- Почему бы и нет? По крайней мере, он мне не лжет, - кричит она.

Моя голова вот-вот взорвется. - Что это значит?

- Это значит, что ты лгунья. - Ее глаза наполняются слезами, она распахивает дверь и бегом вбегает в здание.

Я громко стону, хлопаю рукой по рулю и карабкаюсь за ней.

Мои шаги гулко стучат по земле.

Бет ускоряет шаг, когда слышит, что я приближаюсь.

Несмотря на то, что мы оба миниатюрные, я все равно выше ее, и я догоняю ее перед дверью нашей квартиры. Схватив ее за руку, я заставляю ее остановиться. - Ты не уйдешь от меня, юная леди. Не смей проявлять неуважение.

Дверь впереди со скрипом открывается.

Один из наших соседей высовывает голову.

Несмотря на то, что мне хочется ругать Бет хоть весь следующий век, я беру слова обратно, распахиваю дверь нашей квартиры и провожу ее внутрь.

В тот момент, когда я захлопываю дверь, я набрасываюсь на нее. - Я знаю, что сейчас очень запутанное время, но это не значит, что ты можешь выбросить правила в окно и вести себя так, будто я не учила тебя лучшему.

- Ты сказала мне, что мой папа умер, мам. - Ее глаза вспыхивают гневом.

Я сжимаю переносицу. Она меня поймала. - Послушай, есть некоторые вещи, которые ты поймешь, только когда станешь старше.

- Значит, это нормально - лгать мне, потому что я ребенок? Насколько это справедливо? - Она поджимает губы и бросает на меня еще один разочарованный взгляд. - Почему ты не сказала мне, что Тревор Стинтон - мой отец?

- Потому что ... - Я делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоить свое бешено колотящееся сердце: - Он ... мы встретились, когда были молоды и жили в плохом месте. - Я быстро моргаю. - Мы были такими незрелыми…

- Я разыскала его. - Она поджимает губы. - Мам, он совершил много плохих поступков. Мой папа плохой человек?

Я теряю самообладание, когда вижу, как первая слеза скатывается по ее щеке. Бросившись к ней, я заключаю ее в объятия и прижимаю к себе.

Она отказывается от борьбы и плачет у меня на плече. Бет такая маленькая и хрупкая. Она ведет себя жестко для своего возраста. Может быть, потому, что нам обоим пришлось быть жесткими, чтобы выжить. Но это моя вина, что я забыла, что она всего лишь ребенок.

- Милая, прости меня. - Я убираю локоны с ее лица. - Твой папа попал в кучу неприятностей, но это не имеет к тебе никакого отношения. - Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. - Ты самая удивительная маленькая девочка в мире.

- Тогда почему его здесь нет?

- Иногда люди просто не видят, что для них хорошо. Это не твоя вина. Это его вина. - Я глажу ее по плечу. - Почему ты не пришла ко мне и не рассказал о своих чувствах? Я так волновалась, что в школе будет тяжело. Никто ведь над тобой не издевается, правда?

Она печально пожимает плечами. - Кейси Андерсон сказала, что мне не следовало рождаться.

- Что? - Ярость захлестывает меня. - Бет, я никогда не пожалею о том, что случилось с Тревором Стинтоном, потому что это дало мне тебя. Ты - лучшее, что когда-либо случалось со мной. Видит это Тревор или нет, это не меняет моих чувств к тебе.

- А как насчет Макса? Что ты к нему чувствуешь? Он тебе нравится?

- Почему ты говоришь о Максе? - Я качаю головой. - Послушай, Макс совершил плохую вещь давным-давно. Ты не можешь доверять ему.

- Макс все еще совершает плохие поступки? - Она бросает на меня вызывающий взгляд. - И он сожалеет об этом?

Мой рот открывается. Закрывается. - Элизабет...

- Ты тоже совершаешь ошибки. - Указывает она. - Почему ты все еще злишься на Макса, если он сожалеет и если он больше не совершает тех плохих поступков? Это все равно что злиться на тебя за то, что ты тогда сделала.

Мои ресницы взмахивают вверх-вниз.

Вот и все, что я думала, что моя семилетняя дочь была слишком мала, чтобы понять. Она понимает слишком много.

Я вскакиваю на ноги. - Давайте вернемся к делу.

- Мам, если Макс...

- Больше никаких разговоров о Максе, - кричу я. И тогда я понижаю голос. - Если у тебя есть какие-либо вопросы о Треворе Стинтоне, я собираюсь на них ответить. - Положив руку ей на плечо, я натянуто улыбаюсь. - С этого момента я больше не буду хранить между нами никаких секретов. Взамен ты должна пообещать мне, что не сделаешь ничего столь же опасного, как то, что ты сделала вчера. И у тебя тоже нет секретов.

Она долго изучает меня. Затем кивает. - Хорошо.

Я обнимаю свою дочь и целую в макушку. Затем веду ее на кухню. - Как насчет того, чтобы я приготовила сегодня вечером?

Она стонет. - Я бы предпочла пиццу.

Я прищуриваюсь, глядя на нее. Маленький умный ротик.

Когда я беру свой телефон, я начинаю думать о словах Бет.

Моя улыбка дрогнула.

Ты тоже совершала ошибки. Почему ты все еще злишься на Макса?

Я хочу двигаться вперед, но не может быть так просто забыть о том, что сделал Макс, не так ли?

На следующий день, после того, как я отвезла Бет в школу, я бессознательно направляюсь в свой старый гараж. Когда я осознаю, что делаю, я дергаю за руль и разворачиваюсь, направляясь домой.

Это смущает.

Наверное, у меня слишком много свободного времени. Начиная с сегодняшнего дня, я серьезно рассмотрю все предложения о работе, которые я получила, и приму решение о своих дальнейших действиях. Возможно, я даже найду работу в другом штате. Таким образом, Бет сможет начать с чистого листа, без всех этих сплетен о Треворе Стинтоне, окружающих ее.

Конечно, будет паршиво оставлять Бейли и Майкла позади. Я тоже буду скучать по Санни, Кении и маме Мойре, но не похоже, что мы полностью потеряем связь. Все еще есть интернет и видеозвонки.

Признай это, Дон. Ты убегаешь.

Я игнорирую этот голос в своей голове.

Я не убегаю.

Даже если бы и убегала, отступать не стыдно. Я не уйду от Макса Стинтона, пока живу здесь. Я все еще не могу перестать думать о нем, хотя знаю, что не должна. Меня убивает, что он ушел из Stinton Group из-за меня. Я жду.. жду новостей о том, что он вернулся на свое место.

Это вредно для здоровья.

Новый старт даст мне больше шансов вычеркнуть его из своего сердца.

Я поднимаюсь по лестнице в свою квартиру, более решительная, чем когда-либо.

Затем я резко останавливаюсь.

Там кто-то ждет меня за дверью.

Это что…

Вот дерьмо.

Это Ваня Бекфорд, также известный как Ваня Скотт.

Глубокий вдох.

Раз, два. Раз, два.

Она настоящая?

Я почти спотыкаюсь, когда она оборачивается, и на ее лице расплывается улыбка супермодели. - Дон, привет. Мне было интересно, почему никто не ответил, когда я постучала.

- Ты же... - Я указываю на нее, у меня отвисает челюсть. - Ты здесь. Возле моей квартиры.

Она смеется, и, клянусь, даже ее смех звучит изысканно и модно. Я даже не знала, что смех может быть модным, но вот, пожалуйста.

- Ты видела меня в тот день в школьном спортзале. - Она выгибает бровь.

- У нас не было времени представиться. Тебе нужно было произнести свою речь, и ты так быстро ушла. - Я подхожу к ней, все еще глядя с благоговением.

Она высокая и царственная, как амазонка. Ее пышные формы подчеркнуты красным платьем с блестками и корсетом снаружи. Оно подчеркивает ее широкие бедра и эффектный изгиб талии. Каблуки с принтом в виде зебры дополняют образ, который на ком-либо другом показался бы броским, но идеально смотрится на Ване.

- О. - Она хлопает своими густыми ресницами. - Ты права. - Приложив руку к губам, она одаривает меня милой улыбкой, за фотографию которой любая корпорация в мире с радостью отдала бы миллионы. - Прости. Я так много слышала о тебе, что мне кажется, будто я тебя знаю.

О боже.

Она знает меня через Макса.

Это значит, что она здесь из-за него.

Напоминание бьет меня по лицу и высасывает радость от встречи с настоящей знаменитостью прямо из моих костей.

Ваня похлопывает по своей потрясающей стрижке "пикси". Ее длинные, тонкие пальцы унизаны изящными кольцами, а треугольные ногти покрыты красным.

Подперев изящной рукой подбородок, она терпеливо смотрит на меня. - Я могу войти?

- Это зависит. Тебя прислал Макс?

- О, он хотел бы отправить меня куда угодно. - Она вскидывает голову и демонстрирует идеальный срез подбородка. - Нет, я здесь, потому что сама этого хочу.

Я борюсь со своим чувством ошеломленного благоговения и пытаюсь мыслить рационально. Она на стороне Макса. Это стало ясно с того момента, как я увидела, как они вместе входят в спортзал.

И хотя я не улавливаю романтических чувств ни между Ваней, ни между Максом, я также знаю, что Макс дорожит ею как другом. Он бы не подпустил ее близко, если бы не это.

Ваня вскидывает бровь. - Ну?

Я пожимаю плечами и впускаю ее. Как часто супермодель заходит поболтать? Особенно супермодель с позитивным настроем на тело, которым я действительно восхищаюсь.

Глаза Вани внимательно осматривают мою гостиную, но ее взгляд смягчается, когда он останавливается на моей фотографии с Бет.

- Твоя дочь такая милая. Я тоже так подумала в тот день в школьном спортзале. Она похожа на свою очень красивую мать.

- Спасибо тебе.

Ваня хихикает. - Почему у меня такое чувство, что ты мне не веришь?

- О, я не супермодель, - заикаюсь я. Обычно комплименты не застают меня врасплох, но да ладно. Это женщина, чья красота оплачивает ее счета.

Я окидываю ее взглядом — мягко вьющиеся волосы, идеальный макияж, длинные ногти и это платье. Она само определение желанной и женственной. Я бы даже не стала сравнивать себя с ней.

- Буду честна. Я не уважала моделей, пока мне не пришлось работать в Stinton Auto. Оказаться перед камерой непросто. Я понятия не имела, что делаю.

- Верно. Ну, я бы не знала, что делать, если бы моя машина когда-нибудь сломалась. Я думаю, ты потрясающая.

Я хихикаю. - Вау.

Ее глаза блестят. - Посмотри на нас, обнимающих друг друга.

Я улыбаюсь, но с оттенком осторожности. - Я предполагаю, что вы не наносите личные визиты всем своим поклонникам.

- Нет. - Она сцепляет пальцы на колене, вежливое выражение лица сменяется более напряженным. - Я здесь, чтобы поговорить о Максе. В частности, о тебе и Максе.