— Ты болен, ты знаешь это? Ты и твои братья. Вы черствые, хладнокровные убийцы.

— Ну и что с того, что мы такие? Это захватывающе, тебе не кажется? Наблюдать, как жизнь угасает в глазах человека, пока он борется и умоляет о еще одном шансе на свободу? — Он улыбается, и его глаза злобно сверкают, как будто он говорит правду в каждом чертовом слове. — Не волнуйся, императрица. У тебя все еще есть шанс. Дай мне причину оставить тебя рядом, и я, возможно, просто позволю тебе править рядом со мной.

Я в недоумении отстраняюсь от него.

— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?

— Докажи свою ценность, Шейн, и, возможно, я не стану использовать тебя в качестве мишени. В конце концов, было бы расточительством вводить в дом еще одну девушку.

Ко мне приходит понимание, и я качаю головой.

— Я никогда не буду такой, как ты.

Роман смеется.

— Посмотрим.

И вот так он разворачивается на каблуках и направляется к двери в ванную.

— ПОДОЖДИ, — бросаюсь я, прижимаясь к стеклу, чтобы остановить его. Роман останавливается в дверях и оглядывается, его взгляд падает на то, как мое обнаженное тело прижимается к стеклу, идеально подчеркивая его.

Нетерпение появляется на его лице, когда я набираюсь смелости.

— Я не собираюсь снова спускаться в это подземелье. Если ты хочешь, чтобы я осталась и отнеслась к этому спокойно, тогда я останусь в той комнате наверху. В противном случае я буду ныть при каждом гребаном удобном случае.

Его глаза сужаются, и я медленно отхожу от стекла, когда он возвращается ко мне.

— Когда ты начала выдвигать требования?

На моих губах тоже появляется мерзкая усмешка, и я поднимаю подбородок, давая ему понять, насколько чертовски серьезно я к этому отношусь.

— Когда я поняла, что не ты дергаешь за ниточки.

Что-то зловещее мелькает в его глазах, и если бы взгляды могли убивать, я бы уже была мертва. Он смотрит на меня слишком долго, тишина заполняет комнату ровно настолько, чтобы заставить меня поежиться под его взглядом, но я быстро понимаю, что именно здесь его зона комфорта.

— Ты остаешься внизу, в камере, — говорит он мне, его тон наполнен смертельным ядом, когда вес моего комментария наполняет воздух, между нами. — Будь готова. Сегодня вечером у нас вечеринка, и ты наша главная достопримечательность.

Затем с этими душераздирающими словами он выходит из ванной и закрывает за собой дверь, оставляя меня ни с чем, кроме бесконечного множества больных и извращенных мыслей, проносящихся в моей голове, каждая из которых говорит мне, что быть главной достопримечательностью на вечеринке ДеАнжелис - это не то, чем хочет быть ни одна девушка.