Переправа войск 1-й польской армии через Вислу была невероятно затруднена, в первую очередь по техническим причинам. Не хватало десантных средств. Из-за небольшой глубины реки на нашей стороне тяжелые понтоны не могли подойти к берегу, а на них нужно было грузить артиллерийскую и бронетанковую технику. То же происходило и на противоположной стороне при выгрузке. Весь берег на черняковском плацдарме и пражском участке Вислы гитлеровцы простреливали плотным огнем пулеметов и артиллерии, не говоря уже о мощном противодействии противника подразделениям 1-й польской армии, высадившимся на левом берегу Вислы.

17 сентября на плацдарме в Варшаве сосредоточились два батальона 9-го польского пехотного полка (до 1000 бойцов) со средствами усиления. В ближайшую ночь предполагалось переправить третий батальон, батарею 76-мм пушек и артиллерийско-противотанковый полк. После этого 9-й полк при поддержке артиллерии 1-й польской армии с правого берега Вислы и авиации 16-й воздушной армии должен был начать наступление, чтобы расширить захваченный плацдарм. В то же время должна была продолжаться переправа других частей 1-й польской армии из состава 3-й пехотной дивизии. Командующий 1-м Белорусским фронтом и командующий 1-й польской армией полагали, что этих сил на первых порах будет достаточно, чтобы выполнить ближайшую задачу и успешно бороться с контратаками противника, в том числе танковыми.

Одновременно 47-я и 70-я армии продолжали операции к северу от Праги - в междуречье Нарева и Вислы. Гитлеровцы сохраняли там значительный плацдарм, откуда могли нанести контрудар в тыл Праге и развить его затем на юг. Активные действия наших войск в этом районе проводились по прямому указанию Верховного Главнокомандующего, который продолжал беспокоиться об устойчивости 1-го Белорусского фронта и требовал, обойдя Варшаву с северо-запада, оказать помощь сражающимся в ней войскам. Попытки наступать предпринимались неоднократно, однако из-за недостатка боеприпасов, сильного сопротивления противника и чрезвычайно неблагоприятной для нас местности в его расположении они были безуспешны и дорого обошлись нам.

В течение последующих суток бой на черняковском плацдарме не утихал. Туда удалось переправить дополнительные силы, но результаты все же были неутешительными. После того как некоторые повстанческие подразделения Армии Крайовой без ведома командования 1-й польской армии отошли в направлении Мокотова, положение на плацдарме в Варшаве еще более осложнилось. Значительно возросло здесь превосходство немецко-фашистских войск в силах и средствах. К тому же они получили очень заметные оперативные преимущества. Даже самое небольшое продвижение противника к югу от находившегося в его руках района моста Понятовского угрожало полностью отрезать подразделения польской армии от реки и, следовательно, от войск, расположенных в Праге. Оба берега и зеркало реки находились в зоне плотного артиллерийско-минометного и пулеметного огня. Гитлеровцы использовали свои танки в качестве подвижных кулаков во взаимодействии с сильными группами пехоты, и противодействовать им без специальных противотанковых средств было нелегко.

Воины 3-й польской пехотной дивизии на черняковском плацдарме были вынуждены сражаться на очень небольшом участке, что крайне стесняло маневр. Пробиться к центру или в южную часть Варшавы они не могли, поскольку на западе плацдарма противник оборонял весьма выгодный, господствующий над нашим расположением скат местности, а на юге у него была разветвленная сеть разнообразных, плотно занятых войсками оборонительных сооружений. Огромные трудности испытали подразделения 6-го пехотного полка 2-й дивизии, которым в ночь на 18 сентября удалось захватить маленький плацдарм. Три дня здесь шли ожесточенные бои, но закрепиться все-таки не удалось.

Обстановка вынуждала внести серьезные поправки в ранее разработанный план наступления на Варшаву силами 1-й польской армии. Нужно было искать другие пути разгрома противника в польской столице, о чем мы и доложили Верховному Главнокомандующему.

- Что предлагает Генеральный штаб? - спросил он после небольшой паузы.

Антонов сказал, что ничего иного, кроме повторения ударов 47-й и 70-й армий для обхода Варшавы с севера и северо-запада, а также усиления 1-й польской армии, предложить нельзя.

