виду, говоря ‘жаль, что с ней случилось’? Что они собираются со мной сделать?

Их темные взгляды перебегают друг на друга, и в уголках губ Леви появляется злая усмешка, он опускает подбородок, чтобы посмотреть на меня сквозь густые ресницы.

— Ее фотография попала во все национальные новости, ее изуродованное тело с безжизненными большими голубыми глазами. Какой бессердечный монстр мог оставить ее тело в такой неглубокой могиле? Жаль, что медведь вот так запустил свои когти в ее хрупкое маленькое тело. Не осталось ничего, кроме кусочков плоти. Опознать ее в морге было почти невозможно. Если бы не эти голубые глаза...

ЧЕРТ. Черт, черт, черт. Мысленный образ пугает.

Они собираются убить меня. Они психопаты. Гребаные монстры.

Хотела бы я знать, почему, но когда речь идет о братьях ДеАнджелис, им не нужны ни логика, ни причины, они просто такие, какие они есть. Все, что им нужно, - это красивое лицо и теплое тело, и субботняя вечеринка началась.

— Они... они узнают, что это были вы, — выдавливаю я, слова застревают у меня в горле, страх давит на меня. — Они придут за вами. Полиция... Они...

Маркус смеется, обрывая меня, и я быстро понимаю, насколько я ошибаюсь. В новостях нам рассказывают только страшилки, показывают изображения жертв с ужасающими описаниями того, как они встретили свой конец, но мы никогда не видим исхода, никогда не видим справедливости для скорбящих семей нашего города. Им это сходит с рук каждый чертов раз.

Полиция бесполезна. Сейчас мне никто не может помочь.

Эти монстры убивают ради развлечения. Это небольшой выброс адреналина, который разгоняет их кровь. Крики - их эликсир жизни. Им нужно чувствовать чужой страх, просто чтобы продолжать дышать. Им следует надеть смирительные рубашки и лишить всех возможных основных прав человека.

Они — мрачные жнецы, и они позаботятся о том, чтобы каждый ублюдок, который встанет у них на пути, знал это.

Я стану для них еще одной статистикой, еще одной зарубкой на поясе. Черт возьми, может быть, они достаточно натренированы, чтобы все прошло быстро, но, с другой стороны, может быть, они также достаточно опытны, чтобы это длилось несколько часов подряд. В любом случае, мне нужно очень быстро смириться с этим, потому что я не доживу до следующего дня.

Этой ночью я умру.

Смех наполняет мою квартиру, и от этого звука у меня по спине пробегают мурашки, когда я съеживаюсь, чувствуя себя такой чертовски маленькой рядом с этими чудовищами. Они почти больше, чем жизнь, но не в героическом, боготворящем смысле. Они демоны, вышедшие прямо из ада.

Никогда, даже в самом буйном воображении, я не думала, что буду так близка с кем-либо из них, не говоря уже о том, чтобы стать объектом их извращенного внимания. Я хорошая девочка. Конечно, я чересчур много ругаюсь, но кто этого не делает? Не принимаю наркотики, не распутничаю, я даже не связываюсь с плохими парнями, потому что они разобьют мне сердце, и я не смогу с этим справиться. Моя жизнь вращается вокруг того, чтобы ходить на работу, надеясь, что у меня хватит денег на оплату аренды, и покупать батарейки для моих друзей, таких как Тарзан. Я настолько чиста, насколько это возможно, что не должна была попасться им на глаза.

Индикатор на моем телефоне гаснет, и мой мир рушится, выскальзывая у меня из пальцев. Я дергаюсь, пытаясь вырваться из крепкой хватки Романа, и это при условии, что парень позади меня действительно Роман. Я видела их лица только в новостях, и там всегда использовались одни и те же старые фотографии, когда они были подростками.

Они становились умнее по мере взросления и умудрялись держаться подальше от глаз общественности, но, судя по тому, что я вижу, теперь они гребаные мужчины, и, черт возьми, они выросли самым восхитительно порочным образом.

Они чертовски великолепны со своими темными, смертоносными глазами, татуировками, которые расползаются по их шеям и острым подбородкам, но это именно то, чего они хотят. Они с радостью заманивают таких желающих девушек, как я, в свои ловушки, обещая им хорошую ночь, только для того, чтобы отвезти их домой и посмотреть, как быстро они смогут выпустить из них кровь.

Это не просто обычные плохие парни с жетонами на плечах; эти мужчины - настоящие серийные убийцы. По-другому и не скажешь. Большинство матерей предостерегают своих детей от насильников и мужчин, подсовывающих им таблетки в барах, но здешние матери даже не утруждают себя упоминанием насильников - они предупреждают их о братьях ДеАнджелис, рассказывая об ужасах и историях, которые распространились по всему нашему городу.

И теперь эти самые братья в моей гостиной, преследуют меня, как будто я уже принадлежу им.

Темнота окутывает меня, когда луч лунного света проникает через кухонное окно. Света достаточно, чтобы разглядеть грубые лица мужчин, окружающих меня, но недостаточно, чтобы вывести меня отсюда. Выхода нет.

Я качаю головой, нервно переводя взгляд с двух мужчин передо мной, пытаясь что-то прочесть по ним, но это бесполезно. Их лица похожи на маски, полностью скрывающие каждую их мысль и желание. Потребность развернуться и попытаться прочитать Романа пульсирует во мне, но я не осмеливаюсь повернуться спиной к двум другим. Они здесь, чтобы просто убить меня, или у них в планах что-то более зловещее?

— Чего вы хотите? — Требую я, прижимаясь спиной к груди Романа, чтобы попытаться отодвинуться подальше от его надвигающихся братьев, но все, что я делаю, - это даю им больше места, чтобы они придвинулись еще ближе.

Их лица не меняются, даже искорка жизни не мелькает в их темных глазах, когда я требую объяснений. Я никогда раньше не пересекалась с серийными убийцами, но интуиция подсказывает мне, что подобный вопрос вызовет какую-нибудь кривую ухмылку, и я ничего не получу.

Мой взгляд скользит по промежуткам между их плечами, пытаясь разглядеть мою квартиру вокруг них. Моя кухня всего в нескольких футах от меня. Если я смогу добраться туда, я могла бы схватить нож с раковины и попытаться слабо защититься. Черт возьми, я могла бы даже выброситься из кухонного окна. Я бы спустилась с четвертого этажа, но у меня было бы больше шансов выжить, чем если бы я осталась здесь.

Я перевожу взгляд в противоположном направлении и замечаю, что дверь все еще заперта на засов. Нахмурив брови, глазами я натыкаются прямо на жесткий взгляд Леви - по крайней мере, думаю, что это Леви. Честно говоря, понятия не имею.

— Как вы сюда попали? — Спрашиваю я.

Двери были заперты, когда я вернулась домой, и я заперла их за собой сразу же после того, как вошла. Я потратила две минуты, пытаясь найти свой ноутбук, чтобы подключить его к зарядному устройству, а затем достала мороженое из морозилки. У них не было ни единого шанса проникнуть внутрь без моего ведома. Если только...

Я резко втягиваю воздух, мои глаза расширяются от ужаса.

— Вы уже были здесь.

Никто из них не улыбается и не хихикает, но смертоносность в глазах Леви, кажется, засияла немного ярче. Когда я попыталась вернутся обратно в свою комнату, он вышел из нее. Этот ублюдок точно видел, что только что произошло там с Тарзаном, и, черт возьми, он почти увидел, как я кончаю.

— Ты болен, — выплевываю я в него, прежде чем посмотреть на Маркуса. — Вы все чертовски больны.

Роман наклоняется ко мне, и я чувствую его губы у основания своей шеи. Навязчивый смех вырывается из глубины его горла, и та злая ухмылка, которую я ожидала увидеть на губах его братьев, наконец-то начинает расползаться.

— Добро пожаловать в семью, императрица.

О, черт возьми, нет.

Роман отпускает мою руку, и я не жду, чтобы посмотреть, что у него для меня припасено. Рукой ударяю в ответ по его животу, и он стонет низко, так чертовски низко, что я чувствую вибрацию в его груди, ударяющуюся мне в спину.

Не желая упускать такую возможность, я низко пригибаюсь, зная, что у меня не хватит сил пробиться сквозь их плечи. Я бью Леви под дых, пытаясь уложить и его тоже, и вскрикиваю, когда рука Романа взлетает и обвивается вокруг моих запястий. Я кричу, дергая сильнее, когда отчаяние пульсирует во мне. Я пытаюсь прорваться сквозь них, пока они пытаются взять себя в руки, но хватка Романа безжалостна.

Я бью его ногой, едва не сломав ему нос, когда мои длинные волосы выбиваются из-под резинки. Леви начинает приходить в себя, а Маркус небрежно обходит своего брата и останавливается прямо передо мной. Выхода абсолютно нет.

Роман отпускает меня, но только потому, что его брат держит меня именно там, где хочет. Болезненная улыбка кривит губы Маркуса, а его глаза загораются малейшим намеком на то, что он приготовил для меня.

Я качаю головой, страх по-настоящему проникает в мои внутренности, а сердце бешено колотится, понимая, что это конец. Он придвигается чуть ближе, пока я не чувствую запах его сладкого дыхания, касающегося моей кожи. Я громко вздыхаю, зная, что миссис Браун, живущая дальше по коридору, никогда не сможет добраться до меня вовремя, и я никогда не поставлю ее в такое положение. У меня нет выбора, кроме как принять свою судьбу. Вот и все. У меня никогда не будет шанса послать моего домовладельца к черту, и у меня никогда не будет шанса обмануть моего отца так же, как он поступил со мной.