Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть.

— Элли?

— Да?

— Можно мне войти? — спрашивает Джефф.

— Да, — отвечаю я ему.

— Он очнулся, — говорит он. — Я собираюсь навестить его сейчас. Не хочешь пойти со мной?

— Боже мой, да. Спасибо, — говорю я ему.

Я закрываю ноутбук, спускаю ноги с края кровати и надеваю кроссовки, прежде чем заставляю себя встать.

— Тебе помочь спуститься по лестнице?

Я встречаюсь с ним взглядом и лгу.

— Нет, со мной все будет в порядке.

Я могу сказать, что он знает, что я это делаю, но он кивает и начинает спускаться по лестнице впереди меня, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что у меня все в порядке, поскольку я стараюсь опереться на перила как можно большим весом.

Поездка в больницу проходит быстро и бесшумно. Мы поднимаемся на лифте на пятый этаж, и там оказывается Девон, который сидит в постели и смотрит телевизор. Я ожидала, что он будет выглядеть хрупким и сломленным, но это не так. Он даже улыбается, когда мы входим в дверь.

Я позволяю его отцу подойти к нему первым. Он обнимает его и говорит, как он рад видеть, что с ним все в порядке. Потом я падаю в его объятия и изо всех сил стараюсь снова не расплакаться.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Это я должна спросить тебя об этом, — говорю я ему. — Мне уже лучше.

Его отец торжественно сообщает ему все, что мы узнали за последние двенадцать часов, и он кивает и слушает, но в основном он просто наблюдает, как я смотрю за ним.

Как будто я единственный человек в комнате, как будто я единственное, что имеет значение.

Позже Джефф говорит ему, что спустится в кафетерий выпить кофе и чего-нибудь перекусить, но я думаю, может быть, он просто хотел дать нам немного времени поговорить наедине.

— Это моя толстовка, — говорит Девон, когда Джефф выходит из комнаты.

Я смотрю на черную толстовку с черепом и пожимаю плечами.

— Я же говорила тебе, что сплю в ней каждую ночь.

— Иди сюда. Ляг со мной.

— Я не хочу причинять тебе боль, — говорю я ему.

— Я не настолько хрупок, Элли. Таких людей, как мы, нелегко сломать.

Я забираюсь на кровать, и он обнимает меня и целует в лоб.

— Твой отец был там, чтобы забрать меня, когда меня выписывали сегодня днем. Он сказал, что я могу оставаться у вас столько, сколько захочу.

— Ты сделаешь это? — спрашивает он. — Останешься?

— На некоторое время... Если ты не против. Пока нам обоим не станет лучше.

— И что потом?

— И тогда… Мне придется уйти. Я не знаю, как теперь быть частью «Блэк-Рок». Честно говоря, я никогда по-настоящему не знала. Я найду место в Орегоне — где-нибудь достаточно близко, чтобы видеть маму, когда ей разрешат принимать гостей. Это было так давно.

— Звучит действительно мило, Элли, — говорит он. — Но ты от меня не избавишься. Ты ведь понимаешь это, верно? Это мы, Элли. Мы против всего мира.

— Покрытые шрамами.

Он кивает.

— Ты это знаешь.

— Можно мне посмотреть?

Он поворачивается, и я приподнимаю больничный халат. Считаю швы, идущие по воспаленной, покрытой синяками коже.

— Насколько все плохо? — спрашивает он.

— Не так уж и плохо, — говорю я ему. — Девон? Знаешь, что меня беспокоит?

Он снова поворачивается ко мне и подпирает голову локтем.

— Что же?

— Я продолжаю думать о Дарси: теперь, когда мы вроде как знаем, что с ней случилось. Я продолжаю думать о том, что я могла бы сделать по-другому и как это могло бы спасти ее. Что, если бы я рассказала ей о Марке и Грейс? Или что, если бы я рассказала ей правду о нас, и вы двое никогда не ссорились? Она бы все равно ушла той ночью?

— Элли, мы могли бы заниматься этим весь день — весь день, даже каждый день, до самой смерти. Возможно, есть миллион вещей, которые мы могли бы сделать по-другому, и, возможно, они изменили бы результат, а может быть, и нет. Но ты тоже была жертвой. Ты должна избавиться от чувства вины. Ты не убивала Дарси, это сделал Марк. Он был хищником и ухаживал за ней.

— Я знаю это. Но ничего не могу с собой поделать.

Джефф возвращается в комнату с подносом с едой и напитками и ставит две чашки кофе на поднос рядом с кроватью Девона.

— Я не знал, хотите ли вы выпить, но на всякий случай приготовил вам обоим кофе.

Я беру чашку и делаю глоток.

— Спасибо. Мне никогда не разрешали пить кофе, когда я жила с ними. Я всегда любила его. Единственное место, где я когда-либо пила кофе, было у вас дома.

— У меня в таунхаусе есть действительно хорошая кофемашина для приготовления эспрессо, — говорит он. — Я покажу тебе, где кофейные зерна, когда мы вернемся домой.

— Спасибо, что позволил ей остаться, папа, — говорит Девон.

Мы разговариваем еще всего несколько минут — пока не входит медсестра и не говорит, что часы посещений закончились и нам нужно идти. Джефф говорит Девону, что мы вернемся и увидимся с ним завтра, но мне все еще физически больно отстраняться от него.

— Я люблю тебя, Элли, — говорит он. — Тебе лучше быть здесь, когда я выйду. Не убегай.

Я киваю.

— Я буду здесь.