Верховный Главнокомандующий потребовал данные о силах 47-й н 70-й армий. Я доложил. Когда он убедился, что состав армий слаб, а войска изнемогают от усталости и потерь, так как с 18 июля непрерывно ведут тяжелые бои, оборона же противника повсюду прочна, в кабинете наступило длительное молчание. Верховный Главнокомандующий медленно прохаживался вдоль стола с погасшей трубкой в руке. Наконец, обращаясь к нам, он сказал:

- Передайте товарищу Жукову, чтобы они с Рокоссовским подумали, как помочь Варшаве... Нельзя ли все-таки ликвидировать плацдарм противника в междуречье и организовать наступление в обход Варшавы силами армий Гусева и Попова? Пусть они тоже подумают, что можно сделать в городе у Берлинга. Можно ли срочно послать ему подкрепления, имеющие опыт боев в городах?..

Приказание было передано, и уже через день, 20 сентября, Жуков и Рокоссовский направили в Генштаб свои соображения. Ни представитель Ставки, ни командующий 1-м Белорусским фронтом не сомневались в том, что борьбу за разгром противника в районе Варшавы следует продолжать.

А. И. Антонов, а также Оперативное управление Генштаба были согласны с соображениями Г. К. Жукова и К. К. Рокоссовского. Согласился с ними и Верховный Главнокомандующий. Он приказал торопить фронт с подготовкой операции и внимательно следить за положением на плацдарме 1-й польской армии.

В эти дни к И. В. Сталину, в Генштаб и Главное политическое управление из-за Вислы поступили данные, свидетельствовавшие о невероятном: главнокомандование Армии Крайовой подспудно подрывало силы восставших изнутри. 20 сентября в Прагу прибыли семь офицеров из штаба командующего Варшавским округом Армии Крайовой Монтера - им было поручено связаться с командованием Красной Армии и Войска Польского. Один из этих офицеров заявил, что генерал Бур отдал секретное распоряжение силой принуждать вооруженные отряды, ориентирующиеся на люблинское правительство, подчиняться только его собственным приказам и расправляться с неподчиняющимися.

На рубеже третьей декады сентября положение войск 1-й польской армии за Вислой еще более ухудшилось, хотя 20 сентября они еще удерживали свои позиции, причем севернее Чернякова 2-й батальон 6-го пехотного полка пытался еще раз преодолеть оборону противника и пробиться вглубь, но был вынужден залечь под огнем врага у самой кромки берега.

На следующий день положение в Варшаве стало критическим. "С рассветом 21 сентября 1944 г. противник при поддержке сильной артиллерийской подготовки и дымопуска атаковал подразделения польской армии на западном берегу р. Висла, докладывал Молотков представителю Ставки прямо с места боев. - В результате прекратилась всякая связь со 2-м батальоном 6-го полка, который с 8.30 вызвал артогонь на себя".

Кто воевал, тот знает, что такое вызвать огонь на себя: значит, иного выхода нет, и люди, погибая, стремятся уничтожить врага.

"Прекратилась всякая связь с батальоном 8-го пехотного полка,- значилось далее в том же докладе. - Группа, состоящая из двух батальонов 9-го пехотного полка, в результате сильной контратаки противника оттеснена и к 18.00 21 сентября занимала небольшую восточную часть квартала..."

Сосредоточение непосредственно в Варшаве новых весьма крупных немецко-фашистских войск, в том числе танков, решило исход борьбы. В последней декаде сентября активность разрозненных повстанческих отрядов значительно снизилась. Враг же наращивал наступательные действия на севере, в центре и в восточной, прибрежной, части Варшавы. Наша авиация и артиллерия систематически наносили ему большой урон. В отдельные дни авиация противника вообще не могла появляться над городом, но на земле перелома создать не удалось. В связи с неблагоприятной обстановкой в городе, и особенно в районе Чернякова, положение частей Войска Польского на плацдарме еще более ухудшилось. Борьба при крайне затрудненном снабжении шла на узкой прибрежной полосе земли, в полной изоляции от других районов Варшавы, в отрыве от главных сил 1-й польской армии